Он – константа в изменяющемся мире, посланник старой Америки. Этот самопровозглашенный защитник сорок лет был гласом вопиющего в пустыне. Но сейчас он воодушевил движение, выдвинувшее его в центр борьбы за то, какой страной мы хотим быть. Но готова ли Америка к его радикальному мировоззрению?
Пора за кулисы. Если спуститься по узкому проходу между черной стеной и высоким синим занавесом, омываемым гулом голосов одиннадцати тысяч возбужденных «прихожан», ожидающих в громадном переполненном зале, а также еще в двух помещениях, где «проповедь» будет транслироваться на гигантских экранах, то через дверь можно попасть в унылую комнатушку, где разносортные политики ожидают кастинга на то, чтобы представлять будущее Америки. Вот и Рон Пол (Ron Paul), улыбаясь, протягивает руку. «Рад видеть», - говорит он.
«Выглядите немного занятым».
«Да, мы скоро начнем».
По другую сторону блочной стены и высокого синего занавеса раздается возглас, другой, и все это неожиданно превращается в хор: «Рон Пол, Рон Пол, Закройте Фед, Рон Пол! РонПол! Закройте Фед! РОН ПОЛ! РОН ПОЛ!» Еще через двадцать минут он выйдет в стену света, и толпа на этом Вудстоке для консерваторов взорвется одобрительными возгласами, аплодисментами и выкриками «Рон Пол!» и «Закройте Фед!» - это еще одна ступень его удивительного путешествия от эксцентричного местечкового чудака до разгоряченного центра американских дебатов – действительно, приятное оправдание жизни, полной насмешек и неизвестности.
Сейчас он сидит, откинувшись назад в мягком офисном кресле у круглого столика. Он невысокий и подтянутый, как десятилетка, с непоколебимым налетом провинциальной скромности, и выражение его лица как будто «работает» в двух режимах: в спокойствии, в свои 75 лет, с седыми волосами и темными выразительными бровями и глубокими мешками над скулами, он – истинный суровый патриарх. Но когда он улыбается, его черты смягчаются, и он вдруг превращается в Тома Сойера, колесящего по окрестностям на своем любимом «Швинне».
Так он улыбается, когда объясняет, почему ему никогда не было сложно смириться с меньшинством при голосовании, иногда равнявшимся 1 к 434. «Иногда законопроект может быть хорошим на 51% и на 49% плохим, и вы просто должны руководствоваться собственными правилами. В общем-то, если в законопроекте что-то не то, даже если в нем есть что-то хорошее, то мне все равно кажется, что это – инкрементализм».
Видите, дело не в нем. Рон Пол не мыслит таким образом. Дело в самой идее – принципы против инкрементализма. Вот почему он оказывался в одиночестве чаще всех остальных политиков в истории Америки: выступал против войны в Ираке, будучи Республиканцем, против Закона о защите брака, будучи консервативным христианином, против субсидий для ферм, представляя сельскохозяйственный округ, против создания Техасского медицинского центра, будучи из Техаса – этот список можно продолжать бесконечно. Он отказался награждать медалью Конгресса Розу Паркс (Rosa Parks), Рональда Рейгана (Ronald Reagan), Папу Римского и Мать Терезу. После урагана Катрина он голосовал против предоставления Луизиане помощи из федерального бюджета.
«Как только ты говоришь: «Ну, знаете, мы живем в реальном мире, и иногда приходится чем-то жертвовать», то ты перестаешь быть самим собой, принадлежать себе, и они затравят вас до смерти. Так что мне проще следовать ряду принципов, нежели суетиться и волноваться по поводу того, где в итоге придется сдаться».
Руки, скрещенные на коленях, - самое старое, что у него есть, пергамент между суставами, узловатый от возраста, отголосок почти священнической смеси доброты и отрешенности. Он все еще тот, кто бесплатно лечил бедных пациентов и летал домой из Вашингтона, чтобы принимать роды. Но сегодня его пациент – довольно дерзкая идея.
«Полицейские должны быть местными, и ваше собственная община должна решать, сколько полицейских вам нужно. А на государственном уровне сейчас мы имеем почти сто тысяч вооруженных федеральных агентов – Управление охраны труда (OSHA), Агентство по охране окружающей среды (EPA) и Налоговое управление (IRS). У них есть оружие, а этого быть не должно».
Подоходный налог нужно сократить до нуля. «Подоходный налог основан на том принципе, что правительству принадлежит все, а вам они позволяют оставить себе некую долю. Так что люди в Вашингтоне, даже Республиканцы, говорят: «Ну, мы не можем уменьшить налоги, потому что это дорого обойдется правительству». Но это же ваши деньги! Как я могу сказать, что это дорого обходится правительству, если я верну вам больше ваших же денег?»
Другие Республиканцы продемонстрировали удивительную способность к «восстановлению девственной плевы» - да, они голосовали за разрушительные и ненужные международные военные конфликты, безрассудное увеличение дефицита федерального бюджета и неумеренное укрепление федеральных властей, но как только Обама (Obama) стал президентом, девственная плева их идеалов борьбы за маленькое правительство внезапно восстановилась. Пол решил воспользоваться новым церемониальным чтением конституции в Конгрессе, чтобы раскритиковать своих коллег за лживый трюк. «Больше не будет войн без действительной декларации Конгресса? – спросил он. – Будет ли аннулирован Закон о Федеральной резервной системе? Будут ли в качестве законного средства платежа использоваться только золото и серебро? Покончим ли мы со всеми неконституционными федеральными министерствами, включая Департамент энергетики, образования, сельского хозяйства, торговли, здравоохранения и социального обеспечения, национальной безопасности и труда? Будет ли отменен Закон о борьбе с терроризмом и прекращены все необоснованные обыски? Будет ли ограничено в полномочиях или упразднено Управление транспортной безопасности? Закончатся ли неконституционные полномочия Федеральной налоговой службы по взысканию? Покончим ли мы с чрезмерной властью исполнительной и законодательной ветвей? Прекратим ли мы федеральную борьбу с наркотиками? Прекратим ли мы позволять федеральному правительству вмешиваться в здравоохранение? Покончим ли мы с иллюзорными страховыми программами федерального правительства?
Установим ли мы запрет на секретные тюрьмы, судебные процессы без соответствующих процедур и убийства по политическим мотивам? Покончим ли мы с внешней политикой завоевания и оккупаций?»
Для всех, кто говорит, что это совершенно непрактично, что самая суть демократии сводится к компромиссам, что его отсталость от жизни можно измерить длинным реестром одиноких голосов, у конгрессмена есть один неопровержимый ответ: «Это зависит от того, как измерять эффективность. Если вы хотите одобрить законопроект, чтобы доказать, что вы способы протолкнуть закон и сказать: «В этом году я пропихнул десять законопроектов», то это один из критериев эффективности. Другой способ состоит в том, чтобы найти факты, донести идею, заставить людей присоединиться к вам и, возможно, изменить образ мысли народа в долгосрочной перспективе. Я бы сказал, что я больше работаю на перспективу. Следующие выборы никогда не представляли для меня особого интереса – я заботился о новом поколении».
Новое поколение находится по другую сторону синего занавеса. РОН ПОЛ! РОН ПОЛ! РОН ПОЛ!
Происходит нечто необычное. В Вашингтоне февраль, и в течение нескольких дней эти пламенные фанаты Рона Пола пачками слоняются по городу - худые парни в темных костюмах, похожие на сектантов или отряды юных сайентологов, одержимых целью и волнением, все очень дружелюбные, но при этом в любой момент готовы декламировать «Рон Пол!» или «Закройте Фед!». Большинство из них попали сюда за деньги, приехав к кому-то в гости или живя по двое в дешевых мотелях. Они сделали это, потому что вся суть этого события – ежегодного собрания ярых консервативных активистов, известного как Конференция консервативных политических действий (CPAC) – состоит в том, чтобы оценить энтузиазм базы. Но республиканские лидеры, руководящие событием, делают все возможное, чтобы этот энтузиазм игнорировать.
Конфликт возник в самом начале. Сторонники Пола провели много времени на совершенно отдельном собрании по ту сторону зала, где ораторы – люди вроде Тома Вудса (Tom Woods), автора книги «Откат: Отказ от большого правительства до начала бюджетного коллапса» - рассказывали им, что представители элиты разбазаривают государственную казну, что Закон по борьбе с терроризмом относится к каждому американцу как к подозреваемому, что Авраам Линкольн (Abraham Lincoln) был диктатором, использовавшим Гражданскую войну, чтобы закрыть газеты и посадить в тюрьму редакторов. Примерно в три часа первого дня они начали растекаться по территории, предварительно занятой их «головными войсками» по левой стороне главного зала. Среди них был горстка современных первобытных людей с большими кольцами в ушах, девушка с татуировкой в виде логотипа группы «Korn» на лопатке, мусульманка в хиджабе.
На сцене Дональд Трамп (Donald Trump) листал свои записи и говорил, что нам нужен компетентный руководитель. По условному знаку один из парней закричал: «РОН ПОЛ!».
Трамп проигнорировал его: «Газ стоит $4,54, потому что некому обратиться в ОПЕК и сказать: «Эту цену лучше снизить».
РОН ПОЛ!
Трамп не обратил внимания и на это.
РОН ПОЛ!
Наконец, Трамп повернулся к левой части зала: «К сожалению, Рона Пола невозможно избрать».
Комната взорвалась: «Фу! Фу! Фу!» Трамп улыбнулся такой глупости: «Мне нравится Рон Пол, но у него нет шансов на выборах».
Новые выкрики. А когда Трамп попытался сменить тему, раздался еще один возглас: «ЗАКРОЙТЕ ФЕД! ЗАКРОЙТЕ ФЕД!»
Лидеры Республиканской партии, устроившие это шоу, были наравне со всей остальной страной поражены неожиданной действенности некогда маргинальных идей. Но для детей это очевидно. Это звездный час Рона Пола. Он сорок лет предупреждал, что легкие деньги приведут к экономическому краху, а потом легкие деньги привели к экономическому краху. Он предупреждал, что война в Ираке окажется дорогостоящей и кровавой ошибкой, и война в Ираке оказалась дорогостоящей и кровавой ошибкой. Он провел сорок лет, упрашивая Конгресс строго следовать конституции и провести расследование в отношении Федерального резерва, а теперь влиятельные новички-Республиканцы настаивают на строгом соблюдении конституции и расследовании в отношении Федерального резерва. В 2009 году он добился поправки к закону об Уолл-стрит, вынуждавшей Федеральный резерв обнародовать секретные займы, выданные во время финансового кризиса 2008 года – Корейскому банку развития? Компании «Caterpillar»? – и неожиданно опросы начали демонстрировать, что американцы ненавидят Фед даже больше Федеральной налоговой службы. Все Республиканцы в палате представителей подписали законопроект о проверке Феда. Республиканцы Вирджинии разработали проект закона об изучении возможностей государственной валюты «на случай краха Федеральной резервной системы». Его называют «мозгом Tea Party», а его сына Рэнда именуют «сенатором из Tea Party», и казалось, что весь день напролет говорящие участвовали в конкурсе на лучшую пародию Рона Пола. Сенатор Пэт Туми (Pat Toomey) рассказал историю о рыжей курочке, которая объявила забастовку, когда правительственный агент сообщил ей, что ударники производства должны делиться своей прибылью со всеми остальными.
Конгрессмен Рауль Лабрадор (Raul Labrador) заявил, что лучшее, что правительство может сделать для бедняков, - это не мешать им жить. Сенатор Рон Джонсон (Ron Johnson) высмеял демократов за проведение законов о сдувании пыли и пролитом молоке, а Гровер Норквист (Grover Norquist) сказал, что Обама отбирает деньги у тех, кто их заработал, и отдает их своим друзьям. Для движения, фетишизирующего на акцию протеста колонистов против пошлин на чай, Рон Пол стал «отцом-основателем».
Когда Трамп закончил говорить, вышел ведущий с шуткой: «Ну а вот тот парень, который не заискивает перед аудиторией – я полагаю, здесь много поклонников Рона Пола!»
Левая часть зала взорвалась овациями. Потом вышел Рэнд Пол с кудрявыми волосами и энергией уверенной рок-звезды, которая, казалось, искрила в сухом воздухе. Самым эффектным моментом речи, автором которой мог быть его отец, стала перчатка, брошенная в лицо основной массе Республиканцев: «Если вы отказываетесь признавать, что в военном бюджете есть ненужные расходы, то вы сторонники большого правительства».
Согласие публики можно было измерить продолжительностью аплодисментов, перешедших в бурную овацию. Потом началось что-то невообразимое. Когда сенатор Пол попрощался с аудиторией, ребята встали и начали выходить наружу организованной шеренгой, сотнями направляясь к двери, подобно муравьям. Затем неожиданно в очереди начали звучать выкрики «РОН ПОЛ!», в то время как на сцене худой старичок в темном костюме начал осторожно пробираться к подиуму.
Худым старичком оказался Дональд Рамсфилд (Donald Rumsfeld). Из центра комнаты сквозь гул раздался командный голос: «ТИХО!»
Воцарилась изумленная тишина, а потом из-за кулис вышел Дик Чейни (Dick Cheney). Он был нежданным гостем, явившимся, чтобы вручить своему старинному другу награду «Защитник конституции» от CPAC. Авторитарное крыло зала взорвалось от ликования, в то время как «корпус» Пола продолжал выходить, слегка испортив всю картину. Когда бывший вице-президент рассказал старую историю о встрече с Рамсфилдом более сорока лет назад во времена Никсона (Nixon), кто-то выкрикнул: «Уклонист!»
В оглушительной тишине через весь зал пролетел один голос: «Где бен Ладен?»
Шеи повернулись на источник звука. Вот он, возле дверей! Тот белый парень с дредами. Через несколько секунд со сцены спустились несколько человек в костюмах и увели его.
Рамсфилд улыбнулся, но выглядел он потрясенным. Если вам нужен друг в Вашингтоне, нужно не просто купить собаку, прокомментировал он, она должна быть маленькой, «потому что она может наброситься на вас».
В холле один из сторонников Пола пробормотал презрительно: «Я надеялся, что кто-то встанет и швырнет в него конституцией».
Все это началось, потому что Рон Пол сказал нечто, что он не должен был говорить. Во время вторых президентских республиканских дебатов в 2007 году, когда его задвинули к черту на кулички и дали минимум эфирного времени, возник вопрос об Аль-Каиде. «Они атакуют нас, потому что мы там находимся, - сказал он. – Мы бомбим Ирак десять лет».
Идея о том, что террористы атакуют США, потому что «они ненавидят свободу», всегда была чем-то вроде слогана, нежели серьезной позицией, но она вросла в республиканскую традицию. «Это действительно экстраординарное высказывание, - заявил разгневанный Руди Джулиани (Rudy Giuliani). – Я не думаю, что когда-то слышал подобное раньше, а я слышал несколько довольно абсурдных объяснений событий 11 сентября». Это задело даже ведущего: «Вы хотите сказать, что мы спровоцировали атаку 11 сентября, сэр?» Но Рон Пол просто продолжал спокойно и рассудительно, не обращая внимания на обычные политические расчеты: «Я совершенно искренне полагаю, что представители ЦРУ совершенно правы, говоря об ответном ударе. Они не нападают на нас, потому что мы богатые и свободные. Они атакуют нас, потому что мы – там. В смысле, что бы мы подумали, если другие страны поступали бы так же с нами?»
Некоторые Республиканцы, разозлившись, развили кампанию, чтобы выдавить его из следующих дебатов. Американский консервативный союз отклонил его ответ как «мнение эксперта, не получившее отклика у аудитории». Майкл Малкин (Michelle Malkin) заявил, что «Рон Пол, выступая на сцене, в действительности не является законным представителем Республиканцев». Но Интернет просто взорвался. Десятки тысяч молодых людей вступили в его группы на «Facebook» и «Meetup». На модных новостных сайтах вроде «Digg» наибольшей популярностью постоянно пользовались статьи о нем. Гидра с миллионом глаз – YouTube – начала изрыгать баллады и рэп-композиции о Роне Поле, а также посвящения и даже «рокументарии» (rockumentary - документальный фильм о рок-концерте). Он создал благотворительный фонд и собрал мелких пожертвований более чем на $6 млн за один день. И молодежь начала тысячами являться на его речи. В Мичиганском университете они впервые начали скандировать: «ЗАКРОЙТЕ ФЕД! ЗАКРОЙТЕ ФЕД! ЗАКРОЙТЕ ФЕД!». Они подожгли долларовые банкноты и размахивали ими как зажигалками на концерте «Rush».
И их привела к этому не только война, как объяснили ребята на CPAC. Рон Пол во все вкладывал более глубокий смысл. Слова, которые прочие политики использовали как сигнальные крики шимпанзе, Пол использовал и объяснял так, что все – от экономического коллапса до легализации марихуаны и терроризма – было действительно связано и обрело смысл. Как и слова, которые сейчас у всех на устах – маленькое правительство. Судя по объяснению Рона Пола, конституция США устанавливала равновесие между властями с целью предотвратить повторение правительственной тирании, как указывается в первых десяти поправках. Основополагающим принципом была свобода. Но, по мнению Пола, тут имел место врожденный дефект, который состоял в том, что Александру Гамильтону (Alexander Hamilton) удалось направить других отцов-основателей по пути централизованного федерального контроля. Его не заботило, что именно влиятельное американское правительство, сидя в Вашингтоне и желая инвестировать в своих людей, в конечном счете, превратило Соединенные Штаты во всемирно-историческую державу с огромной экономикой и громадным средним классом. Не волновало его также и то, что именно сильное центральное правительство гарантировало выживание молодой страны, которая без него была на грани банкротства. Его не интересовало еще и то, что конституция США в действительности появилась для того, чтобы лишить власти штаты, оставив им лишь лохмотья исчезающей Десятой поправки. И ему было все равно, что именно святой Джефферсон (Jefferson) осуществил Луизианскую покупку (по мнению Пола, противоречившую конституции), почти удвоив размеры страны. Если бы мы приняли мнение Конгрессмена Пола в качестве основополагающих принципов, наша страна, несомненно, была бы меньше, беднее и не столь влиятельной, но также чище, свободнее и миролюбивее. Эта сделка ему и нужна.
С этой точки анализ Пола перетекает к работам трех беженцев из тоталитарных стран – Фридриха Хайека (FriedrichHayek), Людвига фон Мизеса (Ludwig von Mises) и Айн Рэнд (Ayn Rand). Все трое рассматривали централизованное государственное планирование как ступень по «пути к крепостному праву», как указывал в названии самой известной своей книги Хайек. Планирование связано с идеей сочувствия, с идеей о том, что правительство имеет право и даже обязано брать у «производителей» и отдавать нуждающимся. Хайек и Мизес показали, как это привело к центральному банку, который раздул денежную массу для создания грандиозных проектов или финансирования войн, постепенно подавляя свободу бесконечным ненасытным пузырем правительства. Рэнд популяризовала движение с помощью книги «Атлант расправил плечи», где профсоюзы и регуляторы настолько опустошили американскую экономику, что последние производители сбегают в тайную долину под названием «Ущелье Галта», в то время как жестокие голодающие оравы бродят по стране, как беженцы.
Недостающая часть головоломки – это Федеральная резервная система, дьявольское отродье центрального банка Александра Гамильтона. Гамильтон говорил, что центральный банк может регулировать и выпускать доллары, что поможет молодой стране торговать с другими странами, создать инфраструктуру и флот, реагировать на кризисы и выплатить долги от войны за независимость. Но Томас Джефферсон предостерегал против этого, предрекая чуть ли не апокалипсис, называя ее системой, «придуманной для того, чтобы наводнить штаты бумажными деньгами вместо золота и серебра, лишить наших граждан стремления к предпринимательству, производству, строительству и другим полезным для экономики занятиям, а вместо этого направить их и их капиталы по пути различных аморальных спекуляций, отравивших и само правительство».
Гамильтон победил, но его победа была лишь временной. Как знает каждый сторонник Рона Пола, страна дважды избавлялась от центрального банка, и каждый раз вновь возвращала его. Последний раз это было в 1913 году, когда группа частных банкиров под руководством J. P. Morgan, создала Фед на тайной встрече на острове Джекил. По мнению Пола, это создало предпосылки к катастрофе. Он утверждает, что Фед вызвал Депрессию, раздув денежную массу, что привело к буму в Бурные двадцатые, финансировал государство всеобщего благосостояния и тысячи насильственных попыток социальной инженерии, и также чрезмерно упростил оплату долгой череды ненужных и затратных войн.
Вот почему мы не можем доверять «необеспеченной золотом валюте» вроде доллара, говорит Пол. В мире, способном выйти из-под контроля, где эксперты говорят нам, что мы должны думать, нам нужно доверять чему-то реальному. Об этом писала и Айн Рэнд, связывая либеральный релятивизм с бумажной валютой. «Золото было объективной ценностью, эквивалентом произведенного капитала, - говорила Рэнд. – Бумага – это закладная на состояние, которого не существует, обеспеченное оружием, направленным на тех, кто должен его создать».
Для сторонников Пола эта история стала столь же известной, как и церковные гимны. На CPAC они даже пересказывали ее с помощью страшного мультфильма, изображающего банкиров в виде монстров с руками осьминогов и головами клещей. Мультяшный Томас Джефферсон сказал, что дерево свободы необходимо регулярно поливать кровью патриотов, и зал наполнился приветственными возгласами, когда Аарон Берр (Aaron Burr) застрелил Гамильтона – а потом еще раз при виде мертвого Хэнка Полсона (Hank Paulson), бывшего министра финансов.
Любой, кто смотрит новости, может видеть, сколько проблем, озвученных Полом, стали центральными темами общественных дебатов – джефферсоновский взгляд на конституцию, ревизионистское заявление о том, что либералы усугубили Депрессию, враждебность по отношению к банкирам, неуклюже пришитая к торжеству капитализма, идея о том, что в налогообложении «производителей» есть что-то непрактичное и аморальное: непрактичное – потому что оно только душит их, а аморальное – потому что это воровство. Правительство не имеет прав на деньги граждан.
Хотя эти темы стали популярными, они действительно революционны и укоренились настолько глубоко, что все начали думать, что любой налог – это кража, и любая трата общественных денег – это социализм.
Разница в том, что многие консерваторы просто говорят об этом, ничего не имея в виду. В конце концов, именно консерваторы заявили, что можно иметь маленькое правительство, ведя при этом две войны и имея семьсот иностранных военных баз. Но Рон Пол идет другим путем. С помощью философии, систематизации и чистоты он обнажает противоречия так, что они становятся понятны молодежи. Вот почему его идеи распространились в нашей культуре как будто по невидимым венам, вот почему он явил собой такой ошеломительный вызов существующему порядку. Он вкладывает смысл в слова, которые все остальные просто произносят. Он тверд духом, как отец-основатель, и надежный, как золотой стандарт – не просто посланник идеи, а также идея сама по себе.
Вот как говорит об этом один из фанатов CPAC: «Он заставляет вас изучать экономику, историю, философию – когда зажигается этот свет, он освещает все вокруг».
За кулисами Пол молча сидит в своем кресле, сложив руки на коленях. Пренебрежительные слова Трампа не беспокоят его, говорит он: «Я не принимаю это на свой счет. В смысле, я всегда удивляюсь, какую поддержку нам оказывают. Я всегда считал, что все это небезразлично очень небольшому количеству людей».
И, похоже, он действительно так думает. Вчера вечером, выступая перед тысячей юных поклонников вместе со своим сыном Рэндом, он сказал, что всегда работал без особых ожиданий: «Я думал, что приду и уйду, и никто не заметит, что я вообще был в Конгрессе».
Спонтанно и в унисон публика отреагировала: «О-о-о-о-о-о!»
«В течение многих лет я приезжал в студенческие городки, и приходили 15-20 человек».
Один из парней встал и крикнул: «Я люблю тебя, чувак!»
Такие вот милые проявления мужской нежности – последнее, чего можно ожидать на самом консервативном политическом собрании года, но Пол регулярно вдохновляет народ на подобную реакцию. Он старается, чтобы это не отразилось на нем. «Я всегда начеку, - поясняет он за сценой. – Если бы я готовился к великим победам и говорил: «Я иду в Вашингтон, я сбалансирую бюджет и восстановлю свободу» - то вы бы занервничали. Потому что вы бы просто ушли и ничего не сделали».
По другую сторону занавеса, под одну из реплик ведущего, его имя выкрикивает тысяча голосов. РОН ПОЛ! РОН ПОЛ! РОН ПОЛ!
Обычно Пол не высказывается на личные темы – и он бы не допустил мысли о персональной политической атаке – предпочитая вместо этого концентрироваться на идеях. Но напряженность момента приводит к редкому проблеску ранних воспоминаний и глубочайших мотивов. «Нас было пятеро мальчишек, и мы все родились во время Депрессии, так что у нас почти ничего не было – начинает он. – Никто не получал пособий – чтобы получить деньги, надо было работать».
На свою первую работу он попал в пять лет – проверял бутылки на конвейерной ленте на небольшой ферме его отца и зарабатывал по центу за каждую обнаруженную грязную бутылку. Всю оставшуюся жизнь он вспоминал, как шел с 4-5 центами из заработанных им денег и получал пакетик сладостей. Он также помнит, как бабушка говорила ему, что нужно сохранить семейную землю, «на случай, если деньги обесценятся».
После этого Пол работал всегда. Он был звездой университетской команды легкоатлетов, президентом студенческого совета, пловцом и медалистом, успевая косить газоны, разносить газеты, работать в аптеке, раскрашивать школу и работать на отцовской ферме. «Я помню, как мне было 16 лет, и я считал себя совсем взрослым, потому что отец разрешал мне водить грузовик, - с улыбкой рассказывает он. – Грузовик с молоком был для меня очень важен».
Источник: goldenfront.ru.
Рейтинг публикации:
|
