4th Media (Китай) Тиберио Грациани, Даниэле Скалеа
21 августа 2012
Мир стремительно меняется. За каких-то несколько лет всё ускоряющимися темпами системный кризис (и последующая "великая депрессия") вызывали ускорение существующей динамики роста и упадка держав в историческом масштабе: кризис 1873 года способствовал подъёму США и Германии по отношению к Великобритании, кризис 1929 года помог восстановлению Германии, а также позволил СССР преодолеть отставание в промышленности.
Кризис, начавшийся в 2008 году, ускорил подъём так называемых "развивающихся держав" (которые, по правде говоря, с какого-то времени фактически уже являются "развитыми"), в частности, БРИКС и, прежде всего Китая, в то время как доминировавшие до сих пор страны западной системы – США, Европа и Япония теряют почву под ногами. Короткий период однополярного мира, продлившийся примерно с 90-х до начала 2000-х, уже миновал: сегодня мы, как правило, говорим о многополярном мире.
На самом деле пока мы находимся в фазе перехода от однополярного к многополярному миру, причём США сохраняют свою гегемонию. Но переход к многополярной системе, которая станет реальностью в ближайшем будущем, по-видимому, сейчас уже неизбежен.
Перемены, с которыми мы сталкиваемся, немаловажны. Некоторые события имеют критически важный аспект, как в случае возрождения Китая и Индии после столетий прозябания или прогрессирующая утрата центральной позиции Запада в политическом, культурном и экономическом отношении. Структура мира, которая вырисовывалась с 16-го века, сейчас исчезает
.
Перед лицом таких значимых изменений никто, даже Италия, не может оставаться пассивным и безучастным. Для Италии пришло время переосмыслить без всяких идеологических барьеров и привычных предрассудков свои национальные интересы и избрать наиболее подходящую стратегию для их обеспечения в стремительно надвигающемся будущем. Адаптация к окружающим условиям имеет важное значение для успеха.
Прежде всего необходимо обратить внимание на два краеугольных камня, определяющих внешнюю политику Италии в течение последних 60-ти лет и более: атлантизм и европеизм. Эпохальные перемены влекут за собой и безусловный сдвиг. Геополитика может дать полезные инструменты для описания и понимания новых исторических категорий, даже если ей придётся обратиться за помощью к ряду вспомогательных дисциплин, – от экономики до антропологии и от технологии до географии.
На протяжении первой половины 20-го века Италия относила себя к западной системе, а точнее, к Североатлантической во главе с США. Это был неизбежный выбор: Италия только что потерпела поражение в войне, находилась под военной оккупацией и её судьба произвольно решалась державами-победительницами во Второй мировой войне, когда Европа была разделена на сферы влияния.
Италия выбрала атлантистскую сферу влияния прежде всего потому, что её заставили это сделать. Потом, конечно, была советская угроза, бывшая скорее воображаемой, чем реальной. СССР с точки зрения его риторики и универсалистской идеологии по-прежнему вёл себя агрессивно, но на самом деле со времён Сталина и до своего исчезновения он имел по большей части консервативное руководство. Сталин предпочёл строить социализм в одной отдельно взятой стране, а его преемники должны были решать проблему его выживания. В конце концов оказалось, что эта проблема неразрешима.
В Европе 2012 года Россия – уже 20 лет как не-коммунистическая – очевидно больше не представляет угрозы.
Если не обращать внимания на утверждения некоторой части прессы, Российская Федерация – это надёжный деловой партнёр, обладающий культурой, схожей с европейской (или, скорее, европейской по сути); у России нет агрессивных целей, но есть намерение стать партнёром Западной и Центральной Европы, с которыми у неё есть сильный потенциал совместимости (классический пример – это русские нефть и газ, необходимые для работы экономики Европы).
Тем не менее, существует значительное препятствие для партнёрства между Россией и Европой, и это препятствие называется НАТО. Известно, что Североатлантический альянс был порождён для того, чтобы действовать против России, и фактически по-прежнему сохраняет эту направленность даже после окончания холодной войны. НАТО, в самом деле, с тех пор расширилось и увеличило сферу своих интересов, но всё новое добавлялось к базису прошлого, без отказа от него.
В Европе НАТО, приблизившись после 1989 года к самым границам Российской Федерации, продолжает служить в первую очередь для того, чтобы "держать США в (Европе), держать Россию вне (Европы)" – если воспользоваться словами лорда Исмея. Серджио Романо в интервью, опубликованном в первом выпуске “Geopolitica”, который называет Европу "узницей НАТО" и надеется на возрождение европейской международной политики – отличной от американской.
Военный баланс на континенте больше не должен рассматриваться как расширение американской сферы влияния, но как гарантия пан-европейской безопасности. НАТО должно уйти или трансформироваться в организацию коллективной пан-европейской безопасности, которая не может исключить Россию. Проблемой будет статус США.
Думать, что американские и итальянские интересы полностью совпадают – значит противоречить себе. США – великая континентальная нация в Северной Америке, ограниченная двумя океанами; Италия – небольшой полуостров посреди Средиземного моря. Разные геополитические характеристики могут приводить временами только к расхождению интересов, более или менее глубокому.
Средиземноморская и ближневосточная политика Вашингтона в последнее десятилетие – яркий тому пример. Во время президентства Дж.Буша-младшего США структурировали, пусть и не официально, свою политику по отношению к мусульманскому миру на основании концепции "столкновения цивилизаций" и "созидательного разрушения". Это могло привести только к враждебности между двумя берегами Средиземного моря, подпитывая дестабилизацию региона в ущерб живущим здесь народам, включая народ Италии.
Обама, напротив, поддерживает в действии, хотя и с некоторым запозданием, "исламское пробуждение" в Арабском мире. Само по себе это не является ошибочным выбором, поскольку подъём исламских движений – это уже десятилетиями устоявшая тенденция, но крайности этой стратегии, конечно, тревожат, так как это ведёт к поддержке радикальных вооружённых группировок, связанных с Аль-Каидой или родственных ей группировок в Ливии или Сирии.
Мы хорошо знаем, к чему такая политика привела в Афганистане, и всё ещё платим непомерную цену за это (деньгами, силами, средствами и людьми) за оккупацию этой центрально-азиатской страны. Сегодня существует реальный риск того, что эти рассадники экстремизма и терроризма зародятся неподалёку от нас. США, защищённые океаном, могут быть более склонными к риску; Италия, расположенная настолько близко к Арабскому миру, – не может.
Ещё более важным является то, что США, государство-гегемон, будет пытаться препятствовать подъёму других стран. У Италии нет такого интереса: у неё нет причины выступать против подъёма Китая, России, Индии или Бразилии. Мы не считаем это негативным развитием событий. Напротив, многополярность укрепляет положение Италии.
Рассмотрим кризис итальянской внешней политики после окончания холодной войны: однополярность ограничила нашу свободу действий и уменьшила наша стратегическое значение. В условиях многополярной системы Италия сможет восстановить своё значение. Кроме того, пока Европа полагается на США, стремясь гарантировать свою безопасность, она не будет иметь собственной стратегии и внешней политики. Чтобы расти, необходимо освободиться.
К несчастью, и другой столп итальянской внешней политики последних десятилетий – европейский – начал заметно разрушаться. Этому есть много примеров. Как и другие крупные страны Западной Европы до настоящего времени, Италия выступала в пользу двусторонних отношений с Россией, потому что многосторонняя дипломатия Брюсселя проводила не слишком хорошо скрываемую враждебную политику по отношению к Москве.
Невозможно игнорировать попытку властей Евросоюза воспрепятствовать завершению строительства "Южного потока", крупного стратегического инфраструктурного проекта для снабжения Италии энергией. Прошлогодний ливийский кризис выявил растущие расхождения внутри Евросоюза, как это случилось во время вторжения в Ирак, но в данном случае они затрагивают нас непосредственно.
Ливия не так давно была для Италии стратегическом партнёром – эти отношения были скреплены последним договором о дружбе и сотрудничестве – но некоторые европейские страны, поддержанные США и во главе с Францией и Великобританией – без колебаний напали на эту страну.
Мы можем выносить какие угодно субъективные политические и моральные суждения о падении Каддафи, но объективным фактом является то, что относительно благополучное и стабильное североафриканское государство превратилась в разделённую на множество соперничающих группировок страну. Вызывает беспокойство – и показывает то уважение, которым пользуется Рим в рамках руководящего Северо-Атлантического Альянса – что ось Вашингтон-Лондон-Париж дестабилизировала с лёгким сердцем дружественную страну и стратегического поставщика углеводородов и финансовых ресурсов для Италии.
Последний и самый свежий пример – это поведение Европы перед лицом долгового кризиса, который затронул различные страны Европейского Союза, а среди них и Италию. Евросоюз оказался не в силах объединиться в единый фронт. Напротив, возобладали эгоизм и частные интересы, что привело к ухудшению ситуации в наиболее незащищённых странах.
Вместо того чтобы протянуть руку и предложить реальную помощь, Европейский Центробанк (который фактически становится всё более про-германским) навязал депрессивную и безжалостную политику ведущую (и, вполне возможно, навязываемую всем) к замене демократически избранных правительств "техническими", не узаконенными народным голосованием.
Может быть, как недавно высказал надежду Серджио Романо, в конце концов, Европа выйдет из этого кризиса более сильной и единой, образовав "Соединённые Штаты Европы". Но вероятно и то, что этот кризис, напротив, закончится распадом Европейского Союза, или, в лучшем случае, оставит его в чистилище несовершенной и недостаточной интеграции.
Призрак конца мечты о европейском единстве или бесконечного затухания интеграционного процесса возлагает на Италию задачу – научиться меньше полагаться на мультилатерализм*, который был так важен для нашей дипломатии в последние десятилетия. Способность сплетать двусторонние стратегические отношения становится основополагающей в современном контексте, в условиях глобального и европейского кризиса и фазы перехода от однополярного к многополярному миру.
Однако это не означает, что в наше время отдельно взятая страна, такая как Италия, может не иметь явных физических ограничений для своих политических и стратегических действий. Глобальной тенденцией является региональная интеграция, как показывает пример новых интеграционных проектов, таких как "UNASUR" и особенно Евразийский Союз. Европа, некогда находившаяся на передовых позициях, рискует в этой фазе оказаться "против течения" и рассыпаться.
В этом случае Италии придётся оглядеться вокруг и поискать какие-то альтернативы. География даёт нам уникальную альтернативу Европе: это Средиземное море.
Европейский Союз может выжить, а может рассыпаться, но рассмотреть "третий круг" итальянской внешней политики – это необходимость. Крупная региональная держава, Турция, выросла в Средиземноморье и обновила процесс, начатый социально-политическими элитами в большей части Арабского мира. Движение обновления может также предвещать возвращение к былому величию ещё одной нации с большим потенциалом – Египта.
Исламисты, входящие в "центры управления" ряда стран, а особенно успех, который завоёвывают "Братья-мусульмане" в разных государствах, дают представление об изменениях, имеющих далеко не второстепенное значение для модели Средиземноморского и Арабского мира. Прискорбно, что Италия была лишена возможности вмешаться в этот процесс, касающихся живущих напротив соседей.
Наоборот, необходимо позволить Средиземноморскому региону стать зоной мира, сотрудничества и потенциальной интеграции (цель, которой "ISAG" посвятил себя, в том числе и посредством участия в инициативе "MIR").
До сих пор мы обсуждали, как Италии следует вести себя по отношению к внешнему миру, но не менее важно коснуться того, что должно быть сделано внутри страны. Внешняя политика государства – это лишь внешнее выражение того, что оно собой представляет. Самая разумная и сильная стратегия не в состоянии компенсировать отсутствие твёрдой внутренней базы, на которую можно опереться.
Италия не может обеспечить свои национальные интересы или создать успешную стратегию, если она не будет сильной страной. Мы начинаем с выгодной позиции: Италия на восьмом месте в мире по номинальному ВВП, а итальянское государство по объёму бюджета занимает 6-е место в мире. Но нам необходимо изменить курс, который ведёт нас по нисходящей вот уже 20 лет.
Нужна серьёзная промышленная политика: китайский взлёт показывает, что расширение сектора услуг (или увеличение господства финансового сектора) это не "высшая стадией капитализма". Италии необходимо снова стать обладательницей той развитой промышленности с высоким технологическим потенциалом, какой она обладала некоторое время тому назад.
Более того, необходимо поддерживать и основу итальянской экономики, то есть малый и средний бизнес, страдающий сегодня от сочетания сильной валюты и всё более удушающего налогового бремени.
Система образования, чьи недостатки всем хорошо известны, должна быть реформирована, но здесь важно не поддаться искушению – очень популярному в наши времена "жертвоприношений"** – создать недорогую классовую систему образования, несправедливую и неэффективную.
Но прежде всего остального должен быть восстановлен полный итальянский суверенитет, который заключается, в первую очередь, в свободе стратегического мышления и должен поддерживаться сильным и сплочённым народом. К сожалению, Италия сейчас лишена всех этих элементов.
.
Примечания:
* - принцип построения отношений между государствами, основанный на механизме многосторонних соглашений, позволяющих каждому государству пользоваться привилегиями в отношениях со всеми партнерами.
** - автор имеет ввиду урезание государственных расходов.
Тиберио Грациани - президент Института Высшей Школы Геополитики и Прикладных Наук (IsAG), главный редактор журнала "Геополитика" (Италия);
Даниэле Скалеа - учёный секретарь IsAG, зам главного редактора того же журнала. Источник
Источник: forum.polismi.org.
Рейтинг публикации:
|
