Оценивая визит Митта Ромни (Mitt Romney) в Европу, отмеченный оплошностями и неуместными замечаниями, большинство обозревателей приходят к заключению, что этот человек просто не в состоянии стать президентом Соединенных Штатов, а если все-таки станет им, то его правление будет катастрофой. Тем не менее, не стоит так поспешно сбрасывать кандидата со счетов. Дело не в том, что он, на самом деле, является лучшим политиком, чем это показалось измученной Европе. Нет, Ромни, возможно, именно такой, каким его считают. Однако внешнеполитическая линия, которую он поддерживает, или даже те предрассудки, которые он питает, отражают представления, характерные для американского общества в целом.
Подобно Дэвиду Кэмерону и его предшественнику Тони Блэру, Ромни является кандидатом, чья точка зрения основана скорее на результатах опросов общественного мнения, чем на убеждениях. Эти же результаты показывают, что большинство американцев считают поддержку Израиля основным принципом внешней политики США, Иран главным врагом Соединенных Штатов, с которым нужно бороться, а Польшу страной, наилучшим образом выражающей американские интересы на европейском континенте, в отличие от Германии или Франции.
Кое-кто может утверждать, как, впрочем, и думают многие комментаторы, что оплошности Ромни ничего не значат в США, что исход выборов будет определяться отношением кандидатов к экономическим проблемам, а не внешнеполитическим вопросам. Это так, ведь внешняя политика действительно неспособна сильно повлиять на результаты голосования, она является той областью, где президент имеет возможность пользоваться наибольшей свободой действий. Демократы могут сколько угодно пытаться сделать политический капитал, используя его поведение на международной арене, однако они не готовы оспаривать концепции, выдвигаемые Ромни.
К чести президента Обамы нужно сказать, что он, по крайней мере, сумел обуздать людей, призывающих к немедленной военной операции против Ирана и вмешательству в дела государств, охваченных так называемой «арабской весной». Тем не менее, он так и не смог совершить прорыв в таких сферах, как политика на Ближнем Востоке, противостояние с Ираном, переговоры с Северной Кореей или установление эффективных союзных отношений с Пакистаном. Конечно, события, происходящие в этих странах, вряд ли способствовали такому прорыву, да и Конгресс мало чем помог президенту. Впрочем, постоянное стремление Обамы к консенсусу является плохим подспорьем в таком деле.
Однако первый срок президента Обамы был хотя бы отмечен отходом от крайностей, характерных для Буша-младшего с его злополучными внешнеполитическими авантюрами. Соединенные Штаты прекратили активные боевые действия в Ираке и намереваются сделать то же самое в Афганистане. В других областях, тем не менее, американские власти все еще мыслят категориями прошлого.
Безусловно, было бы абсолютно неразумно недооценивать гибкость США, их способность быстро восстанавливать свои силы, особенно в экономике. Во многих отношениях их отказ от участия в иностранных конфликтах необходимо приветствовать после тех катастрофических авантюр, в которые втянул страну Буш-младший. Тем не менее, по мере того как развивается президентская гонка, Великобритании и американским союзникам в Европе приходится мириться с несколькими неоспоримыми фактами. Один из них заключается в том, что США не только утрачивают свое влияние, но и теряют его в большинстве регионов мира. Другой – в том, что, кто бы ни победил на выборах, американская внешняя политика вряд ли снова станет такой же инициативной, как раньше.
Конечно, весьма возможно, что республиканская администрация под руководством Ромни будет подстрекать Израиль нанести удар по Ирану или раздует новый пожар на Ближнем Востоке, однако в свете того, как сегодня себя ведут Соединенные Штаты в Афганистане, в отношении Ирана, на Ближнем Востоке или в Азии, очевидно, что американская политика останется пассивной.
Сегодня в США мало кто хочет снова ввязываться в иностранные авантюры (и слава Богу!). Более того, Вашингтон просто не может ввязываться в них и играть мускулами, учитывая состояние американской экономики. Американцы обращают свои взгляды внутрь страны, а Китай, несмотря на всю свою нынешнюю агрессивность, тоже слишком озабочен проблемами внутренней политики, чтобы заполнить этот вакуум на международной арене. То же самое можно сказать об Индии, Бразилии и других быстроразвивающихся государствах.
Что же делать в таких условиях Великобритании? Будучи младшим партнером, мы не можем навязывать свою точку зрения Вашингтону. Даже Кэмерон вначале понимал это, еще до того, как соблазнился «особыми отношениями» с Обамой и его женой.
У нас нет другой политики в отношении Европы, кроме как повернуться к ней спиной. Ливийская авантюра наглядно показала – если вообще были нужны какие-то доказательства, – что у нас недостаточно военной мощи, чтобы ввязываться в иностранные конфликты без поддержки со стороны Америки, а Америка сегодня все больше теряет желание проводить подобные операции. Снижение курса фунта стерлингов, конечно, оказало положительное воздействие на британскую экономику, однако этого мало для того, чтобы добиться таких успехов, которым могут похвастаться немцы. Да, на период Олимпийских игр в Лондон приехали президент Франции Франсуа Олланд и российский лидер Владимир Путин, однако цель их визита заключается в том, чтобы порадоваться успехам своих атлетов, разделить с ними славу, а не в том, чтобы засвидетельствовать свое почтение Кэмерону.
