Господа, не экономьте правду!
Чьи права защищаете, тележурналисты?
Первое заседание обновлённого Совета по развитию гражданского общества и правам человека под председательством президента Путина началось с вопроса, касающегося не прав какого-то отдельного человека или группы лиц, а затрагивающего права всех. Миллионов телезрителей. Однако обсуждение его чудесным образом свелось к защите корпоративных интересов.
Началось всё с того, что Даниил Дондурей подверг резкой критике российское телевидение, которое в гонке за рейтингом деградирует само и тянет за собой народ России. Заметим, что телекритики разных политических взглядов уже много лет поразительно единодушны в отношении засилья пошлости и жестокости на экране. Завершил своё выступление Д.Б. Дондурей конструктивной мольбой:
«Нельзя ли создать аналитическую группу с участием медийного рекламного сообщества, может быть, нашего совета, кого-то ещё, который подумает об альтернативных рейтинговому механизмах финансирования? За рубежом тоже важен рейтинг, но почему-то там договорились о сдерживающих барьерах, считают, что нельзя мировоззрение граждан полностью отдавать на откуп рынку. Даже частичная отмена моральных табу способна в конце концов разрушить и экономику тоже…»
То, что витиеватым научным языком высказал главный редактор журнала «Искусство кино», давно предлагал, еще в 2000 году, Станислав Говорухин. Он говорил о необходимости создания Высшего совета по телевидению и электронным СМИ (негосударственная структура наподобие французской, с большими полномочиями, вплоть до отзыва лицензии), но его предложение отвергли, обвинив в покушении на свободу слова. Теперь «жёлтый экран» достал всех, даже Дондурея.
Президент Путин пригласил членов совета к дискуссии: «Даниил Борисович поднял очень важную проблему. Думаю, что никто с этим не спорит. Единственно, я хотел бы спросить у членов совета: кто-то возражает против того, что сейчас было сказано Даниилом Борисовичем или нет?»
Возражали. Первым – бывший председатель ВГТРК Николай Сванидзе. Не удержусь от недоумённого цитирования:
«Проблема, которую он (Д.Б. Дондурей) поднял, справедлива абсолютно. На мой взгляд, механизмы решения не вполне верны. Некоторые механизмы решения, которые предлагаются, по моему мнению, могут быть хуже самой болезни, которая названа правильно.
В частности, что касается общественных советов при телевидении. Я представляю себе, что это такое. Это средство, которое старо как мир. Много создавалось общественных советов, ни один из них никогда себя не оправдывал…»
Николай Карлович, мягко говоря, ввёл президента (у которого нет времени на смотрение ТВ, тем более за рубежом) в заблуждение. Эти советы оправдали себя во всех цивилизованных странах. Об эффективных формах общественного контроля над ТВ во Франции, Германии, Великобритании и других странах наши СМИ писали ещё чуть ли не десять лет назад и призывали брать с них пример.
Реформировать по западным образцам российское образование, науку, медицину – пожалуйста, а взять на вооружение их механизмы контроля, чтобы хоть как-то ограничить пошлятину на ТВ, – так и нет?
Сванидзе продолжал:
«…Критерии отбора в эти советы непонятны, механизмы принятия ими решений непонятны. Создаётся ещё одно формальное тело, и дело кончается в результате не нравственной и моральной, а политической цензурой, которой у нас, к сожалению, и так достаточно, более чем достаточно…»
Из чего «непонятливый» Сванидзе делает вывод, что нравственная и моральная цензура оборачивается политической? У нас все попытки создания советов по нравственности провалились. Ничего не создаётся. Николай Карлович часто простецки обрывает своих оппонентов: «Не надо врать!» Никто из присутствующих правозащитников не обратил этот призыв к нему самому: «Не надо врать, тем более президенту. Нас пригласили совсем не для этого, а чтобы предоставлять достоверную, экспертную информацию».
Возражал Дондурею и Леонид Парфёнов:
«Мне тоже кажется, что на самом деле никакие «классные дамы» не могут поправить нравственность в эфире. Проблема имеет корни не в испорченности телевизионщиков, которые только и хотят рассказывать про то, как убийца наматывает кишки жертвы на локоть, а в том, что в условиях «чёрный, белый не берите» приходится брать жёлтое. И трудно за это осуждать, потому что всем понятно, что спорить о детях Кристины Орбакайте на телевидении можно, а на общественно-политическую проблематику – нельзя…»
Опять президенту морочат голову. Мы – не «классные дамы», но мы помним, кто закладывал основы «желтизны» на голубом экране. При условиях полной свободы слова, когда проблема «чёрный, белый не берите» не стояла.
С 1997 года Леонид Парфёнов (тогда генпродюсер НТВ) и «испорченные телевизионщики» продвигали заставлявшие краснеть всю страну передачи «Про это» и «Империя страсти».
Далее Леонид Геннадиевич сказал:
«…общественно-политическое вещание основных федеральных телеканалов так или иначе корректируется властью, это, в общем, властный пиар, и огромная доля общественного мнения людей, которые не голосуют за власть на выборах, совершенно не учитывается телевидением, их нет, поскольку телевидение «провластно» просто изначально».
Президент в заключительном слове высказался по поводу «провластности»: «На государственных каналах не может не быть влияния государства. А как?»
Действительно, а как? Или Леонид Геннадиевич хочет, чтобы вернулись «пятиминутки ненависти», о которых он так раздражённо говорил одиннадцать с лишним лет назад? Чтобы ящик поносил и шантажировал власть, как при Гусинском и Березовском?
А какие насущные общественно-политические темы не обсуждаются сейчас на телевидении? Кому не дают слова? Конечно, стараются не давать тем, кто не конструктивен и хамоват.
В последнем «Поединке» (посвящённом борьбе с коррупцией, о необходимости конфискации спорили Александр Хинштейн и Александр Починок) участвовал Станислав Кучер. Задавая вопрос Хинштейну, он начал запанибрата, дескать, Сашу давно знает, затем невзначай оскорбил депутата, намекая на его коррумпированность, потом открещивался от этого… Когда же он кончит затянувшийся на пять минут вопрос, вроде и про «партию жуликов и воров» ввернул, куда он клонит? Оказывается, к тому, что бороться с коррупцией при нынешней власти бессмысленно. Так что, свергать её? А зачем он тогда вошёл в Совет по правам человека?
На заседании Совета, развивая мысль Парфёнова, Кучер сказал: «…существующих законов у нас вполне достаточно для того, чтобы ограничить поток той грязи, которая действительно присутствует на телевидении». Это, извините, цинизм. Он что, не знает, что московским депутатам по суду не удалось закрыть «Дом-2»? Телевизионщики отбились даже от Закона о защите детей от вредного влияния СМИ, вступившего в силу 1 сентября. Ведь по закону предполагался полный запрет показа передач 16+ в детское время – так происходит во всём мире на всех каналах, находящихся в открытом доступе, – а он чудесным образом выродился в маркировку передач, ориентировку, облегчающую тинейджерам поиск запретных плодов. Издевательство над здравым смыслом. Но суть самозащиты телевизионщиков на совете высказали, на удивление, не болотные любимцы, а представитель, так сказать, противоположного митинга Максим Шевченко, начал он тоже с неправды: «Хотел бы присоединиться к Николаю Карловичу (Сванидзе) как представитель телевидения. Вопросы, поднятые господином Дондуреем, по сути, правильные, но эффективных форм контроля за контентом СМИ, честно говоря, ещё не придумано…» Как не придумано? Мы – единственная страна в мире, где давно отработанные «эффективные формы контроля» не задействованы.
А вот и суть:
«Что касается широкой связи с критиками, с телекритиками, с независимыми экспертами, здесь на самом деле есть над чем работать, но придавать этому какой-то официальный статус контроля над СМИ, передавать этот контроль людям, которые не несут ответственности за финансовое, за экономическое развитие телеканалов или радиостанций, – мне кажется, это просто приведёт к уничтожению электронных средств массовой информации как эффективного медийного бизнеса».
Я выделил ключевые слова. Перевожу с политкорректного языка на полемически заострённый. Максим Леонардович фактически заявил: «Не лезьте в наш бизнес! Не мешайте нам зарабатывать деньги».
Хочется спросить: а ваш бизнес делает что-то полезное? Хозяева вашей корпорации на заработанные деньги содержат детские дома, реабилитационные центры? Делают просветительские передачи? Финансируют разумное, доброе, вечное?.. Нет же.
Огромные деньги, заработанные на пошлейшей развлекаловке, они тратят на себя и на производство очередного, ещё более пошлого и вредного «продукта». Электронные СМИ не только и не столько бизнес, сколько эффективное орудие, оно стреляет по своим, бьёт по нравственным устоям народа, убивает надежду на возрождение России.
Присутствующий на заседании совета ведущий «Постскриптума», председатель Комитета Государственной Думы по международным делам Алексей Пушков тоже не стал противоречить коллегам. Возможно, потому что у него было запланировано выступление на другую тему.
Итак, телевизионщики, несмотря на разницу политических взглядов, солидарно выступили против любых форм контроля за электронными СМИ. Какие они правозащитники? Они защитники прав своих работодателей-медиамагнатов.
Корпоративные интересы выше государственных.
В заключение введённый в заблуждение бывшими теленачальниками и ведущими президент сказал: «…я бы просил Даниила Борисовича доработать в контакте с коллегами, которые здесь представлены и в нашем совете, работающими в СМИ уже многие годы, поработать совместно. <…> я сделаю всё для того, чтобы эти предложения, согласованные со всеми, при разности подходов были реализованы в жизнь».
Трудно поверить, что этот состав «коллег» сможет разработать предложения по избавлению ТВ от грязи. На вопрос, поставленный в начале предвыборной кампании Станиславом Говорухиным: «Когда кино и телевидение перестанут калечить души наших детей?» – можно с грустью ответить: «С советами таких экспертов такого Совета – никогда».
Кстати:
По какому принципу набирали членов Совета?
Обновлённый состав Совета по развитию гражданского общества и правам человека пополнился новыми членами. Как? Благодаря в высшей степени демократической процедуре голосования. Тайного для миллионов российских граждан, пользователей Сети. Не говоря уже о тех миллионах, у которых Интернета нет.
Интернет-голосование в номинации «Защита гласности, прав журналистов и свободы информации» охватило всего 41 931 человека, но кто они, как отбирали этих выборщиков? Среди избранных – тележурналисты Елена Масюк (за неё проголосовали 7322) и Николай Сванидзе (7439), а почему среди номинантов нет ни одного человека не ультралиберальных взглядов: таких как, скажем, Анна Прохорова или Пётр Толстой, Вера Кузьмина или Михаил Леонтьев?.. Как получилось, что номинированный известный критик телевидения Александр Минкин получил всего 66 голосов? Почему в номинации «Общественное телерадиовещание» нет, например, Виталия Третьякова или Игоря Волгина? Почему среди защитников народных прав нет ни одного писателя? Зато есть болотные активисты Станислав Кучер (всего 2590 интернет-голосов) и Леонид Парфёнов (5090)… Они собраны по принципу: «Идите ко мне, бандерлоги»?
Источник: stoletie.ru.
Рейтинг публикации:
|
