Есть удобный английский стишок, с детства известный нам в пересказе Самуила Маршака. Помните: «Лошадь захромала – командир убит. Конница разбита – армия бежит. Враг вступает в город, пленных не щадя, оттого, что в кузнице не было гвоздя». Удобен этот стишок потому, что с него легко начинать любой материал, объявляя самым важным гвоздем то, что автору в данный момент требуется по смыслу: то ЖКХ, то совесть каждого из нас, то ипотеку, то мужской характер, а то и Большой адронный коллайдер.
Ну, ипотеку с коллайдером и совестью легко оспорить, однако ж, если мы говорим о нашей общественной жизни, то, боюсь, люди доброй воли, честные хотя бы перед собой, вынуждены будут прийти к неприятному консенсусу: более двенадцати лет единственным гвоздиком у нас бессменно работает наш невысокий президент.
Именно на этом гвоздике, который кое-как вколочен в хлипкую (вовсе не несущую) стену мироздания, висит, чуть покосившись, огромное батальное полотно – политическая карта Российской Федерации.
Сменишь угол зрения – и опля! -- президент стоит в центре, словно новогодняя елочка, сверкая всеми своими шариками, серебрясь дождиком и покачивая рубиновой Спасской звездой. Бо-о-ом!
Сам зажигает гирлянды и сам подмигивает разноцветными огоньками, сам под собой читает свои собственные новогодние обращения – колючий, но не такой уж и колкий. Используя сходную метафору, в свое время поэт-правдоруб Иртеньев писал о елке в Кремле: «На ней усиленный наряд из пулеметных лент. Висит матрос, висит солдат, висит интеллигент». Слава Богу, сейчас никакой особой жути: парит на ниточке прототип истребителя пятого поколения, тут и там видны многочисленные реформы, тоже все как одна подвешенные в воздухе, вверху блестят спутники ГЛОНАСС, хотя всего набора уже нет – часть осколками лежит внизу возле крестовины.
Там же, под ёлочкой, регулярно появляются разнообразные подарки. Ну, да: не всегда в коробках, обернутых яркой фольгой, лежит нечто симпатичное. Допустим, Леночка Скрынник недавно была неприятно поражена – сюрприз в её коробочке оказался не из приятных. Не кукла Барби, прямо скажем.
Днями вокруг президента водят хороводы великовозрастные дети. С белыми ленточками, с красными косынками, со всевозможными значками. Оппозиционные ходят, само собой, против часовой стрелки, а пропозиционные – по.
А по ночам изо всех щелей лезут сказочные злодеи, которых игрушечной сабелькой рубит в окрошку стойкий Щелкунчик по прозвищу Шойгу.
Лукоморье, да и только. И лешие, и русалки, и чудеса, и цепи, и кот ученый. Знал Александр Сергеевич, о чем писал.
И вот уже через леса, через моря несет дельтаплан богатыря впереди журавлиного усталого клина прямо в Турцию, к Черномору, а оттуда плавно переносит на страницы журнала Forbes, в котором наш богатырь оказывается третьим по влиянию человеком на всей планете (а ведь был в прошлом году вторым – лукавят, сволочи).
Метелью метут информационные потоки, липнут новости к горячим первым полосам, моментально испарясь, исчезая. И только одна новость всегда с нами. Один праздник. Один гвоздик – на который сравнения можно набрасывать бесконечно, как в серсо.
Как ни крути, а мы с вами живем в эпоху Путина. Еще два года, и дети, которые родились в памятную – «я устал, я ухожу» -- ночь будут получать паспорта. И это – самая печальная наша повесть: Джульетта со своей нервно курит на улице, потому что в офисах теперь нельзя.
Печальная вовсе не потому, что президент наш – такой дурной лидер, деспот и диктатор. Нет, он, возможно, один из лучших, которые у нас были. Да, не поставил страну на дыбы, не повернул реки, не покорил Марс. С другой стороны – давал хоть как-то жить, не лез в душу, не обещал лечь на рельсы. Страна при нем не таяла со скоростью мороженного в порнофильмах. Мы не владеем больше половиной мира, но ведь и половина мира больше не качает из нас все соки. Хреновые из нас были колонизаторы.
Противники президента так и не научились отдавать ему должное. Как прикажете управлять огромной страной, которая по-прежнему занимает первое место в мире по территории, а вот по числу проживающих сравнима с Японией, крохотной скобкой закрывающей нас с восточного фланга. Страной, где полно желающих раскачивать лодку, не замечая, что никакой лодки давно нет – скромный плотик (дружбы народов какой-то оплотик). Страной, где следователи приходят к чиновнице с обыском, а их на пороге встречает её начальник (новости умалчивают: не в домашних ли тапочках и халате). Мальчики, альтернативно креативные, скажут: «Только подлецы и сволочи аплодируют лидеру, в тюрьмах которого пытают и убивают политических противников». Но креативным мальчикам невдомек, что в многоэтажной стране со слабыми вертикальными и горизонтальными связями, чиновники на местах уже сходят с ума и не соображают, что им надо делать, чтобы усидеть. Отвечает за это президент? Да, безусловно. У руля он долго. Но одному человеку, будь он ста сорока семи пядей во лбу, не под силу все это привести в порядок. Или вы хотите того – «висит матрос, висит солдат»? Мальчикам невдомек, что многие их собственные деяния, которые кажутся им такими правильными и безобидными, находятся в прямом противоречии с уголовным кодексом РФ. И ведь всё это радетели за правовое государство.
С другой стороны, сторонники президента, люди, сдувающие пылинки с его лацкана, в каждом его слове и поступке отыскивающие глубокий государственный смысл, не видят основного – и критического – недостатка. У президента нет замены. Ни в его окружении, ни в окружении его противников.
Президент за всё время у власти не сделал главное – не перевел российскую историю на другие рельсы. Не создал систему, не ввел удобные и понятные правила игры. Нельзя сказать, что не пытался, но не вышло – к огромному сожалению.
Все наши исторические периоды до сих пор имеют имена – и это имена государственных лидеров. Пожалуй, ни у кого это так ярко не выражено. Во всяком случае, ни у кого из тех, к кому мы бы хотели быть ближе. У нас монархия времен Александра Второго имеет мало общего с монархией Второго, но уже Николая. Хотя сколько там прошло годиков? У нас социализм Никиты Сергеевича мало схож с социализмом Леонида Ильича, хотя они и вовсе соседи по исторической площадке.
У нас каждая новая метла по-новому метет. А человек, даже самого высокого полета, существо хрупкое. И «плохо не то, что он…, а то, что он внезапно…» (Вот, уже и тема без многоточий стала проскальзывать – как оно оборачивается). Даже если не брать самые крайние случаи, то любой политик – такой же, как и мы. Из мяса и костей. Гудвин, Великий и Ужасный – только иллюзионист. А человек может заболеть, устать (см. выше), впасть в депрессию, не выдержать стресса. Мало ли что может быть. И что тогда?
Что происходит, когда вытаскивают краеугольный камень? Что будет, когда президент уйдет? Завтра -- или через шесть лет? Или через двенадцать? Что будут делать те, кто кричал «Долой!»? Что будут делать те, кто кричал «Да здравствует!»?
Нет, свято место пусто не бывает. Как сказано у Гашека: «Пусть будет, что будет, ведь что-нибудь да будет. Ведь никогда так не было, чтобы никак не было». Не конец света.
Но опять -- мощная встряска, столкновение интересов, покатушки под коврами, а ковры изношены, как и вся инфраструктура. Не прорвет ли их, не просыплется ли на нас и наших детей?
Об этой проблеме у нас говорят так мало, хотя она важнее для нас, чем вымышленная компьютерная катастрофа 2000-го, чем вымышленная катастрофа 2012-го имени племени майя.
Жаль, что у нас столько людей, которые называют себя политиками, но реальный политик – всего один. Гвоздик в стене.
Поэтому дрожание его спины есть великий признак. Увы.
Вася Ложкин: 
