Очевидный внешнеполитический тупик, в котором оказались исламистские правители Турции в связи с гражданской войной в Сирии – еще одно проявление кризиса “нео-оттоманской” идеологии (подробнее о ней – здесь). Под турецкой претензией на всесильность в регионе нет достаточного экономического основания, что, в свою очередь обусловлено глубоким социальным кризисом и неудачей модернизации.
I. Конец турецкого экономического чуда
Прирост ВНП Турции в 2010-2011 составил около 10%, что стало причиной многочисленных похвал экономической мудрости правительства Эрдогана. Мало кто обратил внимание на то, что “турецкое чудо” раздувалось за счет банковской кредитной экспансии, которая стала причиной возникновения дефицита платежного баланса, сравнимого с уровнями кризисных стран Южной Европы.
Рынки предчувствуют возможный крах. Курс лиры с сентября 2010 по ноябрь 2011 упал на 25%, в то время как фондовый рынок сжался на 40% – хуже показатели только у Египта. Теперь следует ожидать, что циклическое замедление экономики продемонстрирует те недостатки, которыми характеризуется турецкие трудовые ресурсы и инфраструктура.
Неожиданность и масштаб экономической регрессии, могут лишить правящую Партию Справедливости и Развития способности управлять страной на основании прагматического успеха, а не исламисткой идеологии, оставят ее без возможности использовать экономические меры для подрыва курдского сепаратизма и резко ослабят региональную роль и значение Анкары.
Турецкие проблемы порождены теперь уже хорошо знакомым паттерном трудностей экономик третьего мира, обусловленных внешними дисбалансами. Движущей силой поразительного экономического роста была кредитная экспансия, в 2011 году достигшая уровня 30% для населения и 40% для бизнеса. Для сравнения, потребительский кредит в США в период 1984 по 2008 достиг своего пика – 12% в 1995.
Четыре банка – союзника Партии Справедливости и Развития (“шариатские банки” – Albaraka Turk, Kuveyt Turk, Turkiye Finans и Asya Bank) за один год увеличили потребительские займы на 53% – по сравнению с 36% в обычных банках. Шариатские банки выдали населению кредитов в объеме 5 триллионов лир – на 25% больше коммерческих банков. За последние два года соотношение долга к располагаемому доходу у физических лиц увеличилось с 35 до 45 процентов. Порожденный займами спрос не мог быть удовлетворен местным производством, и потому бюджетный дефицит вырос еще больше – из-за того, что кредитные лиры пошли на покупку долларов и импортных товаров.
Не только размер и содержимое текущего дефицита платежного баланса проблематичны, но и само его шаткое основание. Только 15% дефицита финансируется за счет прямых иностранных инвестиций. Остальное – портфельные инвестиции международных спекулянтов, ищущих высокие проценты после рецессии, поразившей Запад в 2009. Краткосрочный долг в лирах, держателем которого являются, большей частью, банки и хеджевые фонды, финансирует гигантский бюджетный дефицит. До конца 2010 практически весь дефицит финансировался за счет подобного рода “инвестиций”. Курс лиры, однако, начал падать, что привело к сокращению депозитов нерезидентов – и это вынуждает Турцию финансировать дефицит долларами. По сравнению с более слабыми экономиками Южной Европы турецкий долг кажется небольшим, но он растет тревожными темпами. Чтобы с ним справиться, потребуется серьезное ограничение местного потребления. Европа обеспокоена финансовым кризисом Италии, в котором возраст долга составляет около 7 лет. В Турции он гораздо короче – и его объем удвоился за последние полтора года.
В сентябре Турция выпустила первый транш “исламских облигаций” – “сукук”). Объем эмиссии составил 1,5 миллиарда долларов. Несмотря на дурной кредитный рейтинг, облигации были раскуплены – главным образом, “ближневосточными инвесторами”). “Ближневосточные” (т.е. саудовские) инвесторы грозятся вложить в турецкую экономику 600 миллиардов долларов в течение ближайших 20 лет.
Несмотря на то, что дефицит удалось снизить в 2012 до 8%, он практически полностью финансируется за счет краткосрочных займов нерезидентов. Банковский краткосрочный внешний долг за два года увеличился в два раза и сейчас составляет 70,3 миллиарда долларов, или 9% от ВНП. Подобный уровень в последний раз был зарегистрирован в 2011, когда Турция провалилась в тяжелый экономический кризис.
В принципе, ситуация в Турции напоминает кризис в Аргентине в 2000 и в Мексике в 1994. Там массированное краткосрочное внешнее заимствование привело к созданию недолговечных пузырей процветания, за которым последовали девальвация, дефолт и продолжительный экономический спад. Оба латиноамериканских государства купили дешевую популярность за счет предоставления дешевого потребительского кредита – как это сделал Эрдоган накануне выборов 2011 года. В Аргентине это привело к дефолту государства в объеме 132 миллиарда долларов и к сжатию ВНП на 10%. Мексика, с дефицитом платежного баланса в 8% в 1993, в 1994 была вынуждена пойти на девальвацию песо. Потребление сократилось на 10% за год.
Внешний долг Турции – примерно 40% от ВНП и кажется относительно небольшим по сравнению с долгом Греции (137%) или Португалии (217%). Несмотря на это, Турция плохо подготовлена к серьезному экономическому шоку. Она не обладает природными ресурсами, за счет которых смогла выкупить себя Аргентина. Турция – чистый импортер продовольствия.
Более того, важнейшие рынки сбыта турецких товаров – в фазе сжатия. С 2002 по 2010 доля турецкого экспорта в страны Ближнего Востока и Северной Африки увеличилась вдвое – с 13% до 26%. Нестабильность в арабском мире сковывает возможности роста турецкого экспорта. Несмотря на то, что Турции удалось снизить долю экспорта в Европу с 56% до 46% в 2010, европейские проблемы могут серьезно осложнить туркам жизнь. И, в то же время, турецкий экспорт в зону роста – Латинскую Америку и Азию очень незначителен. Главной угрозой экономике Турции по-прежнему остается перспектива резкого ухудшения ситуации в зоне евро. Кризис в Европе остановит вливания капитала, от которых зависит функционирование турецкой экономики.
Хлипкость структуры турецкого экспорта оставляет только одну возможность снижения дефицита торгового баланса – отрезание импорта. Снижение дефицита ВНП с 11% до 3% потребует снижения импорта в объеме 8% ВНП, что, скорее всего, породит глубокую рецессию. Центробанк в начале 2012 года попытался залатать дыру снижением процентных ставок. В теории, это должно было сделать турецкий экспорт более конкурентоспособным. В турецкой практике, когда импорт почти в два раза превосходит экспорт, результатом стало повышение цен на импортные товары и инфляционный всплеск. Несмотря на то, что центральный банк пытается ужесточить резервные требования к банкам, потребительский кредит продолжает расти в темпе 35% в год.
Турецкий экономист Мурат Учер пишет: “Необходимо серьезное и весьма болезненное “выравнивание”. Оно не произойдет исключительно за счет ослабления валюты – за него придется платить замедлением экономического роста. Кроме этого, грубо говоря, мы , как нация, оказались не в состоянии достаточно закрепиться в мировой цепочке снабжения товарами и услугами. Наш годовой доход – 10 тысяч долларов на душу населения, попросту завышен. Текущий бюджетный дефицит выражает собой наш структурный дефицит – рабочих навыков и организационной структуры”.
Проблемы Турции, входящей в двадцатку ведущих экономик мира, не ограничиваются тревожным уровнем дефицита платежного баланса или перспективой замедления экономического роста. Экономические неприятности – не более чем выражение серьезного социального дисбаланса.
По материалам:
David P. Goldman Ankara’s “Economic Miracle” Collapses Middle East Quarterly Winter 2012.
Andrew Pearl Syria Isn’t Turkey’s Only External Worry Wall Street Journal October 5, 2012
http://www.saudigazette.com.sa/index.cfm?method=home.regcon&contentid=20121003138285
http://www.arabianbusiness.com/saudi-arabia-foresees-600bn-of-investment-in-turkey–396511.html
Приложение: Романтическая геополитика профессора Давутоглу
Давутоглу фокусирует внимание на историко-культурных связях ближневосточных обществ и идеализирует “пост-национальное государство” на территории прежней оттоманской империи. Некоторые критики даже говорят, что реализация концепции Давутоглу “сделает границы между государствами бессмысленными”.
Профессор Ахмет Давутоглу – один из немногих представителей научных политологических кругов, которому посчастливилось реализовать свои идеи на практике.
Давутоглу родился в неизвестной, небогатой и невлиятельной семье в консервативном городе Конья в Анатолии. Он сделал блестящую академическую карьеру и стал профессором международных отношений университета Бейкент, Стамбул.
Давутоглу долгое время работал внешнеполитическим советником турецкого премьер-министра Эрдогана, а в 2009 был назначен министром иностранных дел.
В 2001 году вышло фундаментальное исследование профессора Давутоглу Stratejik Derinlik (Стратегическая Глубина). Оно дает представление о том, как современное турецкое руководство видит мир и что оно намеренно с ним делать.
До того, как Давутоглу начал воплощать в жизнь свои доктрины, в Турции преобладали две геополитические доктрины.
Первая школа рассматривала Турцию в контексте статичной парадигмы холодной войны. В Турции должны были увязнуть 20 советских дивизий, и Турция должна была быть набита разнообразными шпионскими базами и объектами, обеспечивающими безопасность Европы. Турция была не более, чем отдаленным гарнизоном, охранявшим демократический Запад от советского экспансионизма.
После краха СССР турецкие стратеги внезапно обнаружили себя в “плохой части города” – окруженные слабыми или падшими государствами и террористами Курдской Рабочей Партии, которых, по разным мотивам, поддерживали тирании Ирана и Сирии, а также Греция и Армения. В таком контексте окружающие регионы – Балканы, Кавказ и Ближний Восток воспринимались в качестве источника угрозы.
В этих условиях, в 90-х геостратегическое мышление пережило процесс милитаризации. Кульминацией стала стратегическая концепция 1998 года. Она основывалась на политике сдерживания, даже устрашения региональных конкурентов. Турецкий военный потенциал рассматривался в качестве главного противовеса любой угрозе. Этот, второй геостратегический подход был активным и превентивным, но, в сущности, он по-прежнему оставался привязанным к статус-кво.
Новую концепцию Эрдогана/Давутоглу о роли Турции в современном мире часто, и скорее ошибочно, именуют “нео-оттоманизмом”. Оттоманизм – либеральное движение конца 19-го века. Его главной целью было формирование некоей “оттоманской идентичности”, которая должна была превзойти и наложиться на все прочие атрибуты индивида – религиозные, национальные и культурные. Этот термин был ненадолго возрожден во времена премьер-министра Тургута Озала в конце 80-х. Его концепция имела мало общего с видением Давутоглу.
В “Стратегической Глубине” Давутоглу подробно излагает свой стратегический взгляд на Турцию и ее место в мире. По его мнению, страна обладает уникальной характеристикой –”стратегической глубиной”, присущей лишь очень ограниченному кругу государств, которые Давутоглу именует “центральные державы”. Посему Турция не имеет права ограничиваться своей региональной ролью на Балканах и Ближнем Востоке. Она может и должна влиять на события сразу в нескольких регионах, и наградой за это станет ее глобальная стратегическая значимость.
Давутоглу пишет: “Турции повезло, и она обладает несколькими региональными идентичностями, и потому возможностью, которая также является и обязанностью – преследовать интегральную многомерную внешнюю политику. Уникальное сочетание нашей истории и географии приносит с собой и ответственность. Чувство долга поднимается из самых глубин истории Турции и взывает к внесению активного вклада в разрешение конфликтов, поддержания международного мира и безопасности “.
Геополитические школы, как правило, обсуждают realpolitik и занимаются реалистическими, основанными на ясных интересах подсчетами.
Давутоглу, напротив отрицает, что Турции присуща роль “моста” между исламским миром и Западом. По контрасту, Stratejik Derinlik включает свое собственное геополитическое и геостратегическое видение мирового процесса – и в это видение входят нормативный идеализм и дебаты об идентичности.
Давутглу резко критикует прежние турецкие геополитические школы, рассматривавшие геополитику лишь в качестве инструмента сохранения статус-кво, вместо того, чтобы занять подобающее государству место в мире. Давутоглу утверждает, что раньше Анкара “практически бездействовала” на международной арене, и настало время “динамической интерпретации” внешней политики, результатом которого станет резкое усиление глобального влияния Турции.
С точки зрения Давутоглу, Турция – ближневосточная, балканская, кавказская, среднеазиатская, каспийская, средиземноморская и черноморская держава, которая в состоянии играть стратегическую роль во всех перечисленных регионах одновременно, и, таким образом, претендовать на глобальную роль.
В принципе, опасный термин “динамической интерпретации географии” предлагает новое чтение политических карт, основанное на “геокультурной общности”. Теоретически, это должно было символизировать отказ от традиционной турецкой военизированной внешней политики в пользу большего внимания к исторической и культурной общности.
Центром этой парадигмы была знаменитая политика “нулевых проблем с соседями”. Stratejik Derinlik, через улучшение торговли и взаимоотношений с соседними государствами, фокусирует внимание на историко-культурных связях ближневосточных обществ и идеализирует “пост-национальное государство” на территории прежней оттоманской империи. Некоторые критики даже говорят, что реализация концепции Давутоглу “сделает границы между государствами бессмысленными”.
Давутоглу утверждает, что турецкая нация оказалась оторванной, отчужденной от своего исторического “я”, и более того, идентифицирует себя с фальшивой, чуждой ей сущностью.
Вытолкнутая Эрдоганом и Давутоглу из эры внешнеполитической инерции, Турция начала очерчивать сферу своих глобальных интересов. К ней относятся, прежде всего, Африка и Латинская Америка. Турки организовали серию саммитов с участием африканских лидеров. За 2009 год было открыто 7 новых турецких посольств в Африке и Латинской Америке, и в последующие годы – еще 26. Давутоглу по этому поводу заявил: “К 2023 году, когда страна будет праздновать100-летие основания республики, я вижу Турцию в качестве полноправного члена ЕС, выполнившего все предварительные требования, Турцию, наслаждающуюся полным миром со всеми своими соседями, Турцию, интегрированную в системы экономики и безопасности региона, Турцию – эффективного лидера в деле определения региональных приоритетов, Турцию – активного игрока на международной арене, страну, чья экономика входит в первую десятку экономик планеты”.
Сфокусированная на национальной идентичности, романтическая геополитика привел к двум главным результатам. Во-первых, внешняя политика Турции стала напористой и агрессивной, и она начала активно распространять свое влияние на исламский мир и бывшие оттоманские территории. Во-вторых, новая геополитическая школа Давутоглу рассматривает турецко-израильское партнерство конца 90-х как “фактор отчуждения” от национальной и интернациональной “турецкой идентичности”, и действует соответственно.
Начальная точка новой теории “стратегической глубины” Давутоглу была понятной и оправданной реакцией на более ранние однобокие турецкие концепции, рассматривавшие страну в качестве некоего стратегического винтика в геополитических системах других.
Несмотря на это, реализация доктрины требовала спокойного и безопасного окружения, в котором данное имперское видение можно было попытаться претворить в жизнь. Наблюдаемая сейчас в регионе резкая милитаризация сокращает возможности влияния, которое опирается на историко-культурные связи. Любой участник нынешней ближневосточной большой игры отдаст предпочтение гарантиям безопасности и демонстрации силы, а не заслуживающим уважения идеалам и ностальгии по “Золотому Веку”.
Несмотря на высокую степень неустойчивости в регионе, уже сейчас ясно, что траектория сирийского коллапса вынесет окончательный приговор Stratejik Derinlik.
По материалам:
Can Kasapoglu Turkey’s new ‘Strategic Depth’
Ioannis N. Grigoriadis The Davutoğlu Doctrine
and Turkish Foreign Policy
Источник: postskriptum.me
Источник: postskriptum.me.
Рейтинг публикации:
|
