С конца прошлого года на сайте Минэкономразвития висит концепция управления госимуществом. Название безобидное, но суть проста - через два года правительство планирует массовую распродажу госсобственности. Из того, что осталось нераспроданным в ходе предыдущих волн приватизации. Осталось примерно на 100 трлн. рублей. Простые россияне в большой распродаже не участвуют. Даже ваучеров не получат.
ДОКАЖИ ИЛИ ПРОДАЙ
В основе концепции лежит нехитрый принцип: либо доказывай необходимость, что этот актив нужен государству в стратегических целях, либо продавай. Принцип этот лукавый, ибо «по умолчанию» предполагается именно приватизация. Решать, что нужно, а что не нужно «в стратегических целях», будет, судя по всему, г-н управляющий данным имуществом. То есть чиновник. Не исключено, что именно он окажется первым при раздаче слонов, то есть при распродаже по сходной цене. При этом в концепции нет ни слова о том, что есть разные виды федеральной собственности. Вот пример. Намеренно упрощаю, чтобы показать суть. Возьмем Российскую академию наук. У нее изрядное количество имущества. Его можно продать. Почему? А все просто. Как какой-нибудь научно-исследовательский институт, да еще и с землей вокруг него (например, Пулковская обсерватория), докажет, что смотреть на звезды - это стратегически необходимо?! Хорошо, допустим, сама обсерватория необходима для отслеживания метеоритов, а земля им зачем?! Не нужна! Значит, ее продать! То есть приватизация ставится неким безусловным приоритетом. Фетишем.
И вот этого я и не понимаю. Почему приватизация является божеством, которому нужно молиться?! Современная экономическая наука, в том числе на Западе, в лице нобелевских лауреатов по экономике Пола Кругмана и Джозефа Стиглица, уже давно так не считает. Форма собственности вовсе не является в современных условиях железобетонным критерием эффективности работы предприятия. Да, есть примеры удачной приватизации. Например, «Норникель». Нельзя сказать, что новые менеджеры используют его неэффективно, хотя там есть вопросы по несусветным размерам бонусов топ-менеджерам. В Канаде и Японии были удачно приватизированы железные дороги. А вот в Великобритании результаты неоднозначны. Многие считают, что эта идея там провалилась. Даже в самой «приватизированной» Америке недавно подсчитали, что госагентства гораздо дешевле поставляют различные товары и услуги военным, чем частные компании.
Да и все мы знаем, что во многих частных компаниях, развращенных наличием у них административного ресурса и отсутствием реальной конкуренции, бардак, растраты, неэффективность и дешевые понты. Дешевые по смыслу, а по форме дорогие. Какая тут эффективность?
Нужно смотреть в каждом конкретном случае, как именно управляется то или иное предприятие. Сейчас экономическая мысль к этому выводу уже подошла.
«НЕВИДИМАЯ РУКА РЫНКА» БОЛЬШЕ НЕ РАБОТАЕТ
Нынешний частный капитализм никак не может выбраться из финансового кризиса 2008 года. Он не может найти некую новую идею, некие точки роста. Во-первых, с начала XIX века и времен Адама Смита, когда начала побеждать мысль, что невидимая рука рынка все расставит по своим местам, много воды утекло. Нынешняя экономика сложнее, чем два столетия назад. Во-вторых, многие приходят к выводам, что некие новые формы участия государства в экономике необходимы.
Частный капитализм пошел немного не туда. Налицо преобладающая, гипертрофированная роль финансового капитала, появление совершенно неэффективной рентной экономики, ориентация крупнейших корпораций не на интересы акционеров, а на интересы топ-менеджмента и краткосрочные горизонты планирования - от квартала к кварталу, чтобы прибыль в отчете показать. Отсюда ничем не оправданные бонусы, золотые парашюты, которые получают даже оскандалившиеся руководители.
Плюс надо сглаживать растущее экономическое неравенство между самыми богатыми и самыми бедными. Разрыв между средней зарплатой рабочего в ведущих компаниях тех же США и топ-менеджера сейчас в десятки, а чаще - в сотни раз. Хотя в 70-х годах казалось, что разница в 8 - 9 раз колоссальна. Такое неравенство становится важнейшим тормозом на пути дальнейшего развития экономики.
Но новых идей нет ни справа (кроме как чуть ли не совсем отказаться от налогов, чтобы якобы тем стимулировать бизнес), ни слева. Голяк с идеями. И на этом фоне обращаться к методам, которые были популярны и модны в 80-е годы, в эпоху торжества монетаризма, сейчас несколько странно.
НА ЧТО ДЕНЬГИ, ЗИН?
Надо перестать делать из приватизации самоцель. Надо оценить, что есть эффективный результат работы того или иного госучреждения. Можно ли обойтись иными средствами, кроме приватизации? Давайте просчитаем последствия продажи госимущества, проанализируем, как ее будут использовать новые собственники. Поставим ограничения, составим обязательные инвестиционные планы. Чтобы не получилось, что завод, который кормит город, перепрофилируют в офисный или развлекательный центр.
И наконец, если приватизаторы 90-х хотя бы раздали народу ваучеры, то нынешние власти об этом даже не думают. Собираются распорядиться федеральным имуществом как своим. А народ вообще-то некоторым образом причастен к созданию всей этой собственности. И по-хорошему должен получить какую-то выгоду от ее продажи. В концепции об этом ни слова. Декларируется лишь, что целью всей этой распродажи будет «развитие экономики», а если еще проще - наполнение бюджета.
Главный вопрос: куда мы хотим потратить эти деньги? Можно, конечно, все продать, получить триллионы, а затем вложить их в гособлигации США, построить еще пять мостов на остров Русский, провести бразильский карнавал зимой в Москве. Деньги закончатся быстро. Но где гарантии, что их потратят эффективно?
Пусть бы сказали: мы проводим эту приватизацию, чтобы построить жилье для всех россиян или чтобы профинансировать проект «Образование будущих поколений». Зарплату учителям повысим в три раза, школы получат новейшее оборудование, в вузы пригласят лучших зарубежных специалистов. Вот бизнес-план. Под это мы берем деньги из распродажи ненужного госимущества. Такой подход еще можно было бы понять. Но этого нет.
БОЛЬШУЮ РАСПРОДАЖУ НАДО ОСТАНОВИТЬ
У нас в стране несколько проблем. Одна из главных - низкое качество госуправления. В моде такой подход: деньги - мерило всего. Выделили тебе сумму - ты ее быстро освоил. Молодец. Например, в здравоохранении. Закупили дорогущие приборы - ура! Повысили зарплату одному звену медиков - тоже ура! А как качество медицинских услуг от этого поменялось? Критерии успеха в социальной сфере деньгами не измерить. Они многограннее.
Кстати, на подготовку к распродаже, оказывается, тоже предлагается выделить бюджетные средства. Получится как с «Оборонсервисом». Сначала Минобороны вложило госденьги в обустройство тех или иных земель, строительство неких дорог, а потом пришла госпожа Васильева и все продала за деньги меньшие, чем были вложены. Лично я в правительственной концепции не увидел механизмов, которые бы препятствовали такому развитию событий.
В 90-е приватизацию оправдывали той же самой аргументацией, что и сейчас. Мол, бюджету нужны деньги, потому что нечем платить зарплаты. Вот все и продали. Сейчас у нас есть дефицит Пенсионного фонда, есть социальные обещания по росту зарплат и пенсий. Я не побоюсь показаться непопулярным. Но повышение зарплат и пенсий не может быть самоцелью развития экономики. Это лишь следствие. Рост зарплат должен быть связан с ростом производительности труда, с развитием доходности отраслей и предприятий. Можно, конечно, все взять и поделить, всем резко повысить пенсии и зарплаты, но после этого экономика точно встанет. Люди раскроют рот от аппетитов, а потом поймут, что живут хуже, чем в Греции. Но будет уже поздно.
