В сегодняшнем номере Washington Post Ричард Коэн (Richard Cohen) выражает свое удивление тем, что президент Ирана Махмуд Ахмадинежад «начинает говорить осмысленные вещи» и «проявлять разум». Коэн особо указывает на следующие слова, произнесенные президентом Ирана на прошлой неделе:

«Представим себе, что у нас есть атомная бомба, ядерное оружие. Что мы будем с ним делать? Какой разумный человек будет воевать с пятью тысячами американских бомб одной бомбой?»

Как бы неожиданно это ни было для Коэна, именно такую позицию уже давно выражают многие иранские лидеры, включая Ахмадинежада. И она вполне естественна. Ни один разумный человек не воспринимает всерьез утверждение о том, что Иран, даже если бы он получил ядерное оружие, совершит немедленное и гарантированное национальное самоубийство, использовав его для нападения на страну с гигантским ядерным арсеналом — речь идет не только о США, но и об Израиле. В действиях иранского режима нельзя заметить ничего, что хотя бы намекало на иррациональность на данном уровне, не говоря уже о склонности к суициду.

Довольно очевидно, что идея о том, что Иран может использовать свое ядерное оружие против США и Израиля, является основным элементом кампании по нагнетанию страха в отношении Ирана. Цель этой кампании — склонить общественность к поддержке угроз агрессии, призванной не допустить получения Ираном ядерного оружия. Так в чем же подлинная причина, по которой столько государственных деятелей США и Израиля столь отчаянно стремятся не позволить Ирану стать ядерной державой?

О подлинной причине они то и дело проговариваются сами: ядерное оружие Ирана помешало бы США напасть на Иран, когда им это заблагорассудится, что является недопустимым. Последним, кто нечаянно выдал подлинную причину, по которой обретение Ираном ядерного потенциала считается неприемлемым, стал сенатор-республиканец Линдси Грэм, один из самых безотказных и кровожадных американских разжигателей войны.

В понедельник Грэм выступал в Норт-Огасте (Южная Каролина), и его спросили о том, как санкции ухудшают жизнь простым иранцам. Среди слушателей был Айман Хоссам Фадель, записавший этот обмен репликами. Отвечая на поставленный вопрос, Грэм похвалил президента Обаму за то, что он угрожает Ирану войной в связи с программой создания ядерного оружия и объявил, что «иранский народ должен быть готов пострадать сегодня ради лучшего будущего», а затем — в соответствии с избитым сценарием неоконов, который вытаскивается на свет каждый раз, когда нужно оправдать новую войну — уподобил ядерный Иран Гитлеру в 1930-е годы. Но, отвечая на вопрос, он объяснил ту причину, по которой в действительности следует опасаться иранского ядерного оружия:

«У них две цели, первая — это выживание режима. По их мнению, лучший способ его обеспечить — это иметь ядерное оружие, ведь на того, у кого есть ядерное оружие, никто не нападет».

Грэм добавил, что вторая цель режима — это «влияние»: у кого есть ядерное оружие, «к тому прислушиваются». Иными словами, мы не можем позволить Ирану получить ядерное оружие, потому что если они его получат, то мы уже не сможем напасть на него, когда захотим, и уже не сможем стращать его в его собственном регионе.

Ответ Грэма был дан в том самом ключе, в котором различные представители американских политических элит уже давно мыслят о врагах Америки вообще и об Иране в частности: подлинная угроза распространения ядерного оружия состоит в том, что оно может сдержать американскую агрессию. Томас Доннелли (Thomas Donnelly) из Американского института предпринимательства и проекта «Новый американский век» уже давно предельно четко говорит о подлинной причине, по которой США против обретения Ираном ядерного потенциала [выделено мной]:

«Когда их ракеты будут оснащены ядерными, биологическими или химическими боезарядами, даже слабые региональные державы получат реальный потенциал сдерживания, независимо от равновесия в обычных силах... После окончания «холодной войны» основными объектами сдерживания вместо Советского Союза стали Америка и ее союзники, а к созданию потенциала сдерживания больше всего стремятся такие государства, как Ирак, Иран и Северная Корея».

Далее он добавил:

«Самым надежным средством сдерживания любой американской акции является функционирующий ядерный арсенал...

Скажем прямо: перспектива ядерного Ирана — это кошмар. Но кошмар не столько в силу высокой вероятности того, что Тегеран задействует свое оружие или передаст его террористическим группировкам — хотя это не находится за пределами возможного — сколько в силу того сдерживающего эффекта, который это угрожает оказать на стратегию США в отношении Ближнего Востока в широком понимании. Опасность состоит в том, что Иран «расширит» свой потенциал сдерживания либо непосредственно, либо де-факто, на ряд других государств и акторов всего региона. Это ироническим образом воскресило бы идею расширенного сдерживания, которое в годы «холодной войны» планировалось применять в отношении союзников США».

Как подробно показывает Джонатан Шварц, американские политические элиты постоянно повторяют этот постулат. В 2001 году министр обороны Дональд Рамсфелд предостерегал:

«Некоторые из этих [малых враждебных государств] относятся к Соединенным Штатам все более враждебно и вооружаются для того, чтобы не позволить нам пустить в ход обычные или ядерные силы в ходе регионального кризиса».

В 2002 году чиновник государственного департамента Филип Зеликов (Philip Zelikow) заявил, что, если Ираку будет позволено сохранить оружие массового поражения, «оно сможет удержать нас от нападения, потому что у них есть реальная возможность нанести ответный удар». В 2008 году сенатор-демократ Чак Робб (Chuck Robb) и сенатор-республиканец Дэн Коутс (Dan Coates) опубликовали в Washington Post невероятно воинственную статью с требованием ударов по Ирану:

«Появление у Исламской республики Иран ядерного потенциала стратегически недопустимо. Это стало бы угрозой национальной безопасности США... Хотя ядерная атака является наихудшим сценарием, Ирану необязательно задействовать ядерный арсенал, чтобы угрожать интересам США. Ирану достаточно получить возможность быстрого сбора ядерного боезаряда для того, чтобы фактически иметь потенциал ядерного сдерживания».

По-видимому, больше всего американских стратегов беспокоит тот факт, что другие страны могут защитить себя от нападения США — ради смены режима или достижения других целей. Иными словами, ядерное оружие Ирана может быть использовано для предотвращения войн — начатых Соединенными Штатами — и именно это должно страшить нас больше всего.

(Задававшая вопрос Грэму сказала, что считает, что Иран не намерен создавать ядерное оружие, на что Грэм ответил, что израильские лидеры пришли к противоположному выводу. А это просто ложь).

Что бы мы ни думали об Иране, сигнал, данный США миру, однозначен: любое рациональное мыслящее государство должно стремиться к получению ядерного оружия. Безусловно, иранцы наблюдали за тем, как США обошлись с двумя диктаторами, отказавшимися от получения ядерного оружия — Саддамом Хусейном в Ираке и Муаммаром Каддафи в Ливии — и сделали единственный разумный вывод: у любой страны существует только один способ защитить себя от нападения США, если не считать абсолютного повиновения, — это обретение ядерного оружия. Именно поэтому США и Израиль так стремятся не допустить этого.