Ни для кого не секрет, что сегодня ситуация в медиасреде сильно отличается от ситуации десятилетней давности. Стремительно развивается блогосфера, меняются телевизионные и печатными СМИ. О том, насколько глобальны происходящие изменения и как к ним относится профессиональное сообщество, поделился с порталом intellika.info декан факультета международной журналистики МГИМО (У) РФ Скворцов Ярослав Львович.
- Ярослав Львович, расскажите о цели вашего визита в БФУ им. И. Канта
- Есть несколько идей, которые хочется обсудить с руководством университета. Основная связана с решением Президиума Российской академии наук о запуске летом этого года впервые в России магистерской программы «научная журналистика». Дело очень интересное, которое неожиданно для нас самих стало быстро реализовываться. Впервые идея была озвучена летом 2012 года и, честно говоря, казалось, что она воплотиться в жизнь в какой-то достаточно отдаленной перспективе . И вдруг в декабре на заседании президиума РАН эта идея получила горячее обсуждение. По результатам доклада ректора МГИМО академика Анатолия Торкунова академическое сообщество решило, что эту идею необходимо реализовывать. И уже в конце марта мы проведем установочный семинар по этой программе.
Когда-то в 80-е годы был популярен журнал «Наука и жизнь», была суперпопулярная передача, которую вел академик Сергей Капица. Тема космоса была гарантированно популярна во всех без исключения отечественных средствах массовой информации. А что осталось у нас сегодня, кроме программы «Галилео» и «Науки 2.0» на канале Россия 24? Тема ушла на задний план, наверно, по одной простой причине: не стало людей, которые могут об этом профессионально и доходчиво говорить. И не только рассказывать, но и воспринимать информацию, а, следовательно, ретранслировать. Вот мы и пытаемся в меру скромных способностей и сил эту задачку решить. Что из этого получится, пока не знаю. Но вот вчера мне пришла в голову мысль, что в эту магистерскую программу мы обязательно включим курс по научной фантастике.
Мне кажется, что люди, которые занимаются наукой и которые науку пропагандируют, а СМИ волей-неволей эту функцию выполняют, наверно, они должны хорошо знать, в частности, творчество Стругацких для того, чтобы ясней понимать, чем сегодня наука живет. Надеюсь, с руководством БФУ им. И. Канта поговорим об этом. Еще одна тема для обсуждения касается стратегического развития наших международных контактов. Не так давно я вернулся из Вены, где читал курс лекций, и понял, что нас объединяет с нашими австрийскими партнерами. Когда-то на рубеже 80-90 годов в русскоязычных СМИ была популярна фраза «давайте строить мосты, а не стены». Так вот, и там и здесь мы занимаемся строительством мостов. В случае Австрии - между восточной, центральной и западной Европой, в случае России – между Европой и Азией. Ну а если строить мосты, то без Калининграда мосты эти будут без опор. Калининград вообще и БФУ им. И. Канта в особенности – это уникальная площадка, я не знаю в России другого центра, который стал бы лучшим вариантом для налаживания контактов с европейскими партнерами.
- В одном из интервью Вы обратились к одной из обсуждаемых тем – теме блогерства. На Ваш взгляд, блогеры чем-то отличаются от журналистов?
- Безусловно. Есть три главных отличия. Первое – нужно четко понимать, что свое мнение, если это не авторская колонка, я должен чем-то подкрепить. Как говорил не очень популярный, но очень авторитетный в нашей профессии тележурналист Александр Невзоров, когда журналист приобретает сторонников, он теряет зрителей. Зритель – это критически настроенный твой собеседник, которому ты должен своей аргументаций доказывать свое право занимать его время. Блогерство – это абсолютно авторская форма подачи материала. Информационный повод – «меня это беспокоит». Аргументация – «мне так видится». То, что в журналистике недопустимо, если речь не идет о жанрах авторской колонки или реплики.
Второе важное отличие скорее «кухонное», внутреннее: у блогеров нет понятия дедлайна. Вот я сейчас хочу об этом писать – я пишу. Вот меня что-то отвлекло – я напишу об этом завтра. Журналистика в этом плане отстроенный процесс. И третье отличие связано с тем, как слово наше отзовется. В блогосфере очень легко поднять волну. И волна также быстро сходит на нет. Традиционные медиа уступают блогерам в этой динамике. Мне нравятся слова коллеги, журналиста Глеба Черкасова: «СМИ превращаются сегодня в ССМИ: средства сертификации массовой информации». С этой точки зрения, для профессиональных журналистов блогосфера – это еще один источник информации, но роль профессионального медийщика – сертифицировать эту информацию. Мы должны знать, какие ходят слухи в любом профессиональном сообществе, другое дело, что не все то, о чем говорят люди, должно быть тут же без всякой сертификации ретранслировано.
Интересно вот еще что: то несчастье, которое произошло с вашим земляком, моим старинным знакомым Олегом Кашиным, произошло с ним не как с журналистом издательского дома «Коммерсант», а как с блогером. Когда журналист работает в редакции, то он должен разделять некую редакционную культуру и идеологию, в социальной журналистике, в блогах можно позволить себе то, что позволяется обычно на кухне, с друзьями, в частной беседе. Я не считаю, что журналист уступает блогерам в степени свободы слова. Это очень похожие по многим своим параметрам отрасли деятельности, но не тождественные. Приведу такой пример. Я часто у студентов спрашиваю: Джулио Ассанж журналист или нет? Мнения всегда расходятся. Аргументы «за»: он поднимает актуальные темы, он собирает аудиторию, аудитория обсуждает то, о чем он рассказал, и он просто популярный человек. Аргументы «против»: у него нет журналистского образования – мой любимый аргумент, у него нет «журналистской ксивы», он никак не комментирует информацию. Тема на самом деле открытая. Во многих европейских странах согласно существующему там законодательству блогеров приравнивают к журналистам не только по правам, но и по ответственности.
- А не может случиться так, что блогосфера, социальные сети могут со временем заменить собой традиционные СМИ? Вы уже высказывались о влиянии Facebook на умы людей, о том, что телевидение в плане воздействия на настроения начинает терять свои позиции.
- Уважаемый мной Глеб Черкасов сравнил традиционные медиа с курением сигар. Смотрите как интересно: кто-то курит электронные сигареты, кто-то сигариллы, кто-то сигареты. Вы можете себе представить человека, который выскочил из маршрутки, бежит на работу и на бегу курит сигару? Сигару курят в спокойной обстановке, соответствующей этому действию. Коньяк, приглушенный свет, теплый шотландский плед…Нечто похожее может произойти и с традиционными медиа. В той же маршрутке с мобильного телефона можно посмотреть новости в интернете. А вот позволить себе взять газету, развернуть ее, перелистнуть, вдохнуть запах бумаги… Если время позволяет, то ты можешь оставить это частью своего бытия. А если не позволяет, то ты переходишь на «мобильные сигареты».
- Но в таком случае меняется задача традиционных медиа…
- Задача медиа меняется постоянно, потому что мы с вами живем в совершенно ином информационном пространстве. Информация к нам поступает из гораздо большего числа источников, чем это было, скажем, лет десять назад. Вот еще один пример. Я начинал свою работу в 1987 году в «Литературной газете». И тогда можно было услышать слова: «Мне близка озабоченность «Литературной газеты» по поводу того, что казнь – это убийство». Давайте попробуем сказать эту фразу, вставляя другое название средств массовой информации: «Я разделяю озабоченность «Московского комсомольца»…». А «Московский комсомолец» чем-нибудь озабочен? Какие СМИ сегодня можно назвать авторитетными? Какие издания для нас сегодня не просто источник информации, но источник неких оценок? Они есть, но сегодня нам сложнее их найти.
Россия вообще во многом уникальная страна, нас бросает из крайности в крайность. Был период, когда печатное слово значило многое, раз написано, значит, так оно и есть. Сегодня мы печатное слово часто ни во что не ставим. Да, ниша печатных СМИ сократится, но сценарий гибели к 2020 году деловых медиа, к 2030 г. – общественно-политических медиа, а затем и рекламных является апокалиптическим. Несколько лет назад в Берлине я держал в руках первый номер газеты «Bild», он очень забавно выглядел: первая и четвертая полосы – одни картинки. Дело в том, что эта газета появилась тогда, когда в Европе зарождалось телевидение. У журналистов было ощущение того, что телевидение поставит крест на их профессии. Теперь будут смотреть только «ящик». И журналисты решили, что с помощью картинок они продлят себе существование. Так что слухи о кончине печатных СМИ тогда оказались преждевременными.
- В связи с происходящими в обществе изменениями нужно ли что-то менять в подготовке журналистов? Вообще новое время требует ли каких-то иных навыков и подходов у молодых журналистов?
- Исторически так было и так остается, что журналист существо очень любопытное. Принципиальное отличие тех ребят, которые приходят на факультет журналистики сегодня, в их ощущении того, что они знают ответ на любой вопрос. Во многом такое отношение, мне кажется, воспитывают блогеры: «Дайте мне тему, я ее прокомментирую». Я их учу пониманию того, что смысл нашей профессии не в том, чтобы давать ответы на все вопросы, а в том, чтобы ставить правильные вопросы, а потом искать тех людей, которые смогут дать свои варианты ответов. Со студентами 1 курса мы проводим такие тренинги: берем какого-нибудь литературного персонажа, с которым через пять минут ребята должны провести интервью. Зная историю, биографию, слабые и сильные стороны персонажа, студенты должны придумать вопросы к нему. Вопросы должны быть умные, конкретные, чтобы я сразу этого человека увидел. Когда у человека хорошо с фантазией и любопытством, когда у него есть стремление узнать для себя как можно больше нового, тогда в профессии ему легко и комфортно. В связи с этим мне интересны слова: «Иди за тем, кто ищет, беги от того, кто нашел».
Блогеры в большинстве своем уже все нашли, а журналист должен искать, быть голодным информационным волком, которого ноги кормят. В связи с этим еще вот какой пример. Я спокойно отношусь к газете «Ведомости», это хорошая, качественная газета, может быть, со спорной формой подачи новостей, с точки зрения других журналистов. Но вот, что мне нравится в этой газете, - способность журналистов коротко, ясно, безоценочно подать в лиде саму новость, ответить на пять ключевых вопросов, а потом в поисках ответа на шестой – «кому все это выгодно?» - собрать максимальное количество мнений уважаемых людей, причем в форме прямых цитат, не используя выражений «по мнению опрошенных нами экспертов» или «как сообщили источники, близкие к…». Журналист дает пищу для размышлений, конечно же, подбирая этих экспертов, он может подвести читателя к тому или иному выводу, но это уже потом. Задача журналиста – дать человеку возможность подумать, разобраться и самому сделать последний шаг. Так что задачи могут меняться, но принципы остаются прежними.
- А международная журналистика изменилась как-то?
- Когда я учился, нас затачивали на работу, прежде всего, по пропаганде и контрпропаганде. А сегодня международная журналистика себя ищет, но в чем-то находит. Я говорю о журналистике регионоведческой. В свое время в СССР да и в мире было такое понятие как собственный корреспондент. Немцы очень любят собственных корреспондентов. Многие от них отказываются. Я имел честь поработать в издательском доме «Коммерсант». Я помню очень хорошо 1989 год, когда говорили, зачем нам собственный корреспондент. Ведь журналист может везде, где есть телефон, дозвониться, собрать информацию, в крайнем случае, слетать на место, посмотреть. Но что такое человек, который приехал на новое для себя место? Я уже молчу о том, что он знает только английский язык. Понимаете, он приехал в Ниццу, чтобы быстро в чем-нибудь разобраться. Он не знает истории, не знает, к кому обращаться, и здесь возникает риск оказаться кем-нибудь манипулируемым.
А хорошие журналисты-международники должны хорошо знать свой регион, не только язык, но культуру и традиции. Регионоведение ведь касается и политики, и культуры, и спорта, и науки. Кроме того, сейчас сложно найти какую-то тему, которая была бы абсолютно немеждународной. Даже тема сельского хозяйства в условиях глобализации выходит за рамки одного отдельно взятого региона. Проблема крупных городов касается ведь не только Москвы. Мне кажется, что совершенно новый статус приобретает международная журналистика - пропаганда и контрпропаганда, конечно, никуда не делись.
Знаете, есть такая задача, которую Россия решает на протяжении последних лет десяти – улучшение собственного имиджа за рубежом. А я часто прошу студентов привести мне пример стран, которые нуждаются в улучшении имиджа, и тех, которые не нуждаются. Вот, например, Швейцарии нужно улучшать свой имидж за рубежом? Почему мы человека, который открывает дверь в отель, называем «швейцар», но не ассоциируем его при этом со страной? Почему, когда мы слышим о таджиках, то сразу представляем низкоквалифицированных рабочих? Интересно, те страны, перед которыми задача улучшения имиджа не стоит, специально делали что-то для ее решения или так получилось само собой? Само собой ведь ничего не происходит. А вот как у них это получилось? Это ведь тоже международная журналистика.
