"Я пытался сделать разведданные об Ираке менее лживыми" ("Wired Magazine", США)

Ровно десять лет тому назад Соединенные Штаты начали вторжение в Ирак, сославшись на данные разведки, которые оказались ложными. Мне довелось работать над некоторыми из них – а также над тем, чтобы самые ужасные версии этих данных не попали в наш анализ.

Я был аналитиком ЦРУ и работал в контртеррористическом центре в очень трудные и напряженные дни после 11 сентября. Будучи аналитиками, мы большую часть времени посвящали поиску и распознаванию возникавших проблем, основываясь на данных перехвата, докладов из резидентур ЦРУ, спутниковых снимков, информации, поступавшей от других государств. Из всего этого мы складывали общую картину. 

Обычно мы не привязываем одну катастрофу к другой. Однако именно этого потребовали от меня в ноябре 2002 года, вскоре после того, как Конгресс дал санкцию на начало войны в Ираке. Данное решение Конгресс обосновал наличием у Саддама Хусейна запасов смертоносного оружия (как оказалось в итоге, несуществующих). Но одной из предпосылок для его принятия было утверждение о том, что иракский лидер намерен передать это оружие «Аль-Каиде». Мы в своем иракском отделе контртеррористического центра ЦРУ считали, что Саддам не поддерживает какие-то тесные связи с «Аль-Каидой». Но вскоре решительно настроенные чиновники из администрации Буша начали забрасывать нас вопросами о том, не связан ли Саддам с 11 сентября. 

Так моя команда очутилась в итоге в комнате без окон вместе с начальницей нашего отдела «Карен», которая играла роль Дика Чейни и начальника его аппарата «Скутера» Либби. 

В том месяце вице-президент Чейни запланировал совещание с сотрудниками нашего отдела, чтобы выслушать и обсудить наши оценки относительно связей Ирака с «Аль-Каидой» и с событиями 11 сентября. Это был его второй визит в наш отдел, и каждый раз вопросов становилось все больше. За несколько дней до прибытия высокого руководства начальница отдела собрала нас на практическое занятие в уютном зале заседаний. На этой изматывающей тренировке мы занимались отнюдь не разбором наших сводок в поисках упущенных данных. Нет, мы готовились отстаивать свои позиции, когда вице-президент США будет учинять нам допрос. 

Начальница отдела задавала тон, забрасывая нас вопросами, которые должны были завести нас в кроличью нору. Карен ранее уже докладывала Либби, так что у нее появились определенные навыки, и она умело изображала как вице-президента, так и руководителя его аппарата. Она была неумолима и настойчива, задавая те вопросы, которые могли возникнуть у высоких визитеров. Вывод мы сделали такой: усиливающийся в Ираке страх перед исламским экстремизмом лишит Саддама желания сотрудничать с бен Ладеном. «Чейни» в лице Карен возражал: разве идеологические разногласия  помешают их сотрудничеству? Предвидя ответ, она задала новый вопрос: а если бен Ладен убедит Саддама в том, что совместные действия против Соединенных Штатов оптимально соответствуют их интересам? Вы же говорили нам, что не знаете, насколько тесным и регулярным бывает общение между режимом и «Аль-Каидой». И вы уже нашли информацию, указывающую на наличие надежных убежищ, контактов и обучения. 

Нам надо было со всех сторон проверить наши оценки на прочность, дабы убедиться и укрепиться в своей правоте. Иначе Чейни точно пробьет в них брешь. Союзник Чейни из Пентагона Дуглас Фейт (Douglas Feith), занимавший должность заместителя министра обороны, к тому времени уже подготовил альтернативную оценку ситуации, в которой опровергал наши выкладки и утверждал, что у «Аль-Каиды» и Саддама есть «многочисленные области сотрудничества». Продолжавшиеся вопросы и брифинги превратились в настоящий лабиринт.

Насколько глубоко следует нам залезать в кроличью нору, отвечая на поставленные вопросы? Не примут ли они по ошибке наши гипотетические допущения за настоящий ответ, основанный на надуманном сценарии? Это была весьма необычная практика. И мы не привыкли к тому, чтобы высокопоставленный  политический руководитель с готовностью и желанием вдавался в детали наших оценок. 

Теоретически критическое отношение к анализу ЦРУ - это хорошая вещь: аналитики управления могут ошибаться, что подтверждается отсутствием у Саддама оружия массового уничтожения. Но в данном случае это создавало проблемы. Суть анализа разведывательной информации состоит в сборе максимально возможного ее количества, чтобы помочь политическому руководству сделать трудный выбор. Если же у руководства есть свои предпочтения относительно того, что должно быть в анализе разведки, то его объективность снижается, а ценность уменьшается. 

В воскресенье 16 марта 2003 года я увидел по телевизору, как Чейни в передаче «Встреча с прессой» публично опроверг наши оценки. «Мы знаем, что он [Саддам] давно уже поддерживает отношения  с различными террористическими группировками, включая организацию «Аль-Каида»», - сказал вице-президент. По сути дела, я наблюдал за тем, как Чейни проверял аргументы, которые мы у себя в ЦРУ должны были предвидеть – и опровергнуть. Но вместо того, чтобы задавать нам вопросы за закрытыми дверями, Чейни излагал зрителям как свершившийся факт то, что мы считали неправильным и ошибочным. Я помню, как заорал на телевизионный экран, будто спорил с судьей, допустившим ошибку на футбольном матче. 

Управление собрало очень мало данных о взаимоотношениях Ирака с «Аль-Каидой». Его связи с террористическими группами были настолько незначительными, что этот вопрос не являлся для нас приоритетным. Было даже трудно начертить схему, показывающую такие связи. Саддам издавна поддерживал небольшие антиизраильские террористические группировки. В начале 2002 года из-за начавшейся в Афганистане войны лидер террористов Абу Мусаб аз-Заркави (Abu Mus’ab al-Zarqawi) самостоятельно перебрался в Ирак, не имея на то указаний и не подчиняясь ни «Аль-Каиде», ни Саддаму. Были сообщения разной степени достоверности о том, что Ирак с начала 1990-х годов вел с «Аль-Каидой» переговоры о создании для нее безопасного убежища. Информация о Заркави оказалась весьма актуальной после американского вторжения. Но все остальное никак не стыковалось. Мы пришли к выводу о том, что Ирак и «Аль-Каида» действуют независимо друг от друга и пытаются друг друга использовать. 

Однако это не остановило вторжение в Ирак. Не прекратились и разговоры Белого дома о связях Саддама с терроризмом. Когда я решил добровольцем отправиться в Ирак, начальник моего начальника не дал мне даже четырех дней на огневую подготовку. («Пусть тебя лучше назад в гробу привезут, чем тратить столько времени на подготовку вне кабинета», - заявил он мне.) Им так сильно хотелось ответить на вопросы Белого дома, что настоящая подготовка к военным действиям отошла на второй план.

Как оказалось, с началом вторжения поток вопросов не прекратился. В июне 2003 года Министерство обороны начало докладывать о том, как военнослужащие находят документы иракской разведки, доказывающие,  что Саддам тесно сотрудничал с «Аль-Каидой». 

Пентагон утверждал, что согласно этим документам, один из главных организаторов терактов 11 сентября Мохаммед Атта (Mohammed Atta) был непосредственно связан с тренировочным лагерем печально известного палестинского террориста Абу Нидаля (Abu Nidal), который находился в Багдаде. Речь шла о записке, предположительно написанной от руки бывшим руководителем иракской разведслужбы Тахиром Джалилем Хаббушем аль-Тикрити (Tahir Jalil Habbush al-Tikriti). Если это были настоящие документы, то они убедительно доказывают, что Ирак работал с «Аль-Каидой» задолго до 11 сентября. Если нет, значит, кто-то начал очень тонкую игру, пытаясь надуть американское правительство и нашу команду. 

Будь это действительно явная улика, нашу команду совершенно правильно обвинили бы в неверном толковании информации. ЦРУ посчитало необходимым срочно проанализировать эти документы и дать ответ.

Мы приступили к работе. Мы работали с секретной службой Министерства финансов, проверяя чернила. Сумей мы определить их возраст, мы получили бы временные рамки, когда эти документы были подготовлены. Находясь в Ираке, я спрашивал об этом документе каждого задержанного из числа высокопоставленных представителей правительства. Они либо выражали серьезные сомнения, либо напрямик заявляли, что это фальшивка. Эти люди с возмущением говорили о том, что имена и должности, о которых говорилось в документах, не соответствуют структуре иракской разведки. Поскольку до войны я внимательно изучал ее аппарат и работу, мне было понятно, что их информация полностью совпадает с нашими оценками этой структуры. ФБР составило график поездок Атты по миру за 2001 год, собрав информацию у авиакомпаний, данные о снятии денег в банкоматах и гостиничные счета. Собранные ФБР материалы указывали на то, что Атта находился в США в то время, когда, согласно документу иракской разведки, он встречался в Ираке с Абу Нидалем. Итак, это была еще одна фальшивка о связях «Аль-Каиды» с Саддамом – наряду со скандальной информацией о «пражской встрече». 

Наша начальница Карен в июне 2003 года отправилась к Чейни со всеми материалами об Абу Нидале, которые нам удалось найти. Они казались стопроцентно надежными и неопровержимыми. Секретная служба определила, что бумага была сделана позже даты, указанной в записке. Не совпадали сроки. Чернила по своему составу не соответствовали тем, какие делали в начале 1990-х годов, когда якобы были написаны документы. Указанная в документах система подчинения противоречила показаниям задержанных об иракской разведывательной бюрократии. Неправильно были указаны даже должности. Итак, это была фальшивка.

Меня там не было, но я слышал, что вице-президент был весьма любезен и поблагодарил Карен.

В 2004-м году я на три дня уходил из ЦРУ. Мне надоело отвечать на вопросы в попытке оправдать вторжение, и одновременно рассказывать о той реальной и усиливающейся угрозе, которую представляет лидер «Аль-Каиды» в Ираке Заркави. Я больше не мог. Там гибли люди, а мы продолжали болтать о доказательствах, связывающих Саддама и «Аль-Каиду». После нескольких телефонных звонков руководства контртеррористического центра я спустя три дня вернулся в управление, но перешел на оперативную работу в Национальную секретную службу и попал в группу, которая занималась поисками Заркави. Вместо того, чтобы  писать о нем, я хотел найти этого человека. У меня было такое чувство, что Соединенные Штаты  по ошибке создали ему благоприятную возможность, благодаря которой Заркави превратился в крупного террориста. За несколько месяцев до его гибели в 2006 году меня назначили на другую должность. 

После ухода из ЦРУ у меня появилось много свободного времени, чтобы поразмышлять над этим мрачным и абсурдным эпизодом из истории разведки, а также над своей ролью в нем. Разведчик-аналитик ни в коем случае не должен иметь никаких дел с государственными руководителями, влезающими в дела разведки. Звучит это по-чиновничьи скучно, однако здесь нужны четкие разграничения. У ЦРУ нет политических задач, оно должно информировать в интересах постановки таких задач. У политиков и должностных лиц имеются мысли о том, как должен строиться мир. Но если смешивать два этих занятия, обязательно возникнет почва для самообмана и для провала, что мы увидели в Ираке. 

-----

Комментарии читателей:

Nelson Barley: 
Очень своевременная статья. В прошлое воскресенье Пол Вулфовиц (Paul Wolfowitz) дал интервью Фариду Закария (Fareed Zakaria) в его программе «GPS» («Global Public Square» – «Международная общественная площадка»). Интервью было приурочено к десятой годовщине ввода американских войск в Ирак. Вулфовиц до сих пор утверждает, что у Саддама Хусейна было оружие массового уничтожения. Спасибо, Нада Бакос.

Stoli89: 
Как утверждает генерал Уэсли Кларк (Wesley Clarck), Вулфовиц, будучи заместителем министра обороны по политическим вопросам, еще в 1991 году хотел провести чистку в странах, режимы которых поддерживались СССР (Сирия, Иран, Ирак). Во время встречи с глазу на глаз Вулфовиц сообщил Кларку, что операция «Буря в пустыне» подтвердила, возможность применения США военной силы в регионе Ближнего Востока без ответного вмешательства Советов, и что для ликвидации этих режимов у нас имеется от 5 до 10 лет, прежде чем нам бросит вызов какая-нибудь другая сверхдержава. Позднее, сразу после событий 11 сентября 2001 года, один из офицеров Объединенного комитета начальников штабов США сообщил Кларку, что министр обороны направил записку, в которой говорится о взятии курса на агрессивную политику в отношении семи государств, к которым относятся Ирак, Сирия, Ливан, Ливия, Сомали, Судан и Иран, и о том, что она будет длиться в течение предстоящих пяти лет. 
В конечном счете Кларк оказался прав насчет того, что это был политический переворот. По моему скромному мнению, этому политическому перевороту требовался катализатор (такой как события 11 сентября 2001 года), чтобы двинуться дальше, а плохая работа разведывательных служб была лишь частью этого генерального плана.

Jared Nuzzolillo: 
Все это не означает, что американское руководство не верило в наличие в Ираке оружия массового уничтожения. Если бы я принимал решение, я бы низложил (предпочтительно несиловыми, но в некоторых случаях и силовыми методами) нескольких диктаторов, вредящих своему собственному народу и прямо или косвенно угрожающих интересам США. Если бы я получил информацию (от директора подчиняющегося мне ЦРУ) о том, что один из таких диктаторов создает оружие массового уничтожения, это, по всей видимости, заставило бы меня перейти от серьезных намерений к действиям.
Взгляните на проблему в другом свете: существовало множество причин, по которым Саддама Хусейна следовало свергнуть... Вопрос о наличии оружия массового уничтожения просто был самым сильным фактором. 
Что меня особенно заинтересовало с самого начала этой ужасной неразберихи, так это неспособность или нежелание мудрых людей видеть объективную разницу между «предоставлением неточных фактов» и «враньем». Последнее применимо к тем случаям, когда кого-то пытаются морально унизить. 

Bob F: 
Если Буш и когорты его соратников верили в то, что у Саддама есть оружие массового уничтожения, почему же они так быстро вывели инспекторов ООН по контролю вооружений?
«В ходе событий, приведших к войне в марте 2003 года, инспектор Комиссии ООН по наблюдению, контролю и инспекциям Ханс Бликс (Hans Blix) не обнаружил арсеналов оружия массового уничтожения и существенно продвинулся в решении актуальных вопросов разоружения. В резолюции Совета Безопасности ООН 1441 отмечалось, что иракцы готовы к «перспективному», но не «сиюминутному» сотрудничеству. Он пришел к выводу о том, что для решения основных задач по разоружению в Ираке потребуется «несколько месяцев». США утверждали, что это является нарушением резолюции 1441. Тем не менее, американцы не смогли убедить Совет Безопасности в необходимости принять новую резолюцию, которая давала бы добро на применение силы ввиду отсутствия улик»,- сообщается в Википедии. 
В программе Hannity не телеканале Fox News Обаму каждый вечер называют лжецом, а вы до сих пор не можете понять, что Буш врал насчет оружия массового уничтожения. Будьте реалистами.

Don Van Atta: 
Не все были ярыми сторонниками той войны. Некоторые из нас даже говорили о том, что это плохая идея. Некоторые из нас не радовались в тот день, когда был пойман Саддам, потому что его поимка была бессмысленной. Подавляющая часть американцев, разделявших позицию руководства страны, перестала спорить по этому вопросу, а телеканал Fox News все трубил о начале войны, и вот она началась. Все, у кого была иная точка зрения, не поддержали президента и политику США, в частности, французы! А Fox News все твердил: забудьте о том,  что эта война принесет нам огромные затраты и кровь, что прибыль от нефти не окупит военной операции. Не берите во внимание тот факт, что наши действия приведут к таким большим жертвам среди мирного населения, что мы спровоцируем тем самым появление такого количества террористов, которое мы никогда и не рассчитывали уничтожить. 

Jafafa Hots: 
Самые массовые протесты за всю историю США имели место перед вторжением в Ирак, и их участники выступали против вторжения. Как никогда много людей собралось в Вашингтоне, акции протеста проводились в других крупных и маленьких городах. В некоторых из них участие принимали толпы людей, в других лишь несколько человек, которые собирались на единственной площади своего городка и поднимали вверх зажженные свечи. 
Крупнейшие акции протеста в истории США. 
Они сопровождались крупными протестами по всему миру. Таким образом, это была самая крупная протестная акция в истории человечества. 
Однако в СМИ эти протесты совершенно не освещались.