Недавно председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Мартин Демпси (Martin Dempsey) подготовил доклад под названием «Capstone Concept for Joint Operations: Joint Force 2020» (Концепция совместных действий: Объединенные силы и средства 2020), который известен под своим военным сокращением CCJO. На первый взгляд, доклад не заслуживает особого внимания. В конце концов, американские военные, как пирожки, пекут концепции и доктрины и делают это регулярно. Эти документы интересуют в основном лишь самих военных, оборонную промышленность и, пожалуй, помешанных на безопасности чудиков. Однако, новая концепция отличается от остальных. Американская стратегия безопасности и американские вооруженные силы претерпевают крупные изменения, и этот документ дает важную возможность взглянуть на то, какие задачи военные будут выполнять в будущем, и как они будут их выполнять. Таким образом, данный документ весьма поучителен в плане того, о чем в нем говорится, и о чем умалчивается.
CCJO - это амбициозная концепция, цель которой - обеспечить «представление высокого порядка о том, как будут действовать войска в будущем». Ее центральная тема - «глобально интегрированные операции». Согласно этому замыслу, американские военные должны научиться «быстро комбинировать свои возможности и возможности партнеров по выполняемой задаче в разных сферах, эшелонах, географических границах и организационных структурах». Такие сочетания сил и средств американских вооруженных сил и сил партнеров будут динамично и гибко «формироваться, развиваться, расформировываться и изменяться» по мере возникновения угроз и вызовов.
Если посмотреть сквозь эту мудреную прозу, такие идеи представляются очень важными, поскольку они обязывают американскую армию отказаться от своих громоздких, косных и бюрократических взглядов, отражая организационные изменения, охватившие частный сектор. Военные должны это сделать, дабы освоиться в новой глобальной среде безопасности с ее взрывоопасными сложностями и взаимосвязанностью. В будущих конфликтах, гласит CCJO, будут принимать участие не только традиционные вооруженные силы, но и обширный круг негосударственных образований, включая формирования боевиков, частные и корпоративные силы безопасности, террористов, партизан и транснациональные преступные организации, которые все чаще появляются на поле боя. Из-за распространения военной техники и технологий многие из этих негосударственных актеров будут обладать современным боевым потенциалом.
Будущие конфликты также будет приводить в действие «транснациональная динамика», превращающая космос и киберпространство во все более важные области военной активности. Благодаря социальным сетям, сотовым телефонам и технологиям обмена видеофайлами, боевые действия будут транслироваться в эфире напрямую, и «многие в мире смогут наблюдать за развитием событий в режиме реального времени». Чтобы добиваться успеха в такой среде, будущая американская армия станет все чаще использовать потенциал «малозаметности», включая спецоперации и глобальные ударные системы. Ей также понадобится «обширный региональный опыт и знания», чтобы действовать в разном культурном окружении.
Таковы основные моменты, выделяемые в CCJO. Но о чем в этой концепции не говорится? Здесь особо заметны четыре момента.
В документе отмечается продолжающееся распространение оружия массового уничтожения и говорится об операциях по «противодействию ОМУ». А это предполагает, что американские военные должны обладать возможностями для уничтожения или захвата оружия массового уничтожения, находящегося в руках противника. Но в концепции ничего не говорится о том, как американская армия будет действовать на местности, зараженной в результате взаимных ядерных ударов, в условиях ядерного терроризма, масштабного применения химического оружия, мощных пандемий, выполняя задачи по разгрому противника, стабилизации обстановки в регионе, восстановлению основных услуг, государственного управления, а также обеспечивать гуманитарную помощь в случае получения соответствующего приказа. Такое развитие ситуации маловероятно, но оно возможно с учетом распространения оружия массового уничтожения. Во времена холодной войны США готовились к условиям, которые могли возникнуть на поле боя после удара с применением химического или ядерного оружия. Войска оснащались средствами защиты и проводили боевую подготовку прямо в них или с ними. Сегодня мало кто готовит войска и разрабатывает концепции с учетом последствий конфликта за пределами США, в котором применяется оружие массового уничтожения. Существует несколько специальных частей и подразделений, имеющих задачу реагировать на инциденты с применением ОМУ, но такая практика в вооруженных силах существует далеко не везде, несмотря на зловещие тенденции, появляющиеся в нашем мире.
Во-вторых, в концепции CCJO признается, что потенциальный противник будет обладать некоторыми современными силами и средствами, однако совершенно не учитывается ситуация, в которой у него будут технические преимущества хотя бы в нескольких важных областях. Начиная с 1950-х годов, военное планирование в США осуществлялось, исходя из качественного и технического превосходства американской армии над противником. В эпоху холодной войны, например, военные считали, что в ходе боевых действий против НАТО у стран Варшавского договора будет больше личного состава, танков, самолетов и так далее, однако все это будет более низкого качества, чем у союзников по Североатлантическому альянсу. Такое отношение сохранилось и по сей день. Но сегодня основную часть технологических инноваций осуществляют не военные лаборатории и НИИ, а частный сектор, и поэтому такие передовые технологии доступны любому, у кого есть деньги на их покупку. Следовательно, появляется шанс на то, что в будущем американская армия может вступить в конфликт с противником, обладающим техническими и технологическими преимуществами. В таких условиях было бы разумно предусмотреть данную возможность до того, как с этим придется столкнуться на поле боя.
В-третьих, в концепции CCJO ничего не говорится о возможных революционных изменениях в военных конфликтах в силу технологических инноваций в частном секторе. А поскольку все эти новшества появляются в самых разных областях, таких как робототехника, «облачные» компьютерные технологии, новые материалы, новые источники энергии, нанотехнологии, стереоскопическая печать, биотехника и прочее, вполне возможно, что кто-то сумеет найти способ для объединения всех указанных инноваций в радикально новые формы боевой деятельности. Опять же, лучше подумать об этом заранее.
И наконец, в концепции CCJO не упоминается возможность длительной и крупномасштабной войны между государствами. У профессиональных военных и прочих экспертов по вопросам безопасности сложилось общее мнение, что такая форма конфликта, находившаяся в центре внимания военной стратегии три последних тысячелетия, ушла навсегда. Однако есть люди, считающие, что полностью забывать о ней очень опасно. Ведь эксперты из сферы безопасности в прошлом прогнозировали и надеялись на то, что войны между великими державами исчезнут по причине развития международных организаций и норм международного права, экономической интеграции, ядерного оружия и негативного отношения народов к войнам с их потерями и издержками. Но они ошибались.
Поэтому следует задать вопрос: а верна ли концепция совместных действий? Безусловно, это результат интеллектуального труда квалифицированных и даже блестящих военных профессионалов, и вопиющих просчетов в ней нет. Но крайне важны расставленные в концепции акценты. Важны ли те моменты, которые в концепции отсутствуют или находятся на втором плане? Правы ли авторы CCJO, опуская эти аспекты? Время покажет, однако этот документ заслуживает тщательной публичной проверки. Это будет дополнительное испытание данной концепции на достоверность, и это поможет американцам понять, куда идет их армия.
Стивен Метц - военный аналитик, автор книги «Iraq and the Evolution of American Strategy» (Ирак и эволюция американской стратегии). Его еженедельная колонка Strategic Horizons выходит в WPR по средам.
Оригинал публикации: Strategic Horizons: Where the U.S. Military is Headed
