Что ж, по-моему, вполне справедливый вопрос. Изучив архивы газеты Washington Post за последние 10 лет, я не нашел ни одного по-настоящему серьезного материала, посвященного ядерным возможностям Израиля, хотя журналист издания Уолтер Пинкус (Walter Pincus) неоднократно затрагивал данную тему в своих статьях и колонках.
Я беседовал с несколькими экспертами, специализирующимися на вопросах атомного оружия и их нераспространения, и все они отмечали, что информация об израильском ядерном потенциале действительно выглядит весьма скудной, и этот факт внушает тревогу. Подобное положение вещей вызвано несколькими вполне очевидными причинами. Кроме этого, существуют причины, которые не являются столь очевидными.
Во-первых, Израиль отказывается публично признать тот факт, что у него имеются ядерные вооружения. Правительство США также официально не признает наличие подобной программы у Тель-Авива. Как постоянно заявляет представитель израильского посольства в Соединенных Штатах Аарон Сагуй (Aaron Sagui), официальная позиция правительства страны такова - «Израиль никогда не станет первым, кто введет в обращение ядерные вооружения на Ближнем Востоке. Тель-Авив поддерживает идею о превращении Ближнего Востока в зону, свободную от оружия массового поражения, считая ее необходимым условием для достижения мира в регионе». Здесь, похоже, намеренно выбран весьма неясный термин «ввести в обращение», который можно толковать по-разному, однако, по мнению экспертов, это означает, что Израиль не будет открыто проводить ядерные испытания или публично декларировать факт обладания таким оружием.
По словам Авнера Коэна (Avner Cohen), профессора Монтерейского института международных исследований (Monterey Institute of International Studies) в Калифорнии, который написал две книги на эту тему, подобная формулировка родилась в середине 1960 годов в Израиле, как основа для соглашения 1969 года между израильским премьер-министром Голдой Меир и президентом США Ричардом Никсоном (кстати, до сих пор являющегося секретным), заключенного, когда Соединенные Штаты уверились в том, что у Тель-Авива имеются атомные бомбы.
Президент Джон Кеннеди предпринимал весьма решительные попытки, направленные на то, чтобы Израиль не стал обладателем атомной бомбы. Президент Линдон Джонсон тоже прилагал к этому определенные усилия, хотя и не такие энергичные. Когда же наличие у Тель-Авива такого оружия стало свершившимся фактом, Ричард Никсон и все последующие руководители американского государства отказались от давления на Израиль, имеющего целью заставить его официально объявить о существовании ядерного потенциала и подписать Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). В обмен на это израильтяне обязались не признавать факта наличия подобных вооружений и особо не распространяться по данному вопросу.
Так как Израиль не подписывал договор, по закону он не обязан обеспечивать доступ на свой главный ядерный объект в Димоне инспекторам Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Тегеран, наоборот, этот документ подписал, и тем самым согласился с периодическими проверками. Эксперты МАГАТЭ регулярно приезжают в Иран, однако суть нынешних дебатов заключается в том, что иранские власти не разрешают им беспрепятственно посещать все атомные предприятия, имеющиеся в стране.
Более того, хотя израильские средства массовой информации ведут себя весьма агрессивно, в государственном аппарате работают военные цензоры, полномочия которых позволяют им запретить публикацию материалов, касающихся ядерного потенциала Израиля, что они и делают. Положения о цензуре распространяются и на иностранных корреспондентов, находящихся в стране.
С другой стороны, отмечает Коэн, относительно мало людей могут похвастаться полной осведомленностью об израильской программе, и никто из них не допускает утечек данных. Те, кто непосредственно работает в рамках данной программы, не будут сливать информацию в прессу, ведь их привлекут к уголовной ответственности. Последний случай утечки был зарегистрирован в 1986 году. Ее виновник, техник-ядерщик Мордехай Вануну, был похищен израильскими спецслужбами в Италии и доставлен на родину, где предстал перед судом и получил наказание в виде 18 лет лишения свободы, причем большую часть срока он провел в одиночной камере.
Что, наверное, еще более важно, американцы также не допускают утечек информации об атомной программе Израиля. Коэн утверждает, что доступ к этим данным имеет ограниченное число людей, а степень секретности данной информации является одной из самых высоких в США. На самом деле, она засекречена больше, чем, скажем, материалы, касающиеся ядерного оружия Ирана. По словам Коэна, американских исследователей ждет суровое наказание, если они решатся открыто обсуждать эту тему.
Между тем, как считает Джордж Перкович (George Perkovich), директор программы по исследованию ядерной проблематики в Фонде Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment for International Peace), тот факт, что американские должностные лица держат язык за зубами, вызван различные причинами – благородными и не очень. Во-первых, Соединенные Штаты и Израиль являются союзниками и даже друзьями. «Вы будете «разоблачать» своего друга?» - задал он мне вопрос.
Кроме этого, объясняет Перкович, ни США, ни Израиль не заинтересованы в том, чтобы откровенно говорить на такие темы. Если Израиль публично признает факт наличия у него ядерного оружия, или начнет размахивать им напропалую, как делает Северная Корея, когда хочет чего-то добиться, это, несомненно, вызовет у арабских стран желание создать свою собственную атомную бомбу.
Среди менее возвышенных причин, заставляющих американских должностных лиц воздерживаться от утечек, Перкович называет карьерные соображения, ведь подобный проступок может негативно сказаться на дальнейшей деятельности сотрудника: «Это касается всего, что связано с Израилем, Соединенными Штатами и отношениями между ними. Если вы хотите и дальше продвигаться по службе, вы не будете говорить на такие темы, не станете критиковать Израиль, а предпочтете защищать его. Вам не придет в голову рассуждать о незаконных поселениях на западном берегу реки Иордан, хотя все знают, что они там существуют».
Я не думаю, что многие вменяют Израилю в вину факт обладания ядерным оружием. Если бы я был человеком, пострадавшим в детстве от Холокоста, я бы, наверное, тоже хотел, чтобы моя страна имела средство сдерживания, способное защитить ее от полного уничтожения. Однако данный факт вовсе не означает, что средства массовой информации не должны писать о наличии у Израиля «оружия Судного Дня», об обстоятельствах, которые сказываются на обстановке в ближневосточном регионе. Если материалы для подобного репортажа трудно найти и опубликовать, это не значит, что Washington Post и другим американским изданиям не следует этого делать.
