Газпром и CNPC подписали меморандум по проекту трубопроводных поставок газа в Китай по восточному маршруту.
Судя по итогам официального государственного визита Председателя КНР Си Цзиньпина в Москву, который состоялся 22-24 марта, понятие “национальная энергетическая безопасность” в России и Китае трактуется по-разному. Вместе с тем, именно разные подходы к нему на основе взаимовыгодного сотрудничества создали прецедент, которому уже успели дать название – резкое изменение геополитики.
От застоя к практике
Действительно, энергетическая тема во время встречи лидеров двух стран превалировала над другими. Во всяком случае, наблюдатели озвучивали и обсуждали ее наиболее активно. К примеру, все, что касается газовых соглашений между российским Газпромом и китайской компанией CNPC, фактически вошло в резонанс с предыдущими и последовавшими затем информационными трендами. Дело в том, что подписанный компаниями во время госвизита меморандум о поставках больших объемов газа из России в КНР по большому счету перекраивает сложившийся неопределенный статус-кво в энергетическом взаимодействии двух стран, переводя процесс в практическую плоскость. И такое положение дел отмечается не только в энергетической отрасли. Как писала китайская газета “Жэньминь жибао”, еще перед визитом в Россию (до подписания энергетического меморандума и слов, сказанных Си Цзиньпинем по итогам поездки: “результаты далеко превзошли мои ожидания”) лидер КНР отметил, что поставленную цель – $ 100 млрд товарооборота в год между двумя странами к 2015 г., следует достичь раньше.
Оценивая критику
Вместе с тем, многообразие точек зрения в отношении практического взаимодействия России и Китая, в том числе в газовой отрасли, лишь добавляют контраста в ситуацию. И в данном случае – иногда негативные – требуют не отрицания, а пристального изучения.
Как пример, здесь можно привести методику освещения энергетических (чаще газовых и нефтяных) контрактов между Россией и КНР, их финансовой составляющей. Как отмечает журналист, политконсультант Анатолий Вассерман, основной вал негативных оценок стоимости контрактов с Китаем, естественно не в пользу России, основан на описании лишь их небольших частей, что говорит о недостатке профессиональной подготовки авторов.
Свою точку зрения Вассерман подтверждает в том числе “разбором полетов” в отношении негативных публикаций о передаче России Китаю ряда приграничных территорий. При этом он обращается к ранним соглашениям двух стран, начиная с Нерчинского договора 1689 г., а также местным природным условиям, следствием чего является постоянное изменение русла реки, по фарватеру которой должна проходить граница. “Мы не пожертвовали своими территориями — мы отдали Китаю ровно то, что ему принадлежало по букве действовавшего тогда пограничного договора и составили новый договор таким образом, чтобы в дальнейшем ничего подобного не могло случиться. Очевидно, выиграли от этого обе стороны, поскольку исчез повод к новым конфликтам” – заключает он.
Еще одна оценка, выдержанная в свете энергетических поставок другим странам – предсказание России нескольких лет вялости Фондом Нуриэля Рубини, известного тем, что он “угадал” время наступления мирового финансового кризиса. По его мнению, Россия будет страдать от низкого спроса в Европе на свои основные экспортные товары, недостаточных инвестиций в реальный сектор, а также нехватки мощностей в промышленности. Правда, все это было сказано до 22 марта, начала официального визита китайского лидера в Россию.
Любопытную картину, аккурат перед государственным визитом в Россию Си Цзинпина рисует швейцарская компания RepRisk, проведя исследование репутационных рисков компаний стран БРИКС. В общем рейтинге компаний с самой спорной репутацией на третьем месте Газпром, на втором и четвертом, соответственно китайские – CNPC и HEG Electronics, обе энергетические. Кстати, одним из факторов, формирующих негатив в отношении Газпрома, является возможное строительства газопровода “Алтай” в КНР через плато Укока, объекта всемирного наследия ЮНЕСКО.
Выгоды финансовые и репутационные
Вместе с тем, предметный анализ происходящего позволяет делать иные выводы, к примеру, о том, что касается финансовой составляющей российско-китайских соглашений по газу. Она будет определена в 2013 г., причем, как известно руководители России и Китая поставили компаниям жесткие сроки: Газпром и CNPC должны договориться до конца года. При этом газ предполагается поставлять в Китай по отводу от газопровода “Сила Сибири” уже в начале 2018 г. в объеме 38 млрд кубометров в год с возможным ростом до 60 млрд кубометров.
В тему и комментарий на этот счет председателя совета директоров Газпрома Виктора Зубкова. По его словам обсуждается возможность софинансирования строительства трубопровода для поставок российского газа в Китай. Такой сюжет в значительной степени может повлиять на стоимость газа, что на протяжении нескольких лет являлась препятствием для заключения предметного договора на поставки газа в Китай. Как сказал Валерий Нестеров, представитель Sberbank Investment Research, приемлемая для Газпрома цена газа на границе будет составлять около $400 за 1000 кубометров, но с учетом возможного аванса, который может достигать 100% от стоимости трубопровода (около 770 млрд руб., еще 430 млрд руб. потребуется для обустройства ресурсной базы трубопровода – Чаяндинского месторождения), фактическая цена в счет его погашения может быть значительно ниже.
Еще одна особенность подписанных соглашений – на повестке дня не стоит вопрос о строительстве газопровода “Алтай”. Дело в том, что Россией недавно принятое решение о разработке Чаяндинского нефтегазоконденсатного месторождения в Якутии, газ из которого вместо западного направления пойдет по газопроводу “Сила Сибири” на восток, фактически отняло у него ресурсную базу. К тому же отказ от “Алтая”, требовавшего $10 млрд инвестиций, означает меньшие капитальные затраты в будущем, что несомненно позитивно оценивается инвесторами. Для Китая “Алтай” также не востребован по двум причинам. Во-первых, у страны в настоящее время сложились неплохие отношения с Туркменией – поставщиком газа в западные территории КНР. А, во-вторых, основные китайские потребители газа располагаются именно в северо-восточной части страны, где проживает более 100 млн человек и ощущается нехватка газа, в том числе и для большого числа предприятий.
Немаловажный момент – условия контрактов с КНР будут аналогичны контрактам с европейскими потребителями – цена на газ привязана к цене на нефть, также будет сохранено условие “бери или плати”. В данном случае нет сомнений в том, что развивающаяся экономика КНР будет иметь проблемы с выполнением таких условий. Что касается газа, то в 2012 г. его потребление в Китае составило 147,1 млрд куб. м, что на 13% выше аналогичного показателя предыдущего года. По прогнозам IEA, спрос на газ в стране к 2035 г. увеличится до 634 млрд куб. м. Причем импорт природного газа Китаем к 2030-2035 годам вырастет до 200-300 млрд куб. м.
И, наконец, несколько слов стоит сказать о “выгодности – невыгодности” торговли с Китаем. Еще до подписания меморандума, 13 марта, во время переговоров в Пекине председателя правления Газпрома Алексея Миллера с руководителем китайской государственной нефтегазовой корпорации CNPC Цзяном Цзэминем, акции российской газовой компании на Московской бирже выросли на 2,5 %.
С заранее подготовленных позиций
Важно понимать, что нынешний меморандум не является чем-то вновь придуманным. Это продолжение ранее проделанной работы, которая логично вписывается в энергетическую стратегию России и Китая, обеспечивая ту самую энергетическую безопасность.
Нынешнее партнерство – итог более чем двадцатилетней истории. Один из импульсов которому был придан подписанием в 2001 г. президентом России В. В. Путиным и председателем КНР Цзян Цзэминем 16 июля 2001 г. Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой. Он явился платформой экономического сотрудничества двух стран, в том числе и в первую очередь – в области энергетики. Однако в Китай в 2010 г. было поставлено 12,5 млн т нефти, т.е. 5,2% от суммарного импорта 239 млн т, газа – 3,1% (0,5 млрд куб. м) от суммарного трубопроводного и сжиженного импорта, угля – около 13 млн т, что составляет порядка 4% от объема его добычи в России и менее 1% от объема потребления в Китае.
К новому этапу стороны подошли с предварительными проработками в области энергетического сотрудничества. Так в 2012 г. китайские власти предложили Газпрому создать совместное предприятие, которое займется строительством подземных газовых хранилищ на территории КНР. В СП китайская сторона предлагала Газпрому в СП 49%, а себе планирует оставить 51%. Необходимость строительства хранилищ обосновывалась тем, что разница в потреблении между зимой и летом составляет порядка 10 раз.
Диверсификация, как средство управления геополитикой
Россия крайне заинтересована участвовать в интеграционных проектах в АТР, особую роль в которых играют Сибирь и Дальний Восток, прежде всего в энергетической и транспортной областях. Она заинтересована в переориентации части потоков нефти и газа с европейского рынка на емкие и динамично развивающиеся азиатско-тихоокеанские рынки. Крупнейшим экономическим игроком АТР, в стратегическом энергетическом партнерстве с которым заинтересована Россия, является Китай, ориентация на который позволяет получать возможности развивать не только отрасли ТЭК, но и социальную и транспортную инфраструктуру в этих регионах.
В свою очередь Китаю, для обеспечения безопасности, надежности энергоснабжения и стабильного развития национальной экономики необходимо расширять импорт нефти и природного газа из России. В данном случае, выходя на запланированные объемы поставок, Россия становится равноправным игроком на китайском энергетическом рынке наравне с другими поставщиками. Это дает возможность Китаю не попасть в зависимость кого-то одного, что особенно важно в условиях рисков, возникающих, к примеру, в Персидском заливе. Поставки энергетических ресурсов из соседних регионов России могут оказаться более экономичными и надежными в сравнении с поставками из других регионов мира.
Такое положение дел в значительной степени способствует минимизации проблем, которые могут возникать во время переориентации китайской экономики на внутреннее потребление. В данном случае решается задача – превращения количества в качество, не допуская перегрева. И китайско-российское сотрудничество предоставляет инструменты для этого – инвестиции излишков средств, которые накопила КНР в экономику России, приобретая взамен то, чего ей не хватает: энергоносители, вооружение, технологии.
Таким образом, Китай предоставляет России шанс получать максимальную экономическую выгоду от партнерства со странами АТР. Но для этого необходимо выстроить четкую программу на краткосрочную и долгосрочную перспективу, в реализации которой должно быть предусмотрено участие энергетических компаний России. В этом случае можно будет уйти от невыгодной продажи энергетических ресурсов в определенный период времени и переориентировать их потоки с одного покупателя на более широкий рынок.
Все это даст возможность не просто один раз изменить геополитику, как это фактически произошло в ходе мартовского визита лидера КНР в Россию. А управлять ей на выгодных для себя и своих партнеров условиях, в конце концов, обеспечивая свою безопасность, в том числе и энергетическую.
Источник: chinapro.ru.
Рейтинг публикации:
|
