Артём Кречетников
21 февраля (5 марта по новому стилю) 1613 года Земский Собор избрал, или, как предпочитают выражаться монархисты, «поставил» царем Михаила Романова.
Началась самая продолжительная политическая эпоха в истории России, длившаяся 304 года и 9 дней.
11 июля того же года Михаил Федорович венчался на царство в Успенском соборе Кремля. 300-летний юбилей дома Романовых в 1913 году привязали к этой дате — не только потому, что летом праздновать сподручнее, но и потому, что, с религиозно-монархической точки зрения, божественное помазание важнее выборов.
Откуда пошла династия?
Романовы не принадлежали к Рюриковичам и вообще не могли похвалиться особой знатностью.
Их родоначальником является некий Андрей Кобыла, в начале XIV века приехавший в Московию из Восточной Пруссии и поступивший на службу к Ивану Калите. Достоверных сведений о его происхождении и прежних занятиях нет, а единственное письменное упоминание относится к участию в посольстве, ездившем в 1347 году из Москвы в Тверь за невестой для сына Калиты Симеона Гордого.
Кроме Романовых, от сыновей Андрея Кобылы произошли Шереметевы, Колычевы и другие аристократические роды.
В отличие от князей, его потомкам в XIV-XV веках не полагалось фамилии, и в исторических документах они фигурируют с отчествами и кличками.
Первый из Романовых
Прозвание «Романовы» возникло от имени боярина Романа Захарьина, имевшего дочь Анастасию и сына Никиту.
Анастасия Романова стала первой женой Ивана Грозного и родила ему двух сыновей: Ивана, убитого отцом в припадке бешенства, и Федора, унаследовавшего престол.
По единодушным отзывам современников, царица Анастасия имела на мужа большое и сугубо положительное влияние. Массового террора при ней Грозный не устраивал.
Этот брак сделал Никиту Романова и пятерых его сыновей большими людьми.
Во втором поколении Романовых самым способным считался средний брат Федор, отец будущего царя. Он читал на латыни, был в молодости великолепным наездником и первым щеголем на Москве, так что портные, вручая заказчикам готовое платье, приговаривали: теперь будете как Федор Никитич Романов!
После смерти Федора Иоанновича в 1598 году его двоюродный брат и тезка рассматривался как кандидат в цари наравне с Борисом Годуновым. Ходили разговоры, будто Федор Иоаннович оставил завещание в пользу Федора Романова. Следов документа не обнаружилось, но версия о «похищенном престоле» была широко распространена, особенно среди не любивших Годунова донских казаков.
Годунов опасался Романовых и в 1601 году жестоко с ними расправился. Четырех братьев сослали в холодные края, где трое из них вскоре умерли (по слухам, были тайно умерщвлены). Федора насильно постригли в монахи под именем Филарет, разлучив с семьей.
Направленный в Сийский монастырь следить за ним пристав Воейков доносил, что «инок Филарет», узнав о движении к Москве претендента на престол, которого одни историки называют Самозванцем, а другие уклончиво именуют «названным Димитрием», воспрянул духом, стал часто смеяться и говорить с монахами о том, «каков он вперед будет».
При названном Димитрии Федор Романов оказался в милости. Пути назад из монашества не было, зато его сделали митрополитом ростовским.
Пертурбации Смуты
|
Федор Романов, он же патриарх Филарет, был незаурядной личностью
|
После переворота в мае 1606 года он неплохо поладил с Василием Шуйским, затем оказался в лагере «Тушинского вора» и поминал его при богослужении как «царя Димитрия».
В пику поддерживавшему Шуйского патриарху Гермогену «вор» объявил Романова предстоятелем Русской православной церкви.
Без одобрения вселенских патриархов акт все равно был нелегитимен, позднейшие Романовы, по понятным причинам, вспоминать о нем не любили, так что официально считалось, что Филарет стал патриархом лишь в 1619 году после возвращения из польского плена.
До своей смерти в 1633 году он фактически правил страной и писался наравне с сыном «великим государем».
После низложения Василия Шуйского 17 июля 1610 года власть в Москве взяла Семибоярщина, предложившая шапку Мономаха польскому королевичу Владиславу.
В пребывании на троне иностранца по тем временам не было ничего необычного или дурного. Многие полагали, что оно лучше способствовало бы политической стабилизации, чем возведение на престол представителя одной из конкурировавших княжеских фамилий. На первых порах решение поддержал даже такой патриот и православный консерватор, как патриарх Гермоген.
Согласно договору, заключенному 17 августа Семибоярщиной и польским гетманом Жолкевским, Владислав должен был перейти в православие и править в согласии с боярами и выборными от земли. Принцу было всего 15 лет, живя в Москве, он быстро бы обрусел, а немного европейского влияния России не помешало бы.
Роковую роль сыграла позиция его отца, короля Речи Посполитой Сигизмунда. Фанатичный католик, он видел главную цель польской политики в навязывании Руси унии. Предложенные условия Сигизмунда не устроили. Он презрительно швырнул привезенный Жолкевским документ и заявил: «Я не допущу сына моего быть царем московским!»
Сигизмунд осадил Смоленск, то есть (если серьезно относиться к правам Владислава) отвоевывал территорию у сына и сам домогался царского венца.
Патриарх Гермоген и многие русские люди увидели в этом коварство и вероломство, а главное, угрозу для веры.
«Русскую землю соединили для отпора внешнему врагу и для внутреннего устройства не государственные интересы, а интерес религиозный»
Василий Ключевский, историк
В конце 1610 года в королевский лагерь под Смоленском выехало «великое посольство» во главе с князем Василием Голицыным, в состав которого входил митрополит Филарет.
Сигизмунд стал настаивать, чтобы послы надавили на смоленского воеводу Шеина и заставили его сдать город, а когда те отказались, посадил их под домашний арест.
Филарета объявили «гостем» польского вельможи Льва Сапеги. Обращались с ним по-человечески, но вернуться в Москву он смог лишь 14 июня 1619 года, когда его сын царствовал уже шесть лет.
Выборы, выборы...
|
Михаил Федорович взошел на престол подростком
|
Когда ополчение Минина и Пожарского изгнало интервентов из Москвы, встал вопрос о восстановлении государственности. Тогда это означало, прежде всего, возведение на престол нового царя.
21 декабря 1612 года была послана «грамота во все города, чтобы отовсюду посылали лучших и разумных людей для избрания государя».
В 1677 году русский посол в Варшаве Тяпкин в своих записках насмехался над политическим устройством Речи Посполитой, в которой «что ни жбан, то пан», и восторгался порядками на родине, где «яко пресветлое солнце в небеси единый государь просвещается». Но построить «вертикаль власти» Романовым еще предстояло.
Михаил Федорович стал царем, как сказали бы сейчас, в ходе альтернативных выборов, обязавшись при этом править в согласии с Земскими Соборами и Боярской думой и знатных людей смертью не казнить. Договоренность не была закреплена на бумаге, однако при его жизни соблюдалась неукоснительно.
Современный историк Андрей Буровский убежден, что в первой половине XVII века у России имелась конституционно-демократическая альтернатива. Во всяком случае, ни в Англии, ни во Франции в то время народные представители королей не выбирали.
Собор рассматривал около 30 кандидатур, в том числе двух иностранцев: уже упоминавшегося Владислава и шведского принца Карла-Филиппа. Но после захвата Смоленска и оккупации Кремля народ отворотился от Польши и всего с ней связанного, а Карл-Филипп наотрез отказался переходить в православие.
«Между претендентами развернулась самая настоящая, вовсе не бутафорская предвыборная баталия»
Андрей Буровский, историк
Боролись за избрание князья Голицын, Черкасский, Пронский. О Дмитрии Пожарском современники определенно утверждали: «Воцарялся, и стоило это ему в двадцать тысяч».
Князь Дмитрий Трубецкой «учреждаше столы честные и пиры многие для казаков, полтора месяца зазывая к собе во двор по все дни, чествуя, кормя и поя и моля их, чтобы ему быти на Руси царем».
Когда победил Михаил Романов, Трубецкой от огорчения «паде в недуг и лежа три месяца, не выходя из двора своего».
Сторонники Михаила Романова, со своей стороны, искали поддержки казаков, выражавших свое мнение на заседаниях Собора весьма шумно и бесцеремонно, и посылали в провинцию агитаторов.
«Всё как у людей»: предвыборная пропаганда, борьба за голоса, лоббирование интересов!
Очевидно, что Михаила Романова выбрали не за личные достоинства и заслуги. На момент пострижения его отца в монахи ему было четыре года, ко времени избрания — 16 лет. Он воспитывался сначала родственниками, потом матерью, образования не получил и в 1613 году, по имеющимся данным, либо вовсе был неграмотен, либо читал и писал с трудом.
Часть историков, особенно советской школы, упирают на то, что бояре не хотели сильного царя, якобы говоря друг другу: «Выберем Мишу Романова, он молод и разумом не дошел».
Другие указывают, что за спиной юного претендента маячила тень влиятельного отца.
«В народном воспоминании свежи были страдания семейства Романовых при Борисе. Пленение Филарета давало ему значение мученика за веру и русскую землю. Наконец, сохранились предания о царице Анастасии, жившей в лучшее время для русского народа, о Никите Романовиче, о котором говорили и даже пели в песнях, что он заступался за жертвы иванова сумасбродства»
Николай Костомаров, историк
В пользу Михаила говорило родство с Иваном Грозным и Федором Иоанновичем, последними представителями древней династии, права которой на престол никто никогда не подумал бы оспаривать.
Могло сыграть свою роль и то обстоятельство, что Михаил и его отец в работе Собора не участвовали: Филарет находился в плену, будучи окружен ореолом страдальца, а Михаил оставался с матерью в Ипатьевском монастыре под Костромой.
Русская политическая культура была такова, что человек, активно рвущийся к власти, терял во мнении общества. Выигрышнее смотрелся тот, кто стоял в сторонке и заставлял себя упрашивать.
Андрей Буровский выдвигает еще одну версию: как ни парадоксально, на руку Михаилу были известные связи его отца с Димитрием-Самозванцем и Тушинским вором.
Большинство князей и бояр во время Смуты кому только не служили, беспринципно «перелетая» из одного лагеря в другой. На фоне, скажем, безупречного Пожарского они выглядели бы бледно, такой царь имел бы моральное право напомнить им эпизоды прошлого, которые хотелось бы забыть.
«Жизнь за царя»
|
Иван Сусанин стал героем оперы, книг и художественных полотен
|
Согласно канонической версии, изложенной в учебниках и энциклопедиях, поляки, узнав об избрании Михаила, решили опередить посланцев Земского Собора и захватить его. Отряду потребовался проводник, крестьянин села Домнино Костромского уезда Иван Осипович Сусанин завел врагов на погибель в непроходимые болота и чащи и был ими замучен.
Независимые историки, начиная с Сергея Соловьева, обнаружили в этом рассказе массу несоответствий.
Многочисленные русские и польские документы времен Смуты не содержат упоминаний ни о Сусанине, ни о военной экспедиции под Кострому.
Когда в 1614 году в Краков отправилось первое после Смутного времени русское посольство во главе с Федором Желябужским, тот подробно зачитал полякам все «обиды, оскорбления и разорения», причиненные ими Московскому царству и его людям, вплоть до мелких эпизодов, но о покушении на царя не обмолвился.
Первое упоминание о подвиге Сусанина содержится в жалованной грамоте об освобождении его семьи от налогов, данной Михаилом Федоровичем 30 ноября 1619 года зятю покойного «Богдашке» Собинину: «Как мы, великий государь, были на Костроме, и приходили в Костромской уезд польские и литовские люди, а тестя его, Богдашкова, Ивана Сусанина изымали и пытали великими муками, где мы, великий государь, в те поры были, и он, Иван, про нас не сказал, и польские и литовские люди замучили его до смерти».
Об уничтоженном отряде опять же ни слова. Впервые эта версия прозвучала лишь в 1820 году в учебнике истории Егора Константинова.
«Сусанина замучили не поляки и не литовцы, а казаки или вообще свои русские разбойники»
Сергей Соловьев, историк
Дело происходило зимой, так что болота должны были замерзнуть, а из леса поляки легко могли выбраться по собственным следам на снегу.
Ипатьевский монастырь был хорошо укреплен и защищался сильным отрядом дворянской конницы, для его осады потребовалась бы целая армия. Даже если поляки об этом не знали, Сусанин мог сообщить им местопребывание царя, ничем ему не повредив.
И, наконец, главное. Польская армия отступила из Москвы на запад 4 ноября 1612 года, в честь чего в современной России и празднуется День национального единства. Спустя четыре месяца регулярных польских частей под Костромой не могло быть.
Между тем, Иван Сусанин — реальная личность, чья жизнь и смерть зимой 1613 года подтверждены документально.
Современный исследователь Александр Бушков предлагает свою версию событий.
Сусанин был не простым мужиком, а «вотчинным старостой», управляющим имением бояр Шестовых, следовательно, человеком не бедным, и жил не в деревне, а «на выселках».
Разбойников всех национальностей — русских «шишей», казаков, по разным причинам отставших от своего войска поляков и «литвинов», как тогда называли белорусов, по стране бродило видимо-невидимо.
Скорее всего, какая-то банда прослышала о достатке Сусанина, налетела на одиноко стоявший дом и принялась пытать хозяина, требуя выдать кубышку.
«Поступок Богдашки полностью соответствовал тогдашним нравам. Уклонение от »тягла « стало в ту пору просто-таки национальным видом спорта»
Александр Бушков, историк
Достался ли бандитам клад и существовал ли он вообще, неизвестно, но через шесть лет зять покойного решил, выражаясь по-нынешнему, подсуетиться.
Обстановка благоприятствовала. Слова «пиар» еще не придумали, но явление было распространено не меньше, чем теперь.
Новой династии требовались герои и патриотические мифы. «Разного чина люди» выстраивались в очередь к царю, и особенно к его матери, расписывая свои заслуги и прося пожалований в возмещение действительных и мнимых убытков, понесенных от поляков и самозванцев.
Обычно к ходатайствам относились благосклонно. До нас дошли десятки документов с однотипной формулировкой: «…по нашему царскому милосердию и по совету и прошению матери нашей…».
Впоследствии списки «льготников» не раз пересматривались, но потомкам Сусанина удалось в них удержаться. Последний раз — «на вечные времена» — их привилегии были подтверждены Николаем I в 1837 году.
«До XIX века, сколько известно, никто не думал видеть в Сусанине спасителя царской особы и подвиг его считать событием исторической важности. Достоверно только то, что это крестьянин был одной из бесчисленных жертв разбойников, бродивших по Руси в Смутное время»
Окончательно культ Сусанина сложился в николаевскую эпоху, отлично вписавшись в официальную идеологию «самодержавия, православия и народности». Потомки Сусанина в крестьянских одеждах участвовали в императорских коронациях.
После революции Сусанина объявили «прислужником самодержавия с рабской психологией», но при Сталине снова возвели на пьедестал. Опера Михаила Глинки «Жизнь за царя», снятая с репертуара Большого театра, в 1939 году была возобновлена под названием «Иван Сусанин».
В результате Сусанин известен россиянам куда больше, чем реальные герои Смутного времени: патриарх Гермоген, Авраамий Палицын, Захар Ляпунов или спонсоры ополчения Минина и Пожарского промышленники Строгановы.
«Ворёнок» на виселице
|
Марина Мнишек могла вернуться на родину, но не захотела вновь стать простой шляхтянкой
|
Воцарению Романовых сопутствовала еще одна мрачная история.
Марина Мнишек, родив сына от «Тушинского вора» и пережив приключения, достойные авантюрного романа, в конце концов оказалась наложницей казачьего атамана Ивана Заруцкого. Тот, ошалев от такой добычи, укрылся с ней в астраханских плавнях, мечтая о московском престоле.
В июне 1614 года сподвижники, поняв безнадежность сопротивления, выдали их стрелецкому голове Гордею Пальчикову, который отправил пленников в Москву.
Заруцкого посадили на кол, Марина вскоре умерла: по официальной версии, скончалась в тюрьме «от болезни и с тоски по своей воле», по неофициальной, была зашита в мешок и утоплена в реке.
Некоторые историки не исключают, что власти в данном случае говорили правду: живую Марину можно было бы обменять на русских пленников и получить от нее ценные показания обо всех интригах Речи Посполитой против России, начиная с 1604 года.
Не известно, насколько решение исходило лично от юного царя, но сына Мнишек — трехлетнего «воренка» — повесили: публично, за Серпуховскими воротами, чтобы все видели и впредь не появлялись самозванцы.
К месту казни мальчика доставили на руках. Он все время спрашивал: «Куда вы меня несете?» и умирал в петле необычайно долго — шейка была тоненькая.
Современные просвещенные люди не признают коллективной вины и не верят в мистическую кару через поколения, но порой напоминают, что царствование Романовых началось с убийства ни в чем не повинного ребенка и закончилось таким же убийством в подвале Ипатьевского дома.
Стиль, орфография и пунктуация оригинала сохранены, просьба к читателям — не сигнализировать об ошибках в этой статье — прим. ред.
Источник: inoforum.ru.
Рейтинг публикации:
|
