Для нас это — серьезный вызов и неизбежная коррекция углеводородной стратегии. По крайней мере, именно бум сланцевого газа в США уже вынудил Россию фактически прекратить бурение на Штокмановском месторождении в Баренцевом море. Проект заморожен до 2030 года. Потеряв сотни миллионов долларов, ушли оттуда и наши норвежские партнеры — Statoil.
Хотя не все так однозначно. В цену нового газа, похоже, не закладываются гигантские экологические издержки, так что перспектива — под вопросом.
США в мире поддерживают «цветные» революции, а у себя дома предпочитают технологические.
Сланцевый газ овладел заповедной пенсильванской деревней Димок. Скважин больше, чем домов. На территории церкви, школы, стадиона идет добыча.
«Газ — это, возможно, лучшее, что произошло здесь за всю историю», — говорят одни местные жители. «Мы подписали соглашение, получили деньги и теперь не можем говорить о проблемах», — признаются другие.
«Я получил деньги от газовиков, но сейчас их ненавижу», — сказал Рэй Кэмпбел, житель деревни Димок.
Участок земли в двадцати метрах от дома фермер Шерри Варгсон сдала в аренду корпорации Chesapeake Energy. Бывшее пастбище коровы стали обходить стороной.
«Они поставили баки в 2008-м. Сейчас 2013-й, и вся земля вокруг заражена», — вздыхает Шерри.
Вода из-под крана у Шерри с газом. Ядовитый метан сочится из скважины в водопровод. Золотая жила обернулась пороховой бочкой — в декабре дом Шерри едва не сгорел.
Пламенные издержки газодобычи — вода горит и в Техасе, и в Луизиане. В 48 штатах США объявили сланцевую революцию. На карте — очаги, где скважины бурили десятками тысяч.
Чтобы добыть сланцевый газ, нужна вода: каждой скважине — от 5 до 19 миллионов литров. Воду для большего эффекта насыщают химикатами. Состав ядовитого коктейля — коммерческая тайна корпораций. В контрактах с владельцами арендованных для скважин участков о химикатах — ни слова.
Год назад Рэя Кэмпбела разбудил страшный грохот — скважину бурили под окнами. Рэй отдал воду на экспертизу: в ней — 27 опасных химикатов. Выпив такой коктейль, не проживешь и двое суток.
«Уран-238, уран-235. Есть и какой-то неизвестный химикат. Даже в лаборатории не знают, что это», — признается Рэй.
В газодобывающей компании экспертизу назвали «ложной», но водопровод большинству жителей Димока все-таки перекрыли.
«Задача химического коктейля — взорвать сланцевую породу. Создается небольшое землетрясение на глубине примерно в милю, которое высвобождает газ», — пояснил профессор Блумсбургского университета Уэнди Ли.
Технология гидроразрыва, горизонтальное бурение — метод пропагандировали как революционный. Казалось, газ в неограниченных количествах можно добывать где угодно.
Впервые в Америке сланцевый газ добыли в 1821 году, но газовая лихорадка охватывает США только в XXI веке. В 2005-м Конгресс неожиданно легализует гидроудары, использование химикатов рядом с источниками питьевой воды — без какого-либо контроля. Закон назовут «лазейкой Halliburton». Его главный лоббист — бывший директор нефтяного гиганта, вице-президент США Дик Чейни.
Закон открывает невероятные перспективы. Первая сланцевая пятилетка вливает в экономику сотни тысяч новых рабочих мест, цена на газ в Америке снижается троекратно.
«Сланцевый газ — это лучшая энергетическая новость за последние 50 лет. В долгосрочной перспективе он потенциально способен заменить жидкое топливо в США» — этот доклад в 2010-м взорвет биржи. Инвесторы за полгода скупают акции газодобывающих компаний на 21 миллиард долларов.
Соавтор доклада Джон Марк Дейч — бывший директор ЦРУ. Теперь — член наблюдательных советов корпораций Cheniere Energy и Schlumberger, стоявших у истоков сланцевой революции.
В апреле прошлого года Барак Обама заявил нации: сланцевого газа в США хватит на сто лет. Смелый прогноз президента спешно корректирует его же собственная администрация. Но и новую цифру — 60 лет — ведущие геологи называют «иллюзорной».
«Разница в том, что я проводил исследование, а президент Обама — нет. Он абсолютно не прав. Слушает помощников, которые работают на пропаганду сланцевого газа. В реальности запасов — на 11-12 лет», — подчеркнул бывший геолог нефтяной корпорации АМОСО Артур Берман.
«Все, что находится под землей, мы называем “ресурсом”, а резерв — это то, что можно добыть. Разница между ресурсом и резервом — невероятная. Обама говорил о ресурсе — резерв гораздо меньше», — отметил Уэнди Ли.
Холодным душем для идеологов сланцевой революции стали финансовые итоги отрасли за 2012 год. По данным геолога Дэвида Хьюза, затраты корпораций на бурение более чем 7 тысяч скважин в США составили 42 миллиарда долларов. Прибыль от продажи добытого сланцевого газа — 32,5 миллиарда. BP заявила об убытках в 5 миллиардов долларов, английская BG Group потеряла 1,3 миллиарда, но хуже всего бывшему лидеру индустрии: Chesapeake Energy — на грани банкротства.
«Сланцевый газ обречен на коммерческий провал. Его себестоимость в пять раз выше, чем у добытого традиционным путем. Десять лет бурения показали, что корпорации терпят огромные убытки. Почему компании продолжают добычу, на которой теряют деньги? Я — геолог, а не психиатр, чтобы ответить на этот вопрос», — вздыхает Артур Берман.
«Страны, где собираются добывать сланцевый газ, ждет то же самое, что произошло у нас. Сначала — короткий бум, какие-то новые рабочие места, но когда пузырь лопнет, останется плохая экология и разрушенная инфраструктура, как в Димоке. Также будет и в Латвии, и в Ирландии, и на Украине. Люди столкнутся с еще большими проблемами, чем были у них до того, как пришел газ», — уверен Уэнди Ли.
В 2013 году в США не осталось ни одной прибыльной скважины, добывающей сланцевый газ.
