Глава молдавской миссии Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) Дженнифер Браш рассказала «Панораме» о перспективах федерализации Молдовы, о будущем статусе Приднестровья и прогрессе в переговорном процессе по решению приднестровской проблемы.
– Завершился «ирландский этап» в переговорах в формате «5+2». Что бы вы отнесли к успехам этого периода, а что к неудачам?
– Есть соблазн начать с отрицательных сторон, но успехи были так велики, что они во много раз превосходят те отрицательные стороны, которые тоже имелись. Отрицательный момент в том, что на встречи нужно было тремя самолетами добираться. Слишком далеко.
Я думаю, что опыт ирландского председательства в ОБСЕ был чрезвычайно позитивным. И тут особенно важно, что у них есть своя собственная история разрешения конфликта. Очень тяжелого конфликта, хотя все еще есть отголоски, и вы могли бы судить об этом по визиту Хиллари Клинтон в Белфаст. Они обладают опытом разрешения конфликта и щедро делились им на протяжении всего председательства. Как со сторонами, так и с другими представителями, участвовавшими в переговорах.
Ирландским председательством изначально был задан порядок работы, были приняты принципы и процедуры ведения переговорного процесса. Была принята повестка дня переговорного процесса с тремя «корзинами», о которых все знают. И мы уже начали конкретно решать две наиболее острые проблемы – свободы передвижения и в области образования. Так что, думаю, за 8-9 месяцев нам удалось очень сильно продвинуться.
Очень важным вкладом ирландского председательства является предложение о проведении двух форумов: один ― представителей гражданского общества и средств массовой информации, второй ― по вопросам прав человека. Это новое измерение переговорного процесса, которое они привнесли. В том числе это ново для Молдовы. И мы очень надеемся, что эти два форума заработают. Не только ради них самих. Но для того, чтобы внести свой вклад, чтобы общественное мнение повернулось в сторону разрешения приднестровского конфликта, чтобы привлечь на свою сторону людей, понимающих, что это важно. И это очень хорошая возможность внести свой вклад для людей, не участвующих в процессе переговоров.
В последнее время возникают предложения кроме рассмотрения насущных проблем жителей региона обсудить политические аспекты урегулирования проблемы. Господин Лянкэ об этом говорил. Однако позиции сторон таковы, что пока они это исключают. Приднестровье говорит, что они не желают обсуждать политические проблемы. Но без свежих идей ничего нового не может возникнуть.
– Как Приднестровье может отказываться обсуждать «третью корзину» и политическую сторону вопроса, в то время как само название переговорного процесса – «Постоянное совещание по политическим вопросам в рамках приднестровского урегулирования»?
― Непонятно, как можно говорить об исключении политических вопросов. Любые вопросы, которые мы обсуждаем, имеют политический аспект, поэтому нельзя сказать, что какой-то вопрос не политический. Кроме того, на Совете министров ОБСЕ, которое состоялось в декабре 2012 года, было единогласно принято заявление по данному вопросу. Все страны подтверждают свою поддержку достигнутому путем переговоров всестороннему, справедливому и жизнеспособному разрешению приднестровского конфликта, на основании суверенитета и территориальной целостности Республики Молдова со специальным статусом для Приднестровья, который бы полностью гарантировал права человека, политические, экономические, социальные права населения. И на этом основании мы работаем. Но в рамках «третьей корзины» есть и вопросы безопасности. И есть несколько таких вопросов, которые мы бы хотели начать обсуждать как можно скорее. Имеются в виду сотрудничество правоохранительных органов, а также совместная подготовка к стихийным бедствиям. Что касается взаимодействия в преодолении стихийных бедствий, то можно вспомнить засуху этого года, которая по своим последствиям была еще тяжелее той, что случилась в 2007 году.
Теперь относительно вашего вопроса о статусе Приднестровья… Я никак не назову этот статус, никакой ярлык к нему не приклею. Каким бы ни было это решение, я совершенно точно могу сказать, что оно будет предполагать гораздо более высокую степень децентрализации, чем та, которая существует в настоящее время как в Молдове, так и в Приднестровье. И произойдет передача полномочий из центров принятия решений органам власти на местах. Это подразумевает много работы, в том числе изменение представления людей о том, как они живут, как они управляют своей жизнью.
– Тема федерализации Молдовы в 2003―2004 годах свободно обсуждалась сторонами конфликта даже в прямом эфире на телевидении. Была предметом переговоров. Существовал «план Козака», вариант ОБСЕ. Сегодня это кажется немыслимым. С чем вы связываете такой серьезный откат в позициях сторон?
– Во-первых, федеральная система – это нормальная система. Я знаю ее, и сама счастливо живу в рамках такой федеральной системы. Но я уважают тот факт, что здесь, в Молдове, слово «федерализация» приобрело некий негативный смысл. Поэтому я не буду говорить о федерализме. Но я буду говорить о децентрализации и передаче полномочий, можете называть это как угодно.
Что касается «плана Козака», меня здесь в то время не было, но я ознакомилась с критикой, которая высказывалась по нему. И самым большим нареканием было то, что план разрабатывался в секретности.
– Меморандум был опубликован в прессе. Глава Миссии ОБСЕ господин Уильям Хилл в тот период говорил на пресс-конференции, отвечая на мой вопрос, что он был в курсе того, что идут обсуждения по «другому плану», но не был посвящен в подробности и не участвовал в переговорах.
– Я беседовала с господином Хиллом на эту тему, и он выразил сожаление, что тогда идея общего пространства не нашла поддержки. Мы не можем возвращаться к тем планам, которые были в прошлом, разбирать, что хуже, что лучше…Сейчас нам нужно взять все самые лучшие элементы из этих планов и привести их в соответствие с реальностью.
Я бы хотела, чтобы вы упомянули в своей статье, что подобное заявление не принималось в рамках Совета министров стран ОБСЕ в течение 10 лет. И это заявление открытым текстом поддерживает наши усилия в достижении урегулирования со специальным статусом для Приднестровья. Я поняла, что это заявление является поддержкой нашей дальнейшей работы. И я считаю, что это заслуга, в том числе, министра иностранных дел Юрие Лянкэ, премьер-министра Влада Филата. Потому что в течение года они работали и сумели убедить страны в необходимости принятия такого документа. Данный документ призывает стороны удвоить усилия на всех уровнях и реализовать меры по укреплению доверия и демонстрации доброй воли в решении оставшихся проблем, в том числе путем устранения преград на пути свободного передвижения товаров и услуг.
И, как я уже говорила, одним из моих первых впечатлений здесь было то, что отсутствует реальное доверие между сторонами. Поэтому я согласна с тем, что следует сконцентрироваться на мерах по укреплению доверия. Но одновременно необходимо стремиться определить этот особый статус для Приднестровья.
– Во время переговорного процесса было принято множество совместных решений, которые затем не выполнялись. Это напоминает сизифов труд. Может быть, решение проблемы требует других «инструментов урегулирования» и «механизмов», других подходов. Например, эффективными оказались встречи Филата и Шевчука. Не нуждается ли в переменах и сам формат «5+2»?
– Я была бы очень рада, если бы господа Шевчук и Филат сделали так, чтобы у нас не было работы. Но, по-видимому, все еще нужна поддержка различных международных участников для того, чтобы стороны нашли решение проблемы. И я сделаю все возможное, чтобы помочь.
– Возникает странная ситуация. Стороны должны делать шаги навстречу друг другу, но если они их делают, то оппозиционные силы говорят о том, что предаются интересы Родины. И внутриполитическое положение может становиться «тормозом» в принятии решений. А решение проблемы требует мужества. Не так ли?
– Я должна отдать должное смелости господина Шевчука и господина Филата, которые встречались несколько раз и решили ряд вопросов, например об открытии железнодорожного сообщения, или дали зеленый свет на открытие моста в Гура Быкулуй. Я разочарована тем, что не были разработаны дальнейшие детали по этому мосту и он не открыт.
Я думаю, что оба руководителя должны были провести разъяснительную работу среди населения, объяснить людям, почему необходимо открыть этот мост. У меня такое впечатление, что я единственный человек, который хочет, чтобы этот мост был открыт. Но я надеюсь, что это не так.
И я бы хотела сказать о роли средств массовой информации. Если лидера, который примет решение (об объединении двух берегов Днестра. – Прим. «Панорамы»), могут назвать предателем, то кто его так назовет?
– Политические оппоненты.
– Или политические оппоненты, или средства массовой информации. И это нормально.
– А ситуация такова, что средства массовой информации принадлежат, в основном, политическим партиям.
– А как насчет общественности?
– С моей точки зрения, общественность позитивно отреагирует.
– Вот видите.
– В последнее время заметны позитивные ожидания в урегулировании, связанные с председательством Украины в ОБСЕ. Действительно ли следует ожидать какого-то «перелома», прорыва? Существуют ли для таких обнадеживающих прогнозов серьезные основания? Раз об оптимизме часто говорится, может быть, есть какие-то наработки на будущее?
– Я думаю, что вы правильно понимаете ситуацию. На самом деле, у Молдовы и Украины есть общие интересы, которые связаны с программой Восточного партнерства ЕС и двумя соглашениями в рамках этого партнерства. Это соглашение о либерализации визового режима и соглашение о зоне свободной торговли. И, конечно, для Украины не хорошо иметь границу, где положение не урегулировано. Поэтому я думаю, что Украина больше, чем кто-либо другой, заинтересована в разрешении конфликта. Разумеется, у них есть понимание конфликта, потому что они живут с ним какое-то время. Хочу сказать, что в течение всего того времени, что я была вовлечена в переговоры, я встречала исключительно высочайшее уважение со стороны всех представителей, вовлеченных в процесс. И я особенно хотела бы отметить работу посла Украины в Молдове господина Пирожкова и всего украинского посольства. Потому что он лично приложил много усилий для того, чтобы лидеры встречались. И, в том числе, благодаря участию Украины состоялась встреча в Одессе. Представители украинского посольства участвуют практически во всех встречах, которые проходят в рамках процесса урегулирования. Мы с нетерпением ждем визита в Молдову министра иностранных дел Украины Леонида Кожары, а также спецпредставителя Украины по урегулированию приднестровского конфликта Андрея Дещицы (интервью было записано накануне визита Леонида Кожары в Кишинев. – Прим. «Панорамы»). И мы надеемся, что следующая, очередная встреча в формате «5+2» состоится во Львове в феврале 2013 года. Кроме того, мы рассчитываем, что четыре из запланированных пяти раундов переговоров пройдут в городах Украины, что гораздо ближе к дому.
Сергей Ткач, председатель Центра развития независимого телевидения. Специально для «Панорамы»
http://pan.md/news/Djennifer-Brash-o-pridnestrovskom-uregulirovanii/32115
Источник: newscom.md.
Рейтинг публикации:
|
