 |
Михаил Леонтьев |
Главный редактор еженедельного журнала "Однако". Родился в 1958 г. в Москве. Окончил общеэкономический факультет Московского института народного хозяйства им. Плеханова. Работал в изданиях «Коммерсантъ», «Независимая газета», «Вusinеss МН», «Сегодня», «Профиль», на телеканале «ТВ Центр». С 1999 года – автор и ведущий программы «Однако» на Первом канале (ранее ОРТ).
|
«Мягкая сила» — не просто модная тема. Это область нашей профессиональной, да и не только, деятельности. Что само по себе, надо признать, не вполне адекватно. Поскольку у нас попытки формировать «мягкую силу» являются во многом сублимацией недоступности силы жесткой. Потому хотелось бы сформулировать несколько принципиальных моментов.
Первое. «Мягкая сила» — реальная, эффективная — является проекцией жесткой силы. Никакой «мягкой силы» в отсутствие жесткой силы у того же субъекта быть не может. Может быть только мягкое бессилие. Разные субъекты обладают разными возможностями и способностями проецировать и мультиплицировать «мягкую силу». Например, Советский Союз в 20–30–40-е и даже 60-е разным образом и разными инструментами, от коммунистической идеи, до Победы и Спутников, обладал гораздо большими возможностями проецировать «мягкую силу», чем его идеологические противники. Советская идеологическая экспансия была объективно мощнее советского экономического и военного потенциала. Нетрудно проследить момент, когда эта проекция стала пропорционально слабее. То есть американцы в итоге, безусловно, превзошли Советы в «мягкой силе».
Кстати, когда икра, космос, хоккей, водка и балет оставались последними, как казалось — анекдотическими, элементами советской «мягкой силы», это тем не менее все еще была «мягкая сила». И не только потому, что за этим стояла сила жесткая, а потому, что это были элементы перфекционизма. Это действительно были лучшая икра и лучший балет. Отказываясь от перфекционизма, мы зачеркиваем для себя в принципе тему «мягкой силы». Способность привлечь, понравиться, продать и продаться сама по себе не является силой ни в каком виде. В этом контексте, кстати, еще раз стоит вернуться к постоянно упоминаемому в связи с темой «мягкой силы» и «имиджа России» феномену Горбачева. Медицинский факт, что наиболее позитивный имидж нашей страны на Западе, наверное, за всю ее историю связан с деятельностью этого деятеля. Здесь важно видеть разницу между «мягкой силой» и позитивным имиджем. Один и тот же объект может обладать позитивным имиджем как партнер, союзник, начальник или пищевой ингредиент. Есть все основания полагать, что в основе позитивного имиджа страны при Горбачеве была ее способность все сдать и разбежаться по норам, при отсутствии всякой адекватной внешней угрозы. В глазах противника этот имидж не просто позитивный — восхитительный. Госсекретарь Шульц рассказывал, что он не мог поверить в те уступки, на которые легко и быстро шел Горбачев. Все это звучало бы банально, если бы среди нынешних старателей на базе российской «мягкой силы» не было бы такого количества сторонников «восхитительного имиджа».
И отсюда — второе. «Мягкая сила» со стороны субъекта подразумевает слабость объекта, диффузность, проницаемость его физической, идеологической и морально-нравственной оболочки. Голливуд, кола и iPad — это, конечно, инструменты «мягкой силы». Однако она нужна отнюдь не для того, чтобы прорваться на рынок с iPhone и колой. Как писал упоминаемый нашим автором (стр. 18) теоретик «мягкой силы» Джозеф Най, задача эта — «добраться до властных элит». То есть, по сути, сформировать пятую колонну. Конечная цель «мягкой силы» — подчинить объект влияния. По отношению к России в 80-е годы задача «добраться до властных элит» была решена, а в 90-е реализована со стопроцентным результатом. Поэтому все 2000-е — это казус, которого их «мягкие силовики» ни предусмотреть, ни объяснить не могут. И потому демонизируют Путина. А их проблема в том, что в России, несмотря на всю кастрацию, деградацию и дегенерацию, странным образом не добиты, не уничтожены полностью источники жесткой силы. Которые практически бессознательно, как радиационный фон, генерируют эту остаточную «мягкую силу». В основном внутрь страны.
Обещая продолжить тему в следующем номере, позволим себе сформулировать промежуточный вывод: главной проблемой российской «мягкой силы» является острейший дефицит силы жесткой. И при условии восстановления жесткой силы объектом применения нашей «мягкой силы» должна стать в первую очередь сама Россия. По причине самого широкого присутствия в ней «мягкой силы» других субъектов.
Источник: odnako.org.
Рейтинг публикации:
|
