Панкадж Мишра
Когда-то теоретики марксизма-ленинизма заявляли, что государство отомрёт после того, как пролетариат возьмёт власть. Но произошло обратное - государство в коммунистических странах стало еще больше давить на людей. В наш глубоко идеологизированный век глобального капитализма государство должно было капитулировать перед логикой свободного рынка и, вместе с тем, скромно стоя в стороне, стимулировать частные инвестиции.
Поначалу, глобальный капитал нашел наиболее подходящий инвестиционный климат в стране, находившейся в процессе выздоровления от марксизма-ленинизма, в Китае, где режим, который был формально коммунистическим, предоставил субсидии и налоговые льготы экспортёрам и иностранным инвесторам. Неподотчетность безальтернативного руководства послужила успеху построения рыночной экономики, особенно, в проведении решительного подавления обездоленных крестьян и рабочих, которое не получило широкой огласки.
Но разве может государство в демократических странах быть таким уступчивым в отношении капиталистов, стремящихся только к получению максимальной прибыли? Прочитав недавнюю заметку о плачевном состоянии индийской экономики, я поразился лежащей в основе статьи аксиоме: будто ускорение «экономических реформ» - кодовое слово, означающее дальнейшее открытие экономики для частных инвестиций и глобальных потоков капитала и товаров, - является обязанностью индийского государства. Государство ругают за «паралич воли», который настолько губителен, что индийские бизнесмены вынуждены инвестировать за границей.
Прерванное партнерство
Основная аксиома гласит, что избранное правительство страны и глобальная рыночная экономика суть естественные союзники в деле прироста богатства страны и в более медленном, но верном, процессе искоренения бедности. Но что, если это не так? Что если, как провидчески написано в книге «Ложный рассвет: заблуждения глобального капитализма» Джона Грея (John Gray), «демократия и рыночная экономика скорее соперники, нежели союзники».
В 1990-х, когда Грей об этом писал, он ясно видел, что крах европейской социально-демократической модели, стоящей на обеспечении полной занятости, для достижения которой образуется дефицит бюджета, и уравнительном налогообложении, неминуем. Грей предупреждал: «...свобода глобального передвижения капитала и товарных потоков в мире стран с открытой экономикой делает невозможным существование европейской социально-демократической политической системы». Это же и причина того, что «современная массовая безработица - проблема, у которой нет простого решения».
Грей предсказал, что государство, в функции которого осталось только управление глобальными потоками, многие из которых, к тому же, не попадают в сферу его контроля, потеряет политическую дееспособность. А «естественной противоположностью» единой взаимосвязанной рыночной экономики со всей присущей ей скрытой и непроницаемой структурой в странах, все ещё определяемых как отдельные территориальные единицы с отдельным политическим электоратом, станет «политика нестабильности».
Такова сегодняшняя Европа. Озлобленный и запуганный электорат готов отказать в доверии любому правительству, потакающему транснациональным корпорациям или пытающемуся по распоряжению невидимых акционеров навязать фискальную дисциплину.
Противоречия капитализма
Даже на пике искусственного экономического подъёма прошлого десятилетия возникли серьезные противоречия между демократическими принципами, учитывающими мнение большинства, и императивами глобального капитализма, нацеленного на рост богатства частных лиц.
Большинство британцев традиционно относятся к мобильности трудовых ресурсов - необходимому условию экономического роста - как к угрозе своим рабочим местам и социальной солидарности. Несмотря на ратующие за иммиграцию передовицы «Файненшл Таймс (ФТ)», «Экономист» и других финансовых изданий, каждое последующее правительство пытается показать, что прислушивается к общественному мнению.
Более того, европейские политики, начиная с Марин Ле Пен и заканчивая Ангелой Меркель и Гордоном Брауном, придерживаются популистской риторики национальных «ценностей» (часто в противоположность размытому «мультикультурализму»). Поскольку в экономической области свобода действий для Тони Блэра и Николя Саркози стала меньше, они попытались выставить себя перед другими странами поборниками свободы и демократии.
Однако, старомодный национализм и позёрство во внешней политике не компенсируют утрату экономического суверенитета в пользу финансовых институтов и корпораций, особенно, в период острого кризиса, такого, который Европа переживает сегодня.
С опозданием проснувшись, граждане призывают к ответу правительство за ликвидацию былых гарантий безопасности и стабильности. Политиков обвиняют в потакании элитам с транснациональными интересами и в резком увеличении неравенства доходов. Политики, однако, беспомощны: общество всеобщего благоденствия улетучилось и его нельзя вернуть.
Если мы посмотрим на Индию, то обнаружим там сходную тупиковую ситуацию. В отличие от Европы с Америкой, демократия в Индии неотделима от обещания роста материального благополучия и социальной и экономической справедливости.
Индийские политики всегда пытались подкупить нищий, в своей массе, электорат, вознаграждая себя и своих союзников. Они более настойчиво, чем европейские коллеги, выступают против попыток ограничить их влияние и власть, например, против сокращения расходов на социальное обеспечение, вызванное углублением интеграции в мировую экономику.
Боллигархи тоже плачут
Какое-то время можно было сдержать растущее напряжение между демократией и капитализмом. В прошлом десятилетии многие индийские политики нашли новые способы обогащения благодаря связям с международными корпорациями, которым были предоставлены лучшие месторождения нефти и газа и прочие ископаемые, а также леса.
Бум кредитования позволил немаленькому индийскому меньшинству ощутить себя богатыми. Многие из них спрятались от остальных в закрытом мире, где всё частное, от образования до медицины и охраны. Новые коммерческие СМИ помогли создать из Индии образ растущей экономической сверхдержавы.
Однако, череда коррупционных скандалов, растущая инфляция, замедляющаяся экономика и страх перед требующими ответа избирателями, большинство которых от глобализации ничего не приобрело, завершили эпоху иллюзий. Кризис также привел к расколу среди мобильного делового класса и избираемого политического руководства Индии. На прошлой неделе «Файненшл Таймс» написала: «По мере замедления экономического роста в Индии, обычным явлением в Нью-Дели стало появление делегаций обиженных акул бизнеса».
Эти «боллигархи», как их называет «ФТ», очевидно, не вполне довольны теперь своими давними партнерами. Индийские политические деятели накануне выборов 2014 года должны привлечь на свою сторону избирателей, которые привели их к власти, и вернуть доверие к государству.
Таковы сегодняшние уроки Греции и Индии, а, на самом деле, еще большего числа демократических стран, в которых представители сильно съёжившейся власти отчаянно пытаются придумать новую формулу общественного договора со всё более взбешёнными и заново политизированными избирателями.
(Панкадж Мишра, чья новая книга «С руин империи: революция против Запада и восход Востока» будет опубликована в августе, ведет колонку в Bloomberg, место проживания - Лондон и Машобра, Индия. Изложенное является его собственным мнением.)
Источник: inoforum.ru.
Рейтинг публикации:
|
