|
Об основных итогах саммита БРИКС (клуба, объединяющего Бразилию, Россию, Индию, Китай и ЮАР), состоявшегося в марте в южноафриканском Дурбане, потенциале этой организации и ее значимости для Российской Федерации в интервью "Росбалту" рассказал заведующий кафедрой мировой политики факультета международных отношений СПбГУ, профессор Ватаняр Ягья.
— Основным итогом саммита в южноафриканском Дурбане называют идею создания резервного фонда БРИКС и Банка развития (в перспективе). Как вы оцениваете подобные планы?
— На сегодня удалось договориться только о создании Фонда помощи, объем которого может составить $100 млрд. По договоренности, Россия должна внести $18 млрд. Что касается Банка развития, то предполагалось, что объем его фондов будет составлять приблизительно $200 млрд, но у некоторых стран не нашлось на эти цели денег.
К тому же есть разногласия, относительно того, где будет располагаться этот банк, где будет его руководство, какие условия предоставления кредитов будут действовать и т.д.
Это все вопрос будущего. О нем много говорили и на предыдущем саммите. Но я думаю, что его реализация произойдет нескоро.
Главная задача этого банка состоит в том, чтобы страны БРИКС выступили с инициативой изменения количества голосов во Всемирном банке и Международном валютном фонде.
В перспективе, скорее всего, идею создания Банка развития БРИКС удастся реализовать, если БРИКС будет прочной экономической и политической организацией. В настоящий момент это больше экономическая организация, которая в основном действует на двусторонней основе.
Хотя происходит движение и в сторону многостороннего сотрудничества. Сейчас была подписана Декларация о многостороннем сотрудничестве в крупных экономических проектах. Свидетельством мощного потенциала БРИКС является амбициозный онлайн-проект — прокладка трансконтинентального подводного оптического кабеля длиной в 34 тыс.км. Было принято решение о создании многосторонних экспертных советов, в частности, научного альянса этой пятерки. Была подписана декларация о создании Делового совета БРИКС. Но это пока лишь договоренности, и мы должны посмотреть, как это будет реализовано.
— БРИКС задумывался как клуб быстроразвивающихся государств. Он соответствует этому принципу на сегодняшний день?
Эта идея возникла в 2001 году, когда ведущий экономист банка Goldman Sachs Джим О'Нил выделил эту группу из всех стран, как государства, которые к 2050 году превзойдут все западные страны по совокупности уровня своего экономического развития, ВВП и т.д.
Я думаю, что он лично не предполагал, что со временем эти страны сформируют крупную международную организацию. Она предполагалась как взаимное экономическое сотрудничество на многосторонней основе.
Но я думаю, что пока необходимо несколько ослабить имеющийся умилительный, радужный тон, что существует такая организация, которая чуть ли не противодействует Западу. Ведь везде подчеркивается (в том числе и западных СМИ), что это объединение "незападных" стран. Естественно, БРИКС рассматривается как один из новых полюсов в многополярном мире. Страны БРИКС вносят крупный вклад в глобальную экономику. Но на сегодняшний день идея политического диалога пока получила только согласие, но не реализацию.
Кроме того, страны БРИКС находятся на разных уровнях в своем мирополитическом положении. Так, Китай и Россия — постоянные члены Совета Безопасности ООН, а трое других участников БРИКС лишь пытаются добиться такого статуса. И здесь — противоречие, ибо присутствует нежелание поделиться своими глобальными полномочиями, а именно: правом вето.
Таким образом, мирополитический дисбаланс в БРИКСе налицо. Участие в БРИКС в настоящее время не устраняет некоторых противоречий между Китаем и Индией или соперничества за Африку.
— В настоящее время достаточно часто говорят о потенциальном расширении БРИКС. На ваш взгляд, насколько эффективным окажется такой шаг?
— Когда первоначальная "четверка" пригласила Южно-Африканскую республику, на это остро отреагировала Турция, которая хотела стать пятым челнов этого клуба. Это было как раз в тот момент, когда начинала развиваться сирийская проблема, и не будем указывать ту страну, которая могла противодействовать включению Турции. В Турции на это очень обиделись. Было выступление Эрдогана по этому поводу, было множество публикаций, в которых турецкие политологи негативно реагировали на отказ от включения Турции в эту организацию. Это говорит о том, что это перспективное объединение.
— Сегодня в качестве возможных кандидатов называют и Индонезию, и Южную Корею. Количество в данном случае будет означать качество?
— Думаю, да. Если сейчас эта пятерка – 40% населения мира и одна четверть мирового ВВП, то "прибавка" к этому будет означать усиление позиций. Средневзвешенный показатель роста ВВП стран БРИКС равен приблизительно 4%, а у западных стран – где-то 0,7%. А если к этим показателям прибавить Турцию, Индонезию, Мексику, Южную Корею, то темпы роста будут намного выше.
— Если БРИКС сможет стать не только эффективной экономической, но и политической организацией, насколько серьезную роль она сможет играть на будущей политической арене?
— Нужно отметить, что в концепции внешней политики Российской Федерации, утвержденной президентом Владимиром Путиным 12 февраля 2013 года, особо подчеркивается стремление России активизировать свою деятельность в таких форматах, как БРИКС и ШОС.
Учитывая особую заинтересованность России, желающей создать в многополярном мире такие центры, с которыми необходимо будет считаться западным странам (точнее, Евроатлантическому сообществу), то будут прилагаться все усилия, чтобы БРИКС стал эффективной организацией. Но это случится не завтра, и даже не послезавтра. Я думаю, что серьезно роль БРИКС может возрасти после 2020 года.
— А какое основное значение БРИКС для России?
В практике мировой политики появилось новое понятие – гуманитарное и культурное присутствие в тех или иных странах. Сюда можно добавить и экономическое. БРИКС дает возможность подобного присутствия для России в других странах-членах организации. Кроме того, через эти государства, в частности, через ЮАР можно расширять и углублять свое присутствие в других африканских странах.
К сожалению, уйдя из Африки в 1990-е годы, Россия потеряла там очень много. Но туда нужно возвращаться. Мы много говорим об этом возврате, но конкретных действий и результатов пока нет. В качестве примера можно сказать, что торговля Индии с африканскими государствами составляет $33 млрд., а доля России – только $3 млрд.
По данным многих международных экономических экспертов, африканские государства относится к числу наиболее быстро развивающихся. И если раньше речь шла в основном, о Северной Африке, то сегодня в центре внимания так называемая Африка южнее Сахары. Она набирает очень быстрые темпы, и не исключено, что в течение ближайших 50 лет сможет выйти из своего нынешнего неразвитого состояния.
Беседовала Татьяна Хрулева
Материал подготовлен в рамках совместного проекта с Фондом поддержки публичной дипломатии им. Горчакова http://www.gorchakovfund.ru/
Источник: rosbalt.ru.
Рейтинг публикации:
|
