Доклад начальника сектора кавказских исследований Российского института стратегических исследований Яны Амелиной на международной конференции "Стабильность в Причерноморском регионе: внешние и внутрирегиональные угрозы и пути их преодоления" (Симферополь, 15-18 ноября 2012 г.)
Первые шаги "Грузинской мечты": проблемы и перспективы российско-грузинских отношений
1 октября 2012 г. в Грузии прошли парламентские выборы, по итогам которых более половины голосов избирателей (и мест в парламенте) получила оппозиционная коалиция "Грузинская мечта" (ГМ), возглавляемая миллиардером Бидзиной Иванишвили. После формирования победителями нового грузинского парламента и правительства отдельные российские эксперты и политики начали высказывать осторожные надежды на предстоящее улучшение российско-грузинских отношений.
Характерно, однако, что ряд заявлений членов нового правительства по вопросам российско-грузинских, грузино-югоосетинских и грузино-абхазских отношений вплоть до мелочей напоминает первые шаги режима Саакашвили после его прихода к власти в 2003 г. Недавняя история свидетельствует, что мирные обещания Тбилиси оказались всего лишь попыткой ввести Москву в заблуждение относительно своих истинных планов. Чего следует ожидать от команды Иванишвили?
Стратегия "Грузинской мечты" относительно "оккупированных территорий". Позиция Тбилиси относительно Южной Осетии и Абхазии не претерпела принципиальных изменений. 25 октября 2012 г. депутат от ГМ, конфликтолог Паата Закареишвили был утвержден в должности госминистра по вопросам реинтеграции. Ранее предполагалось, что название министерства будет изменено [1], однако этого не произошло, а сам Закареишвили, в бытность политологом позволявший себе достаточно либеральные высказывания относительно уступок, на которые должна пойти Грузия для "урегулирования" грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов [2], существенно ужесточил свою позицию.
По его словам, новое правительство предпримет "такие шаги, от которых абхазам будет сложно отказаться, что еще больше ослабит влияние сепаратистов на это общество". По его мнению, "мирное соглашение" (юридически обязывающее соглашение о неприменении силы, подписания которого требуют от Тбилиси власти Абхазии) якобы "существует с 90-х годов" [3]. "Повторное начало переговоров по этому вопросу, думаю, должно означать признание статуса, что для нас категорически неприемлемо", - констатировал министр. Подписание соглашения о неприменении силы возможно только в случае, если его участники будут названы "сторонами конфликта", а не независимыми государствами, указал Закареишвили.
Он также подтвердил неоднократно высказывавшуюся ранее мысль о том, что "на первом этапе переговоры должны начаться с Абхазией и Южной Осетией лицом к лицу, без России и международных организаций". Россию при этом необходимо "поставить перед фактом".
Позиция Грузии в отношении РЮО и РА (наибольшие надежды необоснованно возлагаются на прорыв в грузино-абхазских отношениях) сформулирована достаточно четко: "Мы можем действовать только по следующему принципу - все, кроме признания независимости" [4]. Закареишвили предлагает "отложить эту тему и говорить об экономике, открытии дорог, торговле, здравоохранении, образовании, передвижении людей, расследовании уголовных дел". В конечном счете, убежден новый министр, "мы должны убедить абхазов, что им лучше быть с Грузией, чем с Россией. Мы должны показать им разницу между путинской Россией и демократической Грузией" [5].
Согласно плану Закареишвили, через 5-6 месяцев после формирования нового правительства "общество увидит первые шаги" в направлении "урегулирования" конфликтов, через 6-7 месяцев все увидят, что переговорный процесс с абхазами и осетинами "контролируют грузины, а не русские", а через 2-3 года "мы получим первые конкретные результаты, такие, что поймем, что начался необратимый и мирный процесс". Через 7-8 лет, полагает министр, можно будет говорить "о конкретном финише грузино-абхазских отношений" и "это будет результат, приемлемый для грузинского государства и грузино-абхазской общественности: возвращение людей, а за возвращением людей само собой последует возвращение территорий".
В ответ на это абхазское руководство в очередной раз заявило, что исключает прямые двусторонние переговоры с Грузией, а в рамках Женевских консультаций может обсуждать с Тбилиси вопрос о юридически обязывающем соглашении о невозобновлении военных действий. По словам президента РА Александра Анкваба, "другие вопросы - территориальной целостности Грузии, тема беженцев и прочее, не имеющее отношение к сложившимся политическим реалиям - нас не интересуют" [6].
Ранее сообщалось, что в концепции в отношении конфликтных регионов, подготавливаемой ГМ вместе с западными (упоминалась Германия) советниками [7], по поводу Южной Осетии и Абхазии по-прежнему будет использоваться термин "оккупированные территории", однако соответствующий закон пересмотрят в сторону смягчения. Закареишвили также заявлял о намерении прекратить использовать население Гальского и Ленингорского районов против, соответственно, РА и РЮО, возобновить приграничную торговлю в селе Эргнети (РЮО), расследовать дела о пропавших без вести жителях Абхазии и Южной Осетии, а также убийствах и покушениях в зонах конфликтов, к которым могут быть причастны грузинские спецслужбы. Грузинским и иностранным организациям будет дан "зеленый свет" для беспрепятственной работы в Абхазии и РЮО. Упоминалось и о лишении полномочий т.н. "легитимных" югоосетинского и абхазского "правительств в изгнании" [8].
Очевидно, что все эти меры не отвечают интересам цхинвальского и сухумского, а также российского руководства, в связи с чем не будут поддержаны РЮО, РА и РФ. Развитие Южной Осетии и Абхазии в качестве суверенных, международно признанных государств не подвергается сомнению и тем более пересмотру. Попытки Тбилиси вовлечь Сухум и Цхинвал в некие "сепаратные" переговоры без участия Москвы являются несерьезными, так как отсутствует предмет подобных переговоров (за исключением технических вопросов приграничного сотрудничества и т.д.).
Определенную опасность представляет внимание нового руководства госминистерства по реинтеграции к гуманитарным вопросам (организации доступа осетин и абхазов к грузинским системам образования, здравоохранения и т.п.), однако она достаточно легко может быть нивелирована соответствующими усилиями российской стороны.
Эволюция северокавказской политики Грузии. Некоторые заявления представителей команды Иванишвили свидетельствуют, что, не имея желания и возможности серьезно скорректировать политику Тбилиси в отношении Южной Осетии и Абхазии, ГМ готова поступиться определенными "достижениями" на северокавказском направлении, попытавшись таким образом убедить Москву в искренности своих намерений улучшить российско-грузинские отношения.
Несмотря на признание Грузией т.н. "геноцида черкесов" (20 мая 2011 г.), принятие концепции по развитию отношений с народами Северного Кавказа (июнь 2012 г.) и неоднократные критические высказывания высших грузинских должностных лиц относительно Зимних Олимпийских игр в Сочи-2014, Бидзина Иванишвили заявил, что "Грузия должна принять участие в Олимпиаде и как сосед должна делать все, чтобы она прошла мирно и без эксцессов" [9]. Его публично поддержали министр по делам евроинтеграции и интеграции в НАТО Алекси Петриашвили и госминистр по делам реинтеграции Паата Закареишвили.
Представляется, что высказанное Иванишвили намерение Грузии участвовать в Сочинской Олимпиаде является своеобразным маневром прикрытия и призвано усыпить бдительность России. После того, как провозглашенная Тбилиси идея прямых грузино-осетинских и грузино-абхазских переговоров без участия Москвы предсказуемо потерпит фиаско, грузинские власти смогут "с чистой совестью" пересмотреть свою позицию по Олимпиаде.
Уже сейчас инициатива Иванишвили подверглась критике со стороны активных проводников северокавказской политики Саакашвили, в частности, журналиста грузинского пропагандистского телеканала ПИК (Первый информационный Кавказский) Гелы Васадзе [10]. По его мнению, "участие официальной делегации Грузии на олимпийских играх в Сочи есть не что иное, как игнорирование факта оккупации Абхазии и Цхинвальского региона той страной, которая эту самую оккупацию осуществляет" и "де-факто признание Абхазии независимым государством". Васадзе также задается вопросом о реакции черкесов на этот шаг и будущем северокавказской политики Грузии. Публицист рассматривает единственную возможность участия Грузии в Олимпиаде-2014: "Если к тому времени будет достигнута договоренность о деоккупации и Кремль признает историческую ответственность перед черкесским народом" [11].
В целом же есть основания полагать, что с приходом во власть ГМ северокавказская политика Грузии станет немного более осторожной и тонкой (в частности, в попытках искусственного объединения националистических и сепаратистских проектов наподобие "Великой Черкессии" и "Чеченской республики Ичкерия" с глобальными исламистскими планами "Имарата Кавказ"), однако ее антироссийская сущность останется прежней.
Российско-грузинские отношения сквозь призму "Грузинской мечты". В одном из первых поствыборных интервью Иванишвили назвал самой сложной задачей налаживание отношений с Россией. "Понимаю, что по этой части много вопросов и часто слышно, что НАТО и Россия несовместимы, но я думаю, что мы все же сможем найти точки соприкосновения и доказать, что это не невозможно" [12], - указал он.
Иванишвили подчеркнул, что лично никогда не встречался с Путиным или Медведевым, однако высказал надежду, что у него получится "наладить дружеские отношения с Россией". "У меня в России много друзей, хорошо знаю бизнес-истеблишмент, интеллигенцию, ученых", - рассказал он, отметив, что русские и грузины "веками жили вместе" и "скучают" друг без друга, а также напомнив о важности для Грузии российского рынка. "Считаю, что на первом этапе как минимум культурные и торговые отношения надо восстанавливать, без всяких предварительных условий", - подчеркнул Иванишвили. Он назвал основным виновником напряжения российско-грузинских отношений Саакашвили, "который своей риторикой еще до войны способствовал закрытию границ, а потом последовала августовская война... если бы не его авантюра, ничего подобного не случилось бы" [13].
В то же время Иванишвили заявил, что "не оправдывает Россию", со стороны которой "была выявлена огромная агрессия, это было очень обидно, и это непростительно". Однако, полагает он, "обе стороны должны постараться выйти из тупика и способствовать урегулированию".
Он выказал намерение стать проводником "российских, как и любых других инвестиций" в Грузию, пообещав со своей стороны "огромную поддержку", включая личный капитал. Иванишвили рассказал, что выручил от продажи российских активов 1,2-1,3 млрд долларов.
Министр иностранных дел Грузии Майя Панджикидзе подтвердила, что у ГМ есть "соображения" относительно улучшения отношений с Россией, однако конкретного плана или "дорожной карты" пока нет [14]. При этом Панджикидзе заявила о невозможности восстановления дипломатических отношений с Россией, пока РФ "оккупированы 20% территории Грузии". "Для всех нас, не только для этого министерства, для всей страны, нет значительнее цели, чем добиться деоккупации" [15], - констатировала она.
Председатель парламента Грузии Давид Усупашвили также сообщил об отсутствии "дорожной карты" нормализации отношений с РФ, предложив Тбилиси "не создавать новых проблем", "не вставлять шпильки" (России - прим. Я.А.) и "отказаться от роли разоблачителя "недемократической России". Он добавил, что Грузия по-прежнему должна прилагать усилия к тому, чтобы вступить в НАТО и ЕС, однако "это надо сделать не так, что вот мы победили Россию, а так, чтобы Россия и россияне понимали, что это не потеря для них, а логический исторический процесс" [16].
Одновременно, не комментируя основы своей уверенности, Иванишвили заявил, что "возможность возвращения нашей продукции на российский рынок реально существует" и "мы в ближайшее время восстановим торговые и культурные отношения с Россией" [17].
Все это свидетельствует как о том, что проблема улучшения грузино-российских отношений значительно серьезнее, чем это представляется лоббистам интересов Грузии и иностранным наблюдателям, так и о том, что обвинения "Единого национального движения" в адрес ГМ относительно отсутствия у коалиции продуманной программы во многом соответствуют действительности.
Между тем, очевидно, что проблема заключается не в отсутствии "дорожной карты", а в принципиальной невозможности составления таковой, во всяком случае, на данном этапе.
Грузия не может восстановить дипломатические отношения с Россией, разорванные Тбилиси после признания РФ независимости Южной Осетии и Абхазии 26 августа 2008 г., пока Москва не откажется от этого акта. Однако подобный отказ приведет к катастрофическим последствиям для российской государственности, прежде всего, полной утрате авторитета федеральной власти на Северном Кавказе, за чем последует потеря контроля над регионом, а затем и развал России. Тбилиси, Брюссель и Вашингтон должны осознать принципиальную невозможность отказа Москвы от признания РЮО и РА. В настоящее время понимание данного факта у них отсутствует.
В свою очередь, Грузия также не может отказаться от концепта "восстановления территориальной целостности", поскольку он лежит в основе мировосприятия современного грузинского общества, являясь "цементирующим раствором" грузинской государственности. В обозримом будущем адресованные Тбилиси призывы признать Южную Осетию и Абхазию, отказаться от притязаний на контроль над их территориями могут использоваться Москвой только в качестве пропагандистских лозунгов.
Вторым "камнем преткновения" в российско-грузинских отношениях является тема евроатлантической интеграции Грузии, также представляющая серьезную угрозу национальной безопасности России в связи с возможностью использования грузинской территории в операциях НАТО против РФ и ее союзников. Если вступление Грузии в ЕС выглядит отдаленной и малореальной перспективой, то вхождение республики в НАТО может, при желании западных партнеров, произойти в ближайшие несколько лет. Необходимость обеспечения Россией безопасности по обе стороны Большого Кавказского хребта, гарантируемое отказом Грузии от вступления в НАТО, остается главной проблемой, разрешить которую Тбилиси не удастся.
Таким образом, российско-грузинские отношения осложнены противоречиями, разрешение которых в ближайшее время объективно невозможно. Команда Иванишвили идеологически, а частично и персонально, является "вторым изданием" режима Саакашвили, разделяя ее внешнеполитические ориентиры и реваншистские представления относительно "восстановления территориальной целостности Грузии".
В этой связи следует отказаться от иллюзии возможного "прорыва" в межгосударственных отношениях и надежд на "добрую волю" правительства Иванишвили. По всей видимости, в течение ближайших месяцев (весьма вероятно, еще до нового года) официальный Тбилиси обнародует свое видение программы нормализации российско-грузинских отношений, попытавшись навязать его Москве. Однако их улучшение (тем более путем серьезных уступок), занимая все большее место в грузинской повестке дня, отнюдь не является основополагающим для России.
Не следует забывать и о том, что американская администрация, формируя собственную политику на Кавказе, психологически точно учитывает факт исторической симпатии России к Грузии. В обозримом будущем попытки использования этого фактора для смягчения российской позиции по Грузии будут продолжены.
В предстоящем переговорном процессе Россия должна взять на себя лидирующую роль и навязывать собственные правила игры, исходя из ряда принципиальных позиций. Необходимые и достаточные требования Москвы к Тбилиси должны включать подписание Грузией договоров о неприменении силы с РЮО и РА, а также отказ Тбилиси от вступления в НАТО (или, как минимум, исключение этой задачи из списка первоочередных). Реакция официального Тбилиси на эти требования покажет степень самостоятельности ГМ, что, при правильной подаче в пиар-пространстве, поможет разъяснить истинное положение дел как российскому, так и грузинскому обществу.
Необходимо зафиксировать, что политика России на югоосетинском и абхазском направлениях является самодостаточной и никоим образом не зависящей от развития российско-грузинских отношений. Суверенный статус РЮО и Абхазии, подтвержденный признанием со стороны РФ, не является ни предметом обсуждения с Тбилиси, ни тем более "разменной монетой" на переговорах с командой Иванишвили. Перед российской дипломатией необходимо поставить задачу умножить усилия с целью признания молодых государств со стороны других стран-союзников РФ.
России также следует сконцентрироваться на достижении максимально позитивных изменений в сфере восстановления народного хозяйства в Южной Осетии и Абхазии и постепенного вовлечения республик в ЕЭС и другие интеграционные объединения постсоветского пространства, основанные на ведущей роли РФ. Зримые успехи молодых государств в плане государственного строительства должны стать весомым ответом на попытки Тбилиси сделать их предметом торга в российско-грузинских отношениях.
Основным содержанием переговорного процесса, вопреки предложениям Тбилиси, должны оставаться политические и военные, а не экономические и гуманитарные вопросы.
Следует отметить, что Россия не заинтересована:
- в восстановлении дипломатических отношений с Грузией и открытии российско-грузинской границы в обмен на малозначимые уступки в сфере грузинской внешней, в частности, северокавказской политики (хотя в пропагандистских целях следует потребовать отказа Тбилиси от признания т.н. "геноцида черкесов" и аналогичных шагов в этом направлении, а также от концепции развития отношений с народами Северного Кавказа);
- в открытии своего рынка для грузинских товаров, по причине как несущественного их объема, так и низкого качества.
В любом случае, вопросы торгово-экономического характера должны решаться после разрешения базовых проблем региональной безопасности, тем более что заинтересованность в этом демонстрирует именно Грузия, но отнюдь не Россия.
В целом необходим существенный сдвиг российской политики на кавказском направлении. Следует предпринять ряд шагов, призванных минимизировать ущерб от грузинской пропаганды, прежде всего, на Северном Кавказе.
В настоящее время российская сторона располагает примерно полугодовым запасом времени для перехватывания у Грузии инициативы относительно Северного Кавказа и Закавказья, и данная возможность, представившаяся впервые за восемь лет, не должна быть упущена.
Источник: regnum.ru.
Рейтинг публикации:
|
