В конце ноября с.г. стало известно, чтo в Вашингтоне готовят новый пакет санкций против Тегерана, в котором основной акцент будет сделан на предметное задействование Турции в режиме экономической изоляции её восточного соседа. Сообщения о подготовке данного пакета санкций были вполне ожидаемы. Вашингтон решил использовать удобный момент в своих отношениях с Анкарой, который определяется несколькими факторами.
В первую очередь, учитывается возрастающая зависимость Турции от США в сирийском кризисе. Турецкая сторона всё больше ощущает неопределённость своей миссии вокруг Сирии, неспособность перейти на более продвинутые этапы своего вовлечения в сирийские события. В Анкаре пришли к пониманию того, чтo следующие шаги должны носить военный характер, санкцию на которые могут предоставить США и НАТО.
Военно-политические шаги Турции по Сирии на нынешнем этапе носят ограниченный характер (логистическая поддержка сирийских повстанцев, тесное сотрудничество спецслужб Турции, Саудовской Аравии и Пакистана в деле поддержки антиасадовских сил и т.п.), переход которых на более решительную стадию контролируется Соединёнными Штатами и до последнего времени сдерживался с их стороны.
Переизбрание Б.Обамы президентом США актуализировало в Вашингтоне обсуждение более активного задействования Турции в сирийских делах, но уже на уровне оказания масштабного военного давления в турецко-сирийском приграничье с дальнейшим проецированием такого давления в глубь сирийской территории. Инициатива Турции по размещению комплексов ПВО/ПРО «Пэтриот» вдоль её границы с Сирией на фоне изначального одобрения со стороны НАТО укладывается в схему, свидетельствующую о переходе политики США по Сирии на более решительный уровень привлечения Турции.
В своё время Иран весьма жёстко выразил своё недовольство фактом размещения в Турции мобильного радара передового базирования США и заступления его на боевое дежурство в конце 2011 г. Анкаре тогда удалось сгладить остроту возникших разногласий с Ираном по данному вопросу. Но теперь, после вполне ожидаемой реализации инициативы Турции по размещению «Пэтриотов» на границе с Сирией, ирано-турецкие отношения приобретают ещё бóльшую остроту. Если размещение американского мобильного радара в Турции было, условно говоря, тенденцией по вовлечению Анкары в орбиту стратегических планов Вашингтона, то теперь налицо явная закономерность в реализации намерений по совместному сдерживанию Ирана.
Вопрос дислокации комплексов «Пэтриот» затрагивает интересы не только Ирана, который всё больше ощущает сжимающееся вокруг него кольцо военной активности в регионе, но и России. Москва уже обозначила свою позицию по «Пэтриотам» на сирийско-турецкой границе, определив планы США, Турции и НАТО в этом вопросе, как милитаризацию региона, ведущую к неконтролируемому развитию событий. Российские военные эксперты заявляют об определённых рисках для безопасности России в случае такой милитаризации, о создании в регионе нового дестабилизирующего элемента, который будет иметь далеко идущие последствия.
Президент России В.Путин в ходе своего визита в Турцию 3 декабря с.г., коснувшись темы «Пэтриотов» в сирийско-турецком приграничье, призвал Анкару к сдержанности. По словам главы российского государства, «создание каких-то дополнительных возможностей на границе ситуацию не разряжает, а, наоборот, усугубляет».
Турецкие эксперты отмечают, что, несмотря на взаимные интересы, разделяемые принципы и цели, растущую совместную поддержку сирийской оппозиции, американо-турецкое сотрудничество по Сирии не представляется Анкаре до конца эффективным. Анкара понимает лимиты своей роли в Сирии в качестве самодостаточного актора и нуждается в более далеко идущей поддержке США (1).
Вопрос необходимости расширения и углубления поддержки Вашингтоном своих турецких партнёров был поднят в конце ноября с.г. крупными американскими изданиями. Так, газета New York Times в публикации от 28 ноября («U.S. Weighs Bolder Effort to Intervene in Syria’s Conflict») указала, в числе возможных направлений совместного углублённого вовлечения США и Турции в сирийские дела, на дислокацию комплексов «Пэтриот», которые могли бы защитить Турцию от сирийских ракет с возможной начинкой в виде химического оружия; прямые поставки оружия сирийским повстанцам, а не как ныне, через услуги Катара; засылка в Сирию сотрудников ЦРУ или представителей «объединённых разведывательных служб».
В качестве другого фактора, указывающего на удобный для США момент перехода на более предметную стадию вовлечения Турции в антииранские планы в регионе, можно отметить экономическую сторону вопроса.
Появившиеся в начале года сообщения о снижении Турцией закупок иранской нефти на 20%, на нынешнем этапе были для Запада девальвированы поступлением данных о принятии Турцией и Ираном неких обходных санкции схем продолжения сотрудничества в сфере энергоресурсов.
Мировые СМИ в конце ноября с.г. коснулись темы оплаты Турцией поставок энергоресурсов из Ирана с использованием бартерных схем, где главным фигурантом взаиморасчётов было указано золото. Тема стала раскручиваться силами американских масс-медийных ресурсов, которые приводили весьма завышенные оценки возрастания зависимости Турции от поставок иранской нефти (указывалось, что, согласно последним оценкам, на долю иранских поставок приходится 51% от общих потребностей Турции в нефти). Мировые СМИ забили тревогу и по поводу растущих объёмов турецко-иранской торговли, приводя следующие цифры: несмотря на режим санкций, две страны закрыли 2011 г. с товарооборотом в $16 млрд., а за 9 месяцев нынешнего года уже превзошли прошлогодний рекордный рубеж, успев наторговать на $18,8 млрд. (2).
Вслед за т.н. «разоблачениями» по поводу продолжающегося торгово-экономического сотрудничества Турции и Ирана из Вашингтона сразу поступили сигналы о введении новых санкций, которые на этот раз носят выраженный региональный характер экономической изоляции Тегерана и его дальнейшего дистанцирования от торговых контактов с ближайшими соседями. Новый пакет санкций должен вместить меры дальнейшего сокращения объёма внешней торговли Ирана в сегменте энергетики, металлургической промышленности, грузоперевозок и импорта в страну драгоценных металлов. Информационные сводки о новом пакете санкций против Ирана включили упоминание того, что в кулуарах Конгресса США прямо говорят о попытке прекратить игру Турции по оплате иранских энергоресурсов золотом.
В стратегии США на Ближнем и Среднем Востоке всё более заметна сопричастность каждой принципиально важной региональной проблемы с «иранской темой». На нынешнем этапе приоритет в таком взаимоувязывании региональных проблем с целью сдерживания Ирана отдаётся сирийским событиям. Непосредственная вовлечённость Турции в сирийские дела не оставляет надежд на то, что её отношения с Ираном могут быть отделены от темы американо-иранского противостояния.
Для того чтобы убедиться в самом пристальном внимании Вашингтона к теме более предметного вовлечения Турции в планы изоляции Ирана не обязательно присутствовать на закрытых встречах политиков и близких к госструктурам экспертов. Достаточно ознакомиться с некоторыми последними аналитическими докладами исследовательских центров США, к мнению которых прислушиваются в Белом доме, на Капитолии, в госдепартаменте и Пентагоне. Отличительной особенностью данных докладов становится включение в них в большей мере военной аргументации, оперирования военно-политическим аппаратом обоснования наличия «иранской угрозы» для стран региона и роли Турции в её сдерживании.
Можно упомянуть два доклада Вашингтонского Центра стратегических и международных исследований, опубликованных в начале ноября с.г. (3). В докладе, посвящённом анализу ракетной и ядерной составляющей военного баланса сил в регионе, «красной нитью» проходит мысль о попадании ближайших соседей Ирана в зону досягаемости уже имеющихся на вооружении Тегерана баллистических ракет средней дальности. В зоне досягаемости иранских ракет упоминаются ключевые точки военного базирования США на Ближнем Востоке: базы Али аль-Салем в Кувейте, эль-Удейд в Катаре, аль-Дафра в ОАЭ и Инджирлик в Турции.
Вовлечение Турции в планы США по сдерживанию Ирана имеет и вполне предметную для американцев цель в свете предстоящих летом следующего года президентских выборов в Иране. Вашингтон склоняется к оценке кандидатуры нынешнего спикера иранского парламента Али Лариджани как наиболее удобной для себя политической фигуры на посту следующего президента Исламской республики. В такой системе предпочтений, на которую накладывает свой отпечаток вероятность выдвижения на пост президента Ирана бывшего министра иностранных дел, а ныне советника по внешнеполитическим вопросам верховного руководителя Ирана аятоллы Али Хаменеи - Али Акбара Велаяти, для США важно добиться ещё большего экономического давления на Тегеран, при этом сохранив ресурсы военного давления в состоянии «повышенной готовности».
В рамках указанной схемы оперирования экономическим и военным инструментарием давления администрация Обамы настроена выбить из-под ног Тегерана его уверенность в том, что Турция никогда не пойдёт на прямое столкновение с Ираном и его принципиальными интересами в регионе.
Арман Микаелян, политический обозреватель - специально для Интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”.
(1) Bulent Aliriza, Bulent Aras, U.S.-Turkish Relations: a Review at the Beginning of the Third Decade of the Post–Cold War Era // CSIS, SAM, November 2012.
(2) Turkey Swaps Gold for Iranian Gas // The World Street Journal, November 23, 2012.
(3) Anthony H. Cordesman, Alexander Wilner, Michael Gibbs, and Scott Modell, Iran and the Gulf Military Balance – II. The Conventional and Asymmetric Dimensions // CSIS, November 2012; Anthony H. Cordesman, Michael Gibbs, Bryan Gold, and Alexander Wilner, Iran and the Gulf Military Balance – I. The Missile and Nuclear Dimensions // CSIS, November 2012.
Источник: Новое Восточное Обозрение.
Рейтинг публикации:
|
