Лев Аннинский: в нашей литературе безвременье

Литературный критик Лев Аннинский — сильная личность, серьезный публицист, провокатор по натуре и рано повзрослевший мужчина. В интервью "Правде.Ру", он рассказал, почему великая русская литература была, да осталась в прошлом, а сегодня ее нет и быть не может. Откуда ей взяться, если публика хочет развлекаться, а писатели следуют за ее желанием?

- Ничего великого не создано, потому что литература следует за психологией, а русская психология переключилась на зарабатывание, на обслуживание близлежащего, на то, чтобы помочь человек релаксировать. Поэтому тяга современной литературы угодить спросу породила то, что сейчас есть, эти массовые пляски, это книги, которые живут один сезон, а потом их выкидывают. Так мы угадали спрос? Угадали. Хотели спрос угадать? Вы угадали. А на следующий год будет другой спрос, угадают и без вас, или с вами — это неважно.

Вы создали свою классификацию литературы, где есть Державин, Пушкин, Маяковский, Блок. Своим творчеством эти поэты и писатели формировали дух эпохи. А есть ли этот дух в XXI веке?

— Сегодня в нашей литературе межвременье. Такие периоды бывали раньше. Никогда Киевская Русь не была словесная, она — цветом, читайте "Иконостас" Флоренского. Киевская Русь мыслила цветом икон — сурик, кармин, где божественное, где человеческое, как и где смешивать. Но после Феофана Прокоповича, Ломоносова, Державина конечно, а уж после Пушкина и вовсе наступили столетия словесной русской культуры. И вот тут нужно понимать, откуда берется великая литература.

Великая литература рождается из великого страдания, извините — не из довольства жизнью. Вот будет страдание, вот тогда будет великая культура. Державин понимал: все исчезнет: "Но если что и остается чрез звуки лиры и трубы, то тоже вечностью пожрется и общей не увидит судьбы". Все равно, все равно уйдет. Уйдет, как он говорил. Так это же причина для жуткого страдания, что ничего не останется. Державин это чувствовал, а мы сейчас это просто знаем на собственном опыте — как растоптана была 200-летняя культура царской России, как большевики ее растоптали с удовольствием и как потом большевиков растоптали. А я сын большевика, везде хожу и говорю: ради бога, не поступайте с большевиками так, как они поступили со своими отцами. А с другой стороны, не можете иначе — ну и их растопчите, а потом ваши внуки будут жалеть.

Жизнь трагична, это неизбежно. Хотите великую культуру? Ее нельзя хотеть, она нахлобучивается на тебя судьбой, и ты деваться никуда не можешь — страдай. Это к тому, что из хорошо пишущих людей составить литературу нельзя. В стране, где все строится не на закону, а по благодати, все парадоксально, все странно, и литература развивается странно. Все же сказали: литература больше не нужна, нужно удовлетворение потребностей. Каких потребностей? Ну, отдохнуть, почитать и выкинуть. Но нашлось огромное количество способных людей, одаренных и даже талантливых, которые обеспечили приток такой литературы.

Мне ее читать неинтересно, я не хочу читать то, где меня специально развлекают, мне это не надо.

Мне бы смысл жизни найти — а его никогда окончательно не найдешь: только найдешь, а это не то. Вот если мне что-то помогает в этом смысле, я читаю. А чтобы меня развлечь — я сам, кого хочешь, развлеку, да у меня на это времени нет.

Рейтинг публикации:

0

Комментарии (1) | Распечатать

Добавить новость в: