Сергей Глазьев с июня прошлого года занимает должность советника президента Владимира Путина.
// Марина Соколовская, «Профиль», №1 (796), 14 января 2013 года
 Экономист Сергей Глазьев считает, что только государство способно обеспечить технологический прорыв и вывести Россию на новый уровень развития.
Два известных отечественных экономиста — Сергей Глазьев и Глеб Фетисов — опубликовали перед Новым годом доклад «Новый курс: стратегия прорыва». Авторы уверены, что Россия, опираясь на собственные ресурсы, способна перейти на новый «технологический уклад» и совершить рывок в своем развитии. Ключевую роль в этом процессе экономисты отводят государству, которое должно радикально пересмотреть свою экономическую политику и стать основным инвестором и кредитором новой промышленной революции. Особое значение этому событию придает то, что Сергей Глазьев с июня прошлого года занимает должность советника президента Владимира Путина по экономике. В интервью «Профилю» экономист подчеркнул, что он надеется на изменение курса.
- Сергей Юрьевич, одна из основных идей доклада — переход российской экономики на новые рельсы с опорой исключительно на внутренние ресурсы. Это возможно?
- Не исключительно, но с опорой на внутренние ресурсы. Происходящая в настоящее время смена технологических укладов открывает «окно возможностей» для опережающего развития на новой длинной волне экономического роста. Имеющийся в России интеллектуальный, научно-технический и ресурсный потенциал дает возможность реализовать стратегию опережающего развития путем быстрого освоения ключевых направлений. Как свидетельствует мировой опыт, для совершения такого рывка и структурной перестройки экономики необходимо существенное, до 35—40%, повышение нормы накопления, резкое наращивание инновационной активности и финансирования НИОКР — до 4% ВВП в современных условиях, повышение эффективности при правильном выборе приоритетов и направлений развития. Для преодоления структурных ограничений необходима кардинальная активизация инвестиционной и инновационной деятельности, что невозможно без поддержания темпов экономического роста на уровне не ниже 8% ежегодного прироста ВВП, 10% — промышленного производства, 15% — инвестиций в основной капитал, 20% — расходов на НИОКР.
- Если учесть, что сейчас темпы экономического роста в России ниже 4%, то названные вами цифры выглядят просто фантастическими. Что, по-вашему, способно обеспечить такое ускорение?
- Такую мобилизацию ресурсов может обеспечить только государство, направляя механизмы рыночной самоорганизации на поддержку перспективных направлений роста. Для этого политика и государственное управление развитием экономики должны осуществляться системно, прагматично и творчески, без искусственного сужения области возможных мер надуманными денежно-кредитными и бюджетными правилами, теоретическая обоснованность и практическая применимость которых в российских условиях весьма сомнительны. В частности, речь идет о навязчивых требованиях стерилизации нефтегазовых доходов и отмены экспортных пошлин и других протекционистских институтов, якобы препятствующих модернизации. Нам говорят, что государство должно отказаться от владения предприятиями или их акциями, что оно не может использовать инструменты регулирования цен, валютного контроля, целеориентированной кредитной политики. Все это догмы рыночного фундаментализма, основанные на поверхностной убежденности в стремлении экономики к идеальному состоянию рыночного равновесия, в котором достигается максимум эффективности благодаря оптимальному использованию ресурсов.
- Вы считаете, что государство должно использовать «протекционистские институты». Но разве это не призыв к изоляционизму, который в конечном итоге приводит к снижению конкурентоспособности отечественных производителей?
- Это не призыв к изоляционизму, а злободневная необходимость активной работы всех госинститутов в условиях турбулентности на мировых финансовых рынках. Самодостаточность включает опору на внутренние источники кредита, наличие собственного научно-технического потенциала, высокообразованного населения, а также политику приоритетного наращивания национальных конкурентных преимуществ.
- Вы считаете, что нынешняя денежно-кредитная политика не стимул, а тормоз для развития страны?
- Главным ограничителем развития российской экономики в течение всего постсоветского периода была волюнтаристическая политика количественного ограничения денежного предложения, привязанного к приобретению долларов и евро в валютный резерв. Ее следствием стали неразвитость механизмов рефинансирования экономической активности, недостаток «длинных» денег и внутренних источников кредитования инвестиций, подчинение эволюции экономики внешнему спросу, что является ключевой причиной ее сырьевой ориентации. Фактически экономика развивалась без Центрального банка (ЦБ) как кредитора последней инстанции, в условиях политики «кредитного голода». Возможности финансовой сферы оказались искусственно сужены и не отвечали потребностям модернизации реального сектора, прибыльная часть которого в отсутствие механизмов рефинансирования из внутренних источников переориентировалась на внешние источники кредитов, а остальная перешла в режим «проедания» основного капитала. Политика стерилизации «избыточных» доходов фактически означала обмен дешевых «длинных» денег государства на дорогие краткосрочные кредиты иностранных банков. Чистый ущерб от такой политики измерялся десятками миллиардов долларов в год, не говоря уже об упущенной выгоде от искусственного замораживания инвестиционной и инновационной активности.
- И что вы предлагаете взамен?
- Для формирования внутренних источников долгосрочного кредитования модернизации и развития экономики необходим переход к принципиально иной политике денежного предложения, обеспеченной не покупкой иностранной валюты ЦБ, а внутренним спросом на деньги со стороны реального сектора экономики и государства, а также национальными сбережениями, как это делается в развитых и успешно развивающихся странах.
- Как это сделать конкретно?
- Это можно сделать путем использования хорошо известных и отработанных в практике развитых стран косвенных и прямых способов организации денежного предложения. Я имею в виду рефинансирование под залог облигаций, векселей и других обязательств платежеспособных предприятий, а также софинансирование госпрограмм, предоставление госгарантий, кредитование институтов развития, проектное финансирование. При этом ставка рефинансирования не должна превышать среднюю норму прибыли в обрабатывающей промышленности, а сроки предоставления кредитов должны соответствовать типичной длительности научно-производственного цикла в реальном секторе экономики (3—7 лет). Не следует также исключать возможность направления денежной эмиссии на госнужды, как это делается в США, Японии и в ЕС путем приобретения или принятия в залог центральными банками государственных долговых обязательств.
- Но ведь это же проинфляционная политика! Широкое использование эмиссии для финансирования экономики неизбежно приведет к ускорению роста цен и ударит по простым россиянам. У вас есть какие-то рецепты борьбы с этими «побочными эффектами»?
- Необходимо существенно увеличить емкость рублевого рынка, стимулируя использование рублей в международных расчетах, включая экспорт энергоносителей и сырьевых товаров, военной техники, а также замещая инвалютные займы госкомпаний рублевыми кредитами через государственные коммерческие банки. Необходимо также создать систему рефинансирования экспортных кредитов, предоставляемых в рублях под экспортные контракты платежеспособных предприятий, а также придать рублю статус региональной резервной валюты в рамках процессов евразийской интеграции.
- В вашем докладе говорится, что в российской экономике сохранился «мощный интеллектуальный и инновационный потенциал». Не слишком ли это оптимистичное заявление, особенно на фоне непрекращающейся «утечки мозгов»?
- «Утечка умов» за рубеж как раз и является доказательством наличия интеллектуального потенциала.
- Допустим. И в каких же, по-вашему, областях Россия имеет шанс стать мировым лидером?
- У нас есть немалые заделы в биотехнологии, основанные на достижениях молекулярной биологии и генной инженерии, нанотехнологиях, системах искусственного интеллекта, глобальных информационных сетях и интегрированных высокоскоростных транспортных системах. К ним следует добавить направления-носители нового технологического уклада: космические технологии, производство конструкционных материалов с заранее заданными свойствами, авиационная промышленность, атомная промышленность, солнечная энергетика. Имеющиеся наработки в сфере атомной, ракетно-космической, авиационной и других наукоемких отраслях промышленности, в молекулярной биологии и генной инженерии, нанотехнологиях дают России реальные возможности для опережающего развития и шансы на лидерство на соответствующих направлениях.
- Сергей Юрьевич, вы являетесь сторонником подхода, при котором ключевая роль в развитии экономики отводится государству. А вы уверены, что государство справится с этими задачами, что оно не ошибется в выборе стратегических направлений?
- Научно-техническое прогнозирование позволяет определить ключевые направления развития. Мировой и отечественный опыт показывает, что без мощной национальной системы стратегического планирования решение оперативных и тактических задач малопродуктивно, поскольку частные решения зачастую оказываются не увязаны, ресурсы — не сконцентрированы, кадры — не ориентированы на достижение конечных целей. Формирование действенной системы стратегического управления — категорический императив выживания и развития страны в условиях продолжающегося системного мирового кризиса. В ближайшее время будет принят закон «О государственном стратегическом планировании». Есть основания надеяться, что он станет тем самым целеустановочным нормативным документом, который позволит связать воедино разрозненные планы и стратегии.
- Вы являетесь советником президента. Вы показывали ему свой доклад? И если да, то какова была реакция?
- Разумеется. Моя обязанность — информировать президента обо всех предложениях, которые мы готовим с коллегами из РАН, экспертного сообщества. Работа ответственных ученых сегодня востребована. Вместе с тем наивно думать, что сами по себе доклады могут определить политику. Последняя формируется под влиянием большого количества факторов, интересов, в зависимости от внешних и внутренних условий. Необходима влиятельная коалиция развития для успешной реализации идей новой индустриализации и технологической модернизации.
СПРАВКА
Сергей Глазьев родился 1 января 1961 года в городе Запорожье. Окончил МГУ по специальности «экономист-кибернетик». Занимался научной деятельностью, а в 1991 году стал зампредом Комитета внешнеэкономических связей РФ, а затем министром внешнеэкономических связей РФ. После 1993 года работал в различных госорганах, был депутатом Госдумы трех созывов. С ноября 2008 года — заместитель главы Евразийского экономического сообщества. С февраля 2009 года по январь 2012-го — ответственный секретарь комиссии Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана. С июня 2012 года — советник президента РФ. Доктор наук, профессор, академик РАН. Автор более 200 научных работ.
Источник: bankir.ru.
Рейтинг публикации:
|
