Михаил Хазин: Рассуждения о проблеме базовых ценностей
Статья посвящена тому, как эти ценности сохранять и приумножать, а также - проблемам с этим на современном этапе.
Этот текст является следствием обсуждений, которые прошли на последних двух заседаниях Дискуссионного клуба. И если отвлечься от деталей, то смысл их такой: для того, чтобы не происходило «размывания» ценностной базы общества, чтобы оно сохраняло свою целостность и однородность – мало просто вменить эти ценности с воспитанием, нужно еще иметь институты, которые бы эти ценности защищали. Грубо говоря, любая карьера и успех должны быть связаны с соблюдением ценностной базы, но ни в коем случае, с ее нарушением.
Отметим, что любое общество такие институты создает, хотя не всегда в этом признается. Если взять СССР, то тут примеры на слуху (хотя в современном обществе они, почему-то, подаются с негативным оттенком), но аналогичные институты есть практически во всех странах, которые претендуют на самостоятельную идеологию. Если мы посмотрим на США, то можно вспомнить наиболее известные истории – физик Оппенгеймер, которому разрешили руководить созданием атомной бомбы, но запретили стать национальным героем, Чарли Чаплин, которому демонстративно не давали «Оскара» и, в конце концов, выгнали из страны, наконец, голливудская актриса Фрэнсис Фармер, которую сгноили в сумасшедшем доме. Но были сотни и тысячи таких, которым просто не дали достигнуть хоть какой-нибудь известности – затравив в самом начале карьеры.
При этом действующих институтов в США явно не хватало – и в 50-е годы действовала пресловутая комиссия по расследованию антиамериканской деятельности сенатора Маккарти. Были аналогичные структуры и в Европе, собственно, они до сих пор действуют в некоторых странах Восточной Европы – с коммунизмом борются. И я даже не хочу сказать, что это неправильно – хотя интересам народов эти институты, безусловно, не следуют.
Но если бы их не было – то почти наверняка в конце 50-х во Франции и Италии (а в последней даже в 70-е годы) победили бы коммунисты. А в некоторых других странах – другие силы. И с точки зрения тех элит, которые были у власти, это было категорически недопустимо. При этом сами эти элиты прекрасно понимали, что вариться в собственном соку невозможно – как только элиты «закрываются» и перекрывают лифты вертикальной мобильности – все, система рушится, причем – довольно быстро. Но и лифты, подчас, несут вверх людей талантливых (или пронырливых), но действующую систему ценностей не очень признающих.
Классический пример – горбачевская перестройка, которая вынесла в верхнюю часть номенклатуры откровенный хлам, который блестяще разрушил и страну, и общество. Я думаю, что этот негативный пример был на Западе тщательно изучен – чтобы не допустить его впредь, у себя. Но в любом случае, эта систем, именно институциональная, то есть набор конкретных институтов, с четко описанными обязанностями, должна существовать в обществе, которое претендует на некоторую стабильность.
В СССР такую систему, не с точки зрения пресечения – тут-то все ясно, во все времена и на всех широтах для этого использовались разного рода спецслужбы, а с точки зрения развития и внедрения идеологии, как инструмента продвижения ценностей, создал Сталин. У него было несколько вариантов того, как ее можно реализовать, но, скорее всего, в последние годы жизни он исходил из логики того, что эту работу должна делать партия, при этом не вмешиваясь в чисто хозяйственные решения. К сожалению, после его смерти ситуация изменилась и, как следствие, партия стала именно хозяйственным руководителем, в результате чего довольно быстро вопросы идеологии отошли на второй план.
Уже при Брежневе руководство страной стало чисто технократическим, а к концу 70-х ценностная база уже умирала на глазах – и последствия этого мы наблюдаем сегодня невооруженным глазом. Но те, кто говорит, что это был кризис марксизма, который проиграл капитализму, несколько преувеличивают ситуацию – поскольку сегодня практически тот же процесс развивается и в западном обществе. Я про это много писал, так что особо повторяться не буду, но, в целом, можно отметить, что сохранить «идеологическую чистоту» современного капитализма можно только за счет сохранения т.н. «среднего» класса, а денег на поддержание его уровня жизни просто больше нет.
Отметим, что «средний» класс – это для капиталистического общества примерно то же, что «новая историческая общность – советский народ», о которой было написано в Брежневской Конституции 76 года. Тут ее авторы несколько поспешили – еще бы пару поколений и результат, скорее всего, был бы достигнут, однако сегодня от «общности» остались только отдельные кусочки в некоторых городах бывшего СССР. А «средний» класс на западе ждет такая же судьба.
Отметим, что наиболее разумные представители западной общественной мысли (типа Фукуямы и Кругмана) это понимают – хотя и объясняют не так открыто, как в этом тексте. Но дело в том, что сказать прямо это нельзя – поскольку тогда вскроется прямая связь между вменяемыми ценностями и доходами – которые у этого самого «среднего» класса быстро падают. Разумеется, эта связь, по мере падения доходов, все равно вскроется, но лучше, чтобы это произошло не сейчас, а потом. А пока власти США любой ценой пытаются поддержать частный спрос «среднего» класса – поскольку если не понимают, то чувствуют, что если он исчезнет, то исчезнет и современное государство, со всей его элитой и чиновничеством.
Кто придет ему на смену – уже не так важно, эти будут новые люди, они создадут новую ценностную базу (или интерпретацию одной из старых), а затем, на ее основе, новую идеологию и новые институты, ее защищающие. Но вначале рухнет старая. А вот у нас она уже рухнула. Но те, кто создал новую российскую элиту, приняли не свою, а чужую идеологию. И, соответственно, у нас сегодня нет конструктивных идеологических институтов, а есть только охранительные. При этом последние находятся очень часто в дурацкой ситуации – они должны охранять власть и идеологию, но если власть конфликтует с внешними носителями идеологии, то возникает когнитивный диссонанс.
Ну как же так, понятно же, что Собчак, Навальный, Немцов – это идеологически свои! А уж стоящие за ними Юмашев или Волошин – так свои в доску! Как же их можно обижать! Но они-то обижают действующую власть! И что с ними делать в такой ситуации? Это не просто проблема, это серьезнейшая проблема, потому что она разрушает элитный консенсус и устойчивость правящей элиты.
Из нашего обсуждения следует, что выход тут только один: нужно создавать собственные идеологические институты, которые бы дали внутреннюю по происхождению систему идеологической оценки «свой-чужой». И на ее основе нужно реформировать спецслужбы (охранительные органы). И если кто-то из нынешней элиты попадет под критерий «чужой», то нужно с ним поступать так же, как комиссия по антиамериканской деятельности – никаких поблажек, никаких высоких и льготных позиций, полное публичное забвение.
Дело, конечно, сложное, особенно, в условиях интернета, но совершенно не безнадежное – Чарли Чаплин тому пример. А вот если его нынешняя элита не начнет, то начнет кто-то другой. Собственно, зачатки такого процесса мы уже видим – в лице представителей нерусской национальности, которые в Москве начинают диктовать свои правила игры, причем с банальным обоснованием: «Вы – слабые, а значит, ваши жизненные правила плохие и мы может жить так, как нам нравится». Чем это рано или поздно кончится понятно, и если сегодня не провести этот процесс, что называется, «мягко», то он пройдет жестко. Нравится это кому-то или нет.
И, как я уже говорил, не только у нас. Только мы, поскольку раньше всех начали, можем быстрее его и завершить, при этом вменив свои правила довольно широкому окружению. Ну а если нет – вменят нам.
Источник: worldcrisis.ru.
Рейтинг публикации:
|
