Джон Ханна
Наблюдая, как разворачивается кошмар в Сирии, приходится задаваться вопросом: смогла бы администрация Обамы сделать худшую мешанину из ситуации, если бы она попыталась?
За исключением прямой иранской победы, при которой власть режима Асада была бы полностью восстановлена, трудно представить более катастрофическое стечение обстоятельств для интересов США. Сирийское государство находится на пути к своему краху. Множество всё лучше и лучше вооружённых ополчений устремляются в страну, чтобы заполнить вакуум. В авангарде сражений находится растущее число группировок радикальных исламистов, включая некоторые, связанные с аль-Каидой. Вероятность того, что крах Асада будет сопровождаться использованием (и/или распространением) химического оружия и массовым кровопролитием между религиозными общинами, увеличивается с каждым днём. Мы наблюдаем за Ливией на стероидах, только на этот раз не на удалённой периферии Ближнего Востока, но в самом его сердце. Это зияющая стратегическая рана, которая скорее всего будет долгие годы угрожать стабильности и благополучию пяти соседей Сирии - все они важные партнёры Америки.
Нужно ли говорить, что ситуация не обязательно должна была стать такой? Что при постоянном американском лидерстве в последний 21 месяц самые угрожающие аспекты этого кризиса можно было бы не только серьёзно минимизировать, но и при этом значительно продвинуть интересы США?
Это не разбор полётов пост-фактум. Количество статей, написанных с марта 2011 года и призывавших администрацию к действиям, чтобы ускорить конец Асада - за исключением наземных войск, но включая широкий выбор согласованных дипломатических, экономических шагов и шагов в области безопасности и разведки - может набрать целые тома. То же самое касается и числа аналитиков, которые неоднократно предупреждали, что пущенный на самотёк сирийский кризис всё больше будет двигаться в сторону катастрофы. Было совершенно предсказуемо, что оставленные один на один с бойней Асада эти массы обычных сирийцев, которые неделя за неделей и месяц за месяцем в буквальном смысле умоляли о западной интервенции, чтобы помочь им свергнуть тирана и сформировать пост-асадовское будущее, со временем будут заслонены чёрным флагом джихадизма.
Администрация отвергла всё это с пренебрежением. Безрассудно. Упрощённо. Подливание масла в огонь, говорили они. На этом пути, утверждали они, был лишь парад ужасов: межконфессиональный конфликт, гражданская война, усиление влияния аль-Каиды, государство в состоянии распада, неконтролируемое ОМУ и международные побочные последствия. Звучит знакомо? Ну да. Почти каждый риск, о котором администрация предупреждала, что он может быть спровоцирован интервенцией США, оказался слишком реальным в отсутствие интервенции США.
Это было отречением, которое маскировалось под серьёзную внешнюю политику; побегом от лидерства, разодетым так, чтобы казаться глубокомысленным самообладанием, благоразумием и реализмом.
Как ещё охарактеризовать стратегию, которая - из всех людей - постоянно доверялась Владимиру Путину - этому складу оружия сирийской диктатуры - чтобы найти приемлемое политическое решение, как раз когда свирепость Асада уже включилась в работу, и после того, как США открыто поклялись, что у них нет намерения предоставлять какое-либо полноценное содействие противникам режима? Аналогично и с последующим потаканием в течение месяцев действующей из лучших побуждений, но по сути беззубой дипломатии Кофи Аннана от имени ООН.
И снова в тот момент не было дефицита в наблюдателях, которые подчёркивали тот факт, что в отсутствие американского лидерства, чтобы помочь сирийской оппозиции изменить соотношение сил на поле боя, эти манёвры обречены на провал, и даже хуже - предоставят международное прикрытие Асаду, чтобы массово убить ещё тысячи людей. Было бы оскорблением их умственных способностей сказать, что американские официальные лица не были осведомлены об этой реальности. Это было нечто более циничное, нечто более преднамеренное. Дипломатия не как решение, а дипломатия как отговорка, логическое обоснование, чтобы избежать тех мускулистых действий, которые администрации было противно предпринимать - особенно в предвыборный год, особенно на отсталом Ближнем Востоке, который по мнению большинства американцев давно превысил свою квоту внимания, денег и жертв со стороны США. И всё это привело нас к тому, что мы должны теперь столкнуться с надвигающейся катастрофой в виде хорошо вооружённых исламистов, закалённых в боях и жаждущих власти и мести, с одной стороны, и с рушащейся, отчаявшейся диктатурой, с другой, у которой руки в крови её собственного народа, и которая сидит на крупнейшем арсенале химического оружия на Ближнем Востоке.
С запозданием до администрации, по-видимому, дошло, что просто сидеть на скамейке запасных, позволяя событиям доиграть до конца и надеясь на лучшее, может оказаться не в интересах США, и вполне может оказаться катастрофическим. Но прождав так долго, чтобы начать действовать, окно возможностей, которое когда-то имелось, чтобы оформить результат в соответствии с соображениями США, значительно сузилось, если не закрылось вовсе. Народное движение, ядро которого когда-то шумно требовало западного лидерства и интервенции, ещё более озлоблено и обижено тем, что они считают почти полным отказом от них со стороны Вашингтона. С лежащими под ногами более чем 40000 трупов исступлённые метания США в последний момент, чтобы мобилизовать слаженную политическую оппозицию, установить влияние на вооружённые группировки и изолировать такие экстремистские ополчения как Джабат аль-Нусра, которые вынесли на себе основную тяжесть сражений, рассматриваются многими с подозрением и презрением - что это не только слишком поздно, но что это является частью какого-то более крупного тайного сговора, чтобы сорвать победу революции над Асадом в тот момент, когда она была так близка.
Что делать, когда не остаётся особого выбора? Если успехи повстанцев, наконец, убедили русских, что дни Асада действительно сочтены, то всё ещё может оставаться очень небольшой шанс для отчаянной дипломатии, которая спасёт основные структуры функционирующего государства и предотвратит появление чёрной дыры неконтролируемого распада и хаоса. Отправным моментом должен стать быстрый отказ от власти Асада и его ближайшей клики либо посредством добровольной эмиграции за границу, либо в виде дворцового переворота. Затем последуют переговоры при посредничестве ООН о политическом переходном периоде между остатками алавитского режима и поддерживаемой международным сообществом оппозицией, что приведёт, надеюсь, к прекращению огня, к правительству национального единства в каком-то виде и со временем к конституции с убедительными гарантиями для сирийских меньшинств, за чем последуют свободные и честные выборы.
Вне всяких сомнений, это очень трудная задача. Но что именно русские могли бы выполнить в отношении Асада, даже если бы они захотели, остаётся под большим вопросом. Что более важно - зачем вооружённой оппозиции, особенно её наиболее радикальным элементам, вообще соглашаться на данном этапе отказаться от полной военной победы, которая бы закончилась штурмом дворца Асада, совсем не ясно. Убедить их и сирийский народ в ином потребует совместного массированного дипломатического давления всех основных заинтересованных внешних сторон, вооружённых множеством инструментов давления и стимулирования.
Без такого дипломатического чуда перспективы выглядят крайне мрачно. Задраить люки и отстояться в шторм, в то время как Сирия разрушается, возможно, лучшее, что мы можем сделать. Тесно сотрудничая, насколько это возможно, с нашими ключевыми партнёрами в регионе и на международной арене, нам следует определить, какие вооружённые группы готовы работать с нами и не имеют ничего общего с наиболее радикальными исламистами. Нужно укрепить политический и военный союз между ними. Обеспечить гуманитарную помощь и ресурсы, необходимые им, чтобы консолидировать и расширить их поддержку в народе, а также предоставить оборонительное оружие и обучение, обеспечить безопасность на местах и держать на расстоянии и джихадистов, и Иран в после-асадовский период. Немаловажным является то, что нам необходим реальный план по обеспечению безопасности и/или обезвреживания сирийского химического оружия в сотрудничестве с этими местными силами, либо своими силами.
Также крайне необходимой будет согласованная стратегия по укреплению наших ключевых региональных союзников и сдерживанию опасных последствий по распространению сирийского взрыва. Иордания в частности находится в очень тяжёлом положении и ей требуется срочная международная помощь, которую США должны безотлагательно помочь мобилизовать, особенно финансовую помощь от стран Персидского залива.
Менее чем два года назад восстание в Сирии предоставило Соединённым Штатам историческую благоприятную возможность ослабить Иран и продвинуть свои собственные региональные интересы. Сегодня Сирия грозит стать потенциальной стратегической катастрофой, когда возможности для США позитивно повлиять на результат почти испарились, и всё, что остаётся, это исступлённые усилия по ограничению ущерба. В рамках этой трансформации надежды в отчаяние находится история колоссальной грубой ошибки, возможно, самой серьёзной ошибки администрации Обамы на сегодня, последствия которой почти наверняка будут преследовать нас долгое время после того, как президент оставит свою должность.
Источник: perevodika.ru.
Рейтинг публикации:
|
