Польские лидеры считают, что нашли путь к энергетической независимости, но их большие надежды могут оказаться преждевременными.
Димитер Кенаров
Варшава. Около года назад Польша зажгла то, что она называет "Пламенем надежды", первый факел, загоревшийся над скважиной сланцевого газа в стране. Фотография этого была напечатана в качестве рекламы на всю страницу в Gazeta Wyborcza и Rzeczpospolita, ведущих польских газетах. "Не потушите пламя надежды", говорилось в подписи под ней, призывая читателей выразить поддержку разработке сланцевого газа. В очень католической стране нельзя было не заметить религиозный подтекст: Польша - это собор, а это огромное пламя является свечой молитвы - молитвы за энергетическую независимость.
С тех пор, как Министерство энергетики США объявило в апреле 2011 года, что в Польше, возможно, имеются огромные запасы сланцевого газа - 5,3 триллионов кубических метров, которых хватит на 300 лет потребления - страну охватила углеводородная лихорадка. Даже когда Геологический институт Польши и Геологическая служба США снизили эти цифры на 90% в начале 2012 года, вера в сланцевый газ осталась непоколебимой. Нигде больше в Европе сланцевый газ не вызвал такого энтузиазма среди политиков и общественности. Правительство уже выдало 111 концессий на разведку в районе площадью 35000 квадратных миль или около трети территории Польши, в то время как опросы прошлого года показывают, что 73% из почти 40-миллионного населения страны поддерживают разработку сланцевого газа.
Сланцевый газ, согласно официальному изложению, принесет миллиарды долларов иностранных инвестиций, создаст сотни тысяч рабочих мест, поддержит химический сектор и даже сделает Польшу экспортером природного газа - "второй Норвегией", по словам министра иностранных дел Радослава Сикорского.
Но настоящая причина, по которой сланцевый газ наделал столько шума в Польше, запрятана глубоко в эмоциональных отложениях истории, в которой Россия олицетворяет вечного заклятого врага, виновника величайших преступлений против польской нации. Надежда заключается в том, что сланцевый газ снизит зависимость Польши от российского углеводородного топлива, одновременно сблизив страну с ее союзником, Соединенными Штатами, - основоположником извлечения сланцевого газа. "После стольких лет зависимости от нашего большого соседа мы можем сегодня сказать, что мое поколение увидит день, когда мы будем независимы в сфере природного газа и мы будем назначать условия", - сказал премьер-министр Дональд Туск своим соотечественникам, когда впервые зажглось "Пламя надежды".
И все же Польша относительно независима в плане энергоресурсов и уже работает над более практически осуществимыми решениями для диверсификации. Газ составляет лишь 13% от ее основных поставок энергоресурсов, треть поступает из польских обычных скважин. Правительство также пытается диверсифицировать маршруты транспортировки газа, инвестируя в новый терминал сжиженного природного газа на Балтийском море, расширяя хранилища газа; уже завершены реверсивные трубопроводы с Чешской Республикой и Германией. Вдобавок к этому существуют планы строительства атомной электростанции мощностью в 3 гигаватт к 2023 году и удвоения этих мощностей к 2030 году. Хотя усилия по продвижению возобновляемых энергоносителей остаются вялыми, но по мере того, как цены на производство солнечной и ветряной энергии продолжают падать, рост в этой сфере начинает набирать темп.
Самое главное, будучи девятым в мире крупнейшим производителем угля (и вторым крупнейшим в Европейском Союзе), Польша производит около 90% своего электричества из собственного угля, запасов которого ей потенциально хватит на сотни лет. Соответственно, зависимость Польши от импорта энергоресурсов является одной из самых низких в ЕС, согласно Евростат (Статистическое управление ЕС - прим. perevodika.ru). Стране придется отказаться от угля, чтобы снизить свои выбросы углерода, но исследование 2011 года Университета Корнелл показывает, что сланцевый газ, который часто рекламируют как более чистый (источник энергии), возможно, не будет иметь значительно меньший углеродный след, чем уголь, если рассматривать полный производственный цикл.
Все это не остановило польское правительство, которое настойчиво продвигает разработку сланцевого газа, отвергая все возражения, так как сланцевый газ стал мощным идеологическим инструментом, находящимся в центре польской внешней политики. "Долгое время польское правительство недооценивало энергетическую политику", - говорит Агата Хинк, аналитик по вопросам энергетики в польском аналитическом центре demosEuropa. "Это изменилось, главным образом, из-за сланцевого газа. Наша энергетическая политика была связана с традиционной безопасностью, но теперь она больше касается создания и соединения новых рынков".
Новые рынки в данном случае означают рынки без России: инвестиции этой страны в Польше все чаще не приветствуются. Ранее в этом году польский парламент принял политически мотивированную резолюцию против российского предложения о покупке отягощенной долгами Lotus Group - второго нефтепереработчика в стране. Затем в мае в результате маневрирования в последний момент было сорвано предложение российской компании "Акрон" о покупке крупного производителя удобрений Tarnow, который также является крупным потребителем газа, и компании пришлось удовлетвориться неконтрольным пакетом акций. Как сообщило в октябре агентство "Рейтер", из 1621 крупных иностранных компаний, работающих в Польше, 389 являются германскими, а российских - только пять.
С экономической точки рения энергетика является последним значительным звеном, соединяющим две страны. Россия в настоящее время поставляет почти всю необходимую Польше нефть и две трети газа или около 11 миллиардов кубометров в год. У польской крупнейшей нефтегазовой компании PGNiG есть дорогостоящий долгосрочный контракт с российским "Газпромом", крупнейшим в мире поставщиком природного газа. Споры между Россией и Украиной в 2006 и 2009 гг. и между Россией и Беларусью в 2010 г. из-за цен на газ, приведшие к ограничению поставок в Европу, еще больше убедили польских политиков, что энергетическая безопасность страны заключается в диверсификации от России. Сланцевый газ, согласно этой аргументации, предоставит если не полную независимость, то как минимум потенциальное средство давления, чтобы снизить цену на импорт российского газа.
"Русские, вероятно, понимают, что эпоха продажи газа по любой угодной им цене, закончилась", - говорит Петр Возняк, главный национальный геолог Польши в министерстве окружающей среды.
Но изменения в польской внешней политике - и приоритет на сланцевый газ - стали не только ответом России, но также и ответом на побуждение со стороны Соединенных Штатов. В апреле 2010 года Госдепартамент США запустил Глобальную инициативу сланцевого газа (переименованную с тех пор в Программу технического взаимодействия по нетрадиционному газу), чтобы "добиться большей энергетической безопасности, экологических целей и продвигать американские экономические и коммерческие интересы". Программа, целью которой является обеспечение технического и нормативного содействия избранным странам, стала административным инструментом внешней политики США в глобальной битве за энергетические ресурсы и в рекалибровке политических альянсов.
Несмотря на отсутствие научного консенсуса по поводу плюсов и минусов сланцевого газа в Соединенных Штатах, Госдепартамент тем не менее запустил программы взаимодействия по всему миру, от Иордании и Индии и до Китая; сотрудничество с Польшой является особенно тесным.
Надеясь повторить американскую "энергетическую революцию", Польша стала полагаться на Соединенные Штаты в качестве примера. Президент Барак Обама во время своего визита в Польшу в мае в прошлом году особо подчеркнул свою поддержку сланцевого газа.
После неудачи с системой ПРО бушевской эпохи - предложения разместить противоракетный щит в Восточной Европе - сланцевый газ стал, возможно, самым важным проектом в американо-польских отношениях. И хотя он намного меньше по своим масштабам, чем противоракетный щит, оба они символизируют одну и ту же идею: американское сдерживание российских внешнеполитических интересов в Центральной и Восточной Европе.
Несмотря на важность проекта, сланцевый газ в Польше, судя по всему, ожидает та же судьба, что и противракетный щит, который администрация Обамы свернула из-за возражений России в 2009 году. Трудная геология, неконкурентный сектор услуг, плохая инфраструктура и нехватка буровых установок тормозят разработку сланцевого газа. В Польше нефтегазовый сектор существует уже давно, но большинство перекачивающих трубопроводов находятся на юго-западе, в то время как основные районы сланцевого газа - на северо-востоке. Строгое природоохранное законодательство ЕС, а также неясные нормативные и налоговые положения еще больше подрывают перспективность сланцевого газа. И хотя разведка идет уже несколько лет, но было пробурено только 33 скважины и только в 8 из них использовался гидравлический разрыв пласта (на этапе разведки необходимо пробурить как минимум 200 скважин, просто чтобы оценить реальный размер запасов).
Предварительные результаты также не очень обнадеживающие: этим летом энергетический гигант ExxonMobil покинул Польшу после неудачи с добычей коммерческого газа, в то время как его конкурент ConocoPhillips решил не реализовывать опцион на 70% в трех концессиях в северной Польше. В целом затраты на одну скважину превысили 15 миллионов долларов, согласно беседам с чиновниками отрасли, что приблизительно втрое выше затрат в Соединенных Штатах.
Некоторые, как, например, Цезарь Филипович, управляющий отдела коммерческого развития United Oilfield Services, польской обслуживающей фирмы по сланцевому газу, советует Польше умерить ее ожидания. "По многим причинам - ресурсы, экология, районы, где возможна добыча, - революция, произошедшая в поставках газа в Америке, никогда не произойдет в Польше. Те, кто ожидают, что мы станем экспортером газа на европейский рынок, просто грезят", - говорит он.
Однако в отличие от обычного газа для сланцевого газа требуется значительно большее число скважин и экономия за счет масштабов, чтобы добыча была экономически целесообразной. Без этого, как соглашаются представители отрасли и аналитики по вопросам энергетики, трудно представить, чтобы затраты снизились в ближайшее время. Прибыльная маломасштабная добыча сланцевого газа - это оксюморон. Даже более высокой розничной цены на газ на европейском рынке может оказаться недостаточно, чтобы компенсировать затраты на добычу. "Газпром" добавил еще одно препятствие в октябре, когда он значительно понизил цену на свой экспорт в Польшу, еще сильнее ограничив материальное стимулирование для разработки сланцевого газа. "Если польский сланцевый газ дороже, чем газ из России, то тогда его нерентабельно добывать. Это обычный способ функционирования рынка", - говорит Марчин Зиеба, генеральный директор Польской ассоциации индустрии разведки и добычи, головной организации, объединяющей компании сланцевого газа.
Правительственные чиновники оптимистично пророчат начало добычи через год-другой, но в докладе 2011 года Международного энергетического агентства ожидается, что настоящая разработка начнется "не ранее начала 2020-х годов" в лучшем случае. В динамично меняющемся мире, где политические и экономические перемены происходят настолько быстро, это может оказаться слишком долгим сроком. И даже если добыча начнется, есть опасность, что увеличение доли газа в энергетических поставках Польши может еще больше закрепить ее зависимость от России, если запасы сланцевого газа в Польше окажутся недолговечными.
Несмотря на экономические и экологические реалии, и политики, и общественность в Польше продолжают верить в потенциал неподтвержденных нетрадиционных ресурсов страны. Смогут ли польское правительство и частные компании начать добычу, или же сланцевый газ является просто инструментом внешней политики, чтобы дразнить Россию, поддержать присутствие США в регионе и усилить видимость Польши внутри ЕС, остается неясным. А "Пламя надежды" между тем начинает гаснуть.
Источник: perevodika.ru.
Рейтинг публикации:
|
