Данный материал был размещён в блогах «Однако», но, несмотря на бурное обсуждение, мнений людей, которых можно было бы сравнить с описанным здесь персонажем, встречено не было. Попытаемся ещё раз.
Недавно мой знакомый прочитал об одном сопутствующем кризису явлении – об увеличении численности бездомных животных: по причине финансового неблагополучия некоторые на Западе отказывается от своих домашних питомцев, и чтобы уменьшить траты, выставляют их на улицы или сдают в приюты. Знакомый был возмущён таким бессердечием, ибо представить не мог, как он смог бы выкинуть свою собственную псину. Нет, он решительно не мог предположить в себе такую рациональность, он не хочет быть таким западным бюргером, тем более обедневшим. Однако описывать я хотел не любовь к животным своего знакомого: интересна мозаика его восприятия действительности.
Сразу скажу, что ниже я попытаюсь представить суждения, высказывания, мысли своего персонажа в виде некого собирательного образа человека, который впитал различные культурные традиции и порой прямо противоположные исторические и политические взгляды, и показать, как они синтезировались в нём в неком противоречивом клубке образов. Добавлю, что и Закарпатье – место, располагающее к мешанине разных культур и мировоззрений, так что на пятачке противоположным взглядам на прошлое и настоящее не разминуться. А в результате получается в конкретно взятом индивиде вот такой микст, и я подозреваю, что характерен он и для более широкого украинского масштаба.
Вообще-то мой знакомый нередко противопоставляет себя заезжим в наш край представителям из разных частей цивилизованной Европы. Приезжающим в шоп-туры «суперпрактичным» венграм, появляющимся всюду с калькуляторами и мучительно и нудно высчитывающим выгоду той или иной покупки, склонным к избыточному весу и ношению одежд ещё больших размеров; невесть откуда свалившимся сюда голландцам, одетым, как правило, вообще без всякого вкуса, но зато прекрасная половина из страны тюльпанов, если судить по пришельцам, претендует на звание самых страшненьких женщин на свете. Ну а ещё с такими падшими европейцами, отказывающимися из соображений экономии от четвероногого друга, наш герой решительно не имеет ничего общего.
Ему по душе старые добрые советские фильмы. Любит к месту и не к месту цитировать что-то вроде «очень приятно, царь», «Я требую продолжения банкета!», и пр. пр. пр. Тонкость текстов некоторых юмористов, человечность советских мультфильмов – всё это среднестатистический рациональный бюргер оценить наверняка не в состоянии. Ибо загнан в невидимые рамки стандартов и привычек. А герой же наш – совершенно другой, широкой души человек, потому что, выразился он однажды, «я – славянин!» (далее в тексте и мы будем так идентифицировать нашего персонажа).
На самом деле наш друг в тот момент чуть замешкался - казалось, что он скажет по инерции «я - русский!», но так говорить о себе он уже давно не мог. Советую читателю на мгновение забыть, что многие славянские народности тесно сплели свои судьбы с западной цивилизацией, ибо сложность момента беседы включала в себя эмоциональную необходимость самоидентификации: «украинец» для сего случая было несколько узко и регионально. Ну а сродниться с «русским» означало потерять всякое самоуважение.
После того, как Россия «триста лет угнетала Украину», сдерживала национальное, культурное, политическое развитие… А точнее, после того, как за последние двадцать лет нашего друга насквозь напичкали фактами этого угнетения, имперские поползновения злобного монстра и сегодня не дают покоя: расчленить, отторгнуть украинский Крым, захватить украинскую ГТС и вообще подчинить страну экономически, уничтожить государственный язык (совсем не имеет значения, что наш друг говорит больше на русском языке) и вообще государственность – вот её устремления. Их может поддерживать лишь пятая колонна на Востоке Украины, маниакально голосующая на выборах за донецких бандитов-антиукраинцев. Сама же Россия ничего особенного не представляет и держится за счёт нефти, в то время как деревни разрушены и народ пьянствует, люди зомбированы путинской пропагандой. Москали в целом ближе к финно-уграм, чем к славянам (это нетрудно понять после долгих лет чтения соответствующих статей и литературы, да и постоянного общения с патриотически-настроенными людьми).
К «патриотам» наш герой относится с некоторым «пиететом» - помню, как во времена приснопамятного оранжада-2004 между вторым и третьим туром президентских выборов, сгруппировав вокруг себя кучку проникшихся гражданским чувством собеседников, он дальновидно предупреждал: «Мы можем быть абсолютно уверены в справедливости подсчёта голосов в Ивано-Франковской, Львовской или Тернопольской областях, но нет никакой гарантии честности и прозрачности выборов на Донбассе, Харьковской области или в Крыму». А всё потому, что именно патриотизм галичан гарантирует эту исключительную честность.
Ещё один эпизод разговора за столиком в кафе, сам слышал, как раз с участием нашего друга – он и другие «славянины» (будем их немного отличать от известной этноязыковой общности) внимали словам политически подкованного «патриота» (в понимании некоторых читателей – «националист обыкновенный», бытового уровня), разглагольствующего о необоснованности и даже подлости притязаний России на Крым. «Крим не був подарований Україні, а його фактично обміняли на Бєлгород, що раніше належав Україні. Крім того, Росія приєднала до себе ще інші українські землі», - просвещал «патриот», а «славянины» слушали и кивали.
Недолюбливание москалей не означает, что «славянин» не имеет неких общих почитаемых символов с согражданами на Востоке страны. В моменты, когда ему становится досадно за состояние дел в нынешнем украинском государстве, когда противны все без исключения украинские политические партии, он восклицает: «Да разве могут вот эти (власть имущие и их политические конкуренты) дать хоть какую-то национальную идею! Ради которой люди готовы жизни сражаться за Родину, как в Великую Отечественную!» Победа над фашизмом вспоминается и тогда, когда до «славянина» доносятся вести, как сопредельные государства цивилизованной Европы косятся на украинские территории или промышляют поддержкой сепаратистских настроений в среде меньшинств. «Да разве раньше они посмели бы!» «Вот Иван их в своё время строил!» - вспоминает он тогда славную Победу в Великой Отечественной войне, не называя при этом Ивана «русским».
«Стоп!» - воскликните вы, - «а как же совместимы образ советской Победы и боротьба за незалежність?» При достаточном уважении к большинству сортов «патриотов» не будут ли мешать душевному равновесию несовместимость лозунгов «Красной Армии-победительнице - честь и слава!» и обязательный нынче патриотический клич «Бандера forever!» Несмотря на длительное по времени общение, мне и самому как-то не удалось прощупать, как «славянин» решает в себе эту дилемму. Более того, как по волшебству противоположные исторические взгляды и связанные с ними символы никогда не пересекаются у нашего персонажа во времени и пространстве, словно скрещивающиеся прямые в стереометрии. Т.е. «славянин» в «разговорах на свободные темы»-онлайн никогда при мне не оказывался в ситуации выбора – «гордиться Красной Армией или Шухевичем?», словно невидимая сила защищает внутреннее спокойствие этого человека.
Тем не менее «славянин» вполне уверен в том, что такое «патриотизм». Допустим, когда-то я его спросил, является ли свидетельством патриотизма те дискриминационные для украинского товаропроизводителя условия присоединения к ВТО, на которые дало согласие очень патриотическое украинское руководство оранжевых времён? В ответ – безмолвное удивление: к чему это, о чём это... «Патриотизм» – это отстаивание единого государственного языка и противодействие имперским планам России. Экономика сама поднимется при достаточной честности и патриотичности, даже «европейскости» власти.
Ибо отличие «славянина» от какого-нибудь дончанина как раз в большей «европейскости». (Понять это ощущение помогут, может, сказанные давеча слова журналиста 5-го канала о дилемме выбора для Украины: «Хотим ли мы фашистскую путинскую диктатуру и грязные сортиры или европейскую чистоту и законность»). На время забудьте, что в начале статьи «славянин» как раз недолюбливает европейцев – всё это относилось к настроению соответствующего момента. Ибо в данном контексте под «европейскостью» можно подразумевать кропотливое стремление к благоустройству собственного быта, честное и цивилизованное складывание копейки к копейке, благородное накопительство – а не беспробудное пьянство и воровство (как сами знаете где).
Если бы не тревожные вести внутренней и внешней политики, коварные замыслы москалей да мерзость нынешней антиукраинской власти, «славянин» занимался бы только европеизацией витрины собственной жизни. От него можно было слышать только эти новости: ремонт гаража, обустройство ванной комнаты, пол с подогревом, возведение нового забора, планы по покупке машины и пр. пр. пр. С серьёзным лицом «славянин» любит обсуждать планы по изменению быта, такие разговоры с коллегами внешне напоминают своей сакральностью богослужение в храме, и тогда Европа действительно приближается, забывая скверные качества европейцев.
Но, как ни странно, при соответствующей тематике разговора и определённом настроении ощутимым мировым злом иногда становится привычная нам Америка. Бомбёжки Югославии, может, уже и забылись, но бардак на Ближнем Востоке на слуху, поэтому наш друг время от времени напоминает: «Всё то, что творится в Сирии – дело рук американцев!» Хотя несколько лет назад был чрезвычайно горд выступлением тогда ещё президента Ющенко в конгрессе США, был так умилён этим «высоким кредитом доверия» от ведущей мировой демократии.
Пожалуй, столько зарисовок о «славянине» хватит. Как я упомянул в самом начале, такие противоречивые взгляды и суждения могут быть и знаковыми, и характерными в масштабах Украины. Почтение к националистам как самопровозглашённым «патриотам», героизирующим Бандеру и Шухевича, граничит с остатками гордости за Великую Победу над фашизмом. Неприятие рационального «европейца» компенсируется влечением к заманчивой европейской витрине с представлениями о благополучии. Даже осознанию, что «Украина имела сильнейший промышленный потенциал», не мешает некоторое презрение к жителям Юго-востока Украины, которые этот потенциал и должны реализовывать.
И если подобное мозаичное восприятие на Украине характерно не только для нашего героя – это ж хлеб для политтехнологов, материал для исследований социологов. Хотя иной «славянин» может оказаться искушённее в аргументации и объяснит любые противоречия. «Патриотическая» журналистская братия неустанно твердит о зловещей подрывной деятельности Кремля, о деструктивной роли пятой колонны, но «славянина» в одном пространстве с приверженцами «русского мира» удерживают лишь образы советской эпохи. К России же его отношение с каждым годом всё хуже и хуже, поэтому складывается впечатление, что рекламируемый нынче «soft power» в исполнении «агентов Кремля» ни к чёрту ни годится.
Источник: istvan-kovacs.livejournal.com.
Рейтинг публикации:
|
