Гэри Гэмбилл
Итак, сирийские повстанцы не являются светскими последователями Джефферсона. Однако, для США это неважно
Судя по всему, исламисты-сунниты возглавляют борьбу против сирийского президента Башара Асада и станут главной политической силой в Дамаске после его ухода. Пользующееся наиболее широкой поддержкой сирийское движение «Братья-мусульмане» доминирует в Сирийском национальном совете, являющимся главным политическим прикрытием оппозиции и осуществляющим сбор средств для неё, в то время как группы более агрессивных джихадистов-салафитов играют всё большую роль в непосредственной борьбе с силами режима. Даже предположительно светская Свободная армия Сирии (САС) проявляет исламистские черты: недавно один из ведущих командиров САС призвал сирийцев «присоединиться к джихаду» и «завоеванию загробной жизни в раю». Многих сторонних наблюдателей смущает исламистский характер восстания, а некоторые из них даже рекомендуют косвенное военное вмешательство США как средство его подавления.
К сожалению, США мало что могут изменить. Политическая власть исламистов неизбежна в стране с большинством суннитского населения, подавляемым более сорока лет светской диктатурой меньшинства. Более того, огромные финансовые ресурсы вливаются арабским исламским миром для активизации именно исламистского сопротивления управляемому алавитами режиму Асада, который поддерживается Ираном. Снабжение «светских» повстанцев дополнительными финансовыми средствами и оружием не изменит ситуации.
К счастью, хотя подъём исламизма и не будет сладким мёдом для сирийского народа, в ситуации есть два важных положительных момента с точки зрения интересов США.
Для начала, режим Асада не имел бы таких проблем, какие он имеет сейчас, если бы не исламисты. Хотя в марте 2011 года восстание изначально было повсеместным, лучшие в арабском мире силы внутренней безопасности легко прекратили протесты за пределами населённых, преимущественно, суннитами областей. Однако, смесь веры и политики оказалось невозможно подавить: поскольку политически немыслимо было запретить мусульманам посещать молитвы, мечети стали очагами массовых антиправительственных демонстраций, которые быстро превзошли возможности режима очистить улицы без кровопролития.
Исламисты, многие из которых закалены годами борьбы с силами США в Ираке, просто более эффективные бойцы, чем их светские коллеги. Асад с большим трудом противодействует тактике, доведённой до совершенства его бывшими союзниками-джихадистами, в частности, террористам-смертникам и фугасным минам. Способность исламистов нарушить покой даже в самых безопасных районах Дамаска и Алеппо медленно разрушает поддержку режима среди не-алавитского населения. Вооружённые же троцкисты* просто не способны на такое.
Суннитская исламистская волна может оказаться необходимой для нанесения полномасштабного стратегического поражения Ирану. После свержения режима Асад и его приближённые, скорее всего, отступят в северо-западную Сирию, где не-сунниты еле-еле, но составляют большинство. Это может привести к образованию маленького государства на землях алавитов, охраняемого химическим оружием, которое получает из Ирана ресурсы и вооружение. При всех своих недостатках, сунниты-исламисты, одержимые (или боговдохновенные) идеей очистки страны от иранского влияния наверняка откажутся от договоров типа «нет ни победителя, ни побеждённого», таких как Таифские соглашения, которые остановили войну в Ливане, но официально оформили политическую раздробленность Ливана и потерю им суверенитета.
Хотя региональные изменения (на Ближнем Востоке — прим. пер.) наверняка произойдут, они, в основном, будут направлены против Тегерана. Ливану придётся пережить трудные времена, но, в конечном итоге, агония режима Асада может сыграть только против шиитского движения «Хезболла». Шиитские правители Ирана, ранее угодливые, как только дело касалось иранских интересов, могут счесть необходимым дистанцироваться от более непопулярных арабских клиентов Верховного лидера аятоллы Али Хаменеи. Поскольку в Иране тоже есть непокорное суннитское меньшинство, он может быть серьёзно раскачан межконфессиональным взрывом.
Конечно, сирийские исламисты не являются друзьями США, а всего лишь врагами их врагов. В самом деле, долгосрочные стремления исламистов, возможно, более предосудительны, чем у мулл в Тегеране - шииты, в конце концов, не одержимы идеей обращения других в свою веру. Сирийцы также играют важную роль в руководстве Аль-Каиды, их легко узнать по фамилии «аль-Сури» в псевдонимах. Знаковые примеры включают Абу Мусаба аль-Сури, крупного идеолога Аль-Каиды; Газавана аль-Сури, лидера Аль-Каиды в Мосуле, попавшего в плен в 2007 году; Абу Зейда аль-Сури, заместителя лидера Аль-Каиды в иракском городе Рава, попавшего в плен в 2006 году; Абу Лейла аль-Сури, лидера Аль-Каиды в Дияле, убитого в 2008 году.
Однако, в обозримом будущем, Иран представляет гораздо большую и непосредственную угрозу национальным интересам США. Какие бы беды сирийские исламисты не принесли сирийскому народу, любое сформированное ими правительство будет (для США — прим. пер.) стратегически предпочтительнее режима Асада по трём причинам: новому правительству в Дамаске даже в голову не придёт продлить альянс с Ираном, оно не станет уводить сирийцев в сторону от их статуса маленькой страны международным политическим авантюризмом, как это делал старый режим, и, наконец, оно будет наводнено нефтедолларами из арабских стран Залива, дружественных (относительно) Вашингтону.
До тех пор, пока сирийские джихадисты посвящают себя борьбе с Ираном и его арабскими сателлитами, мы должны тихонько болеть за них, дистанцируясь при этом от конфликта, который будет очень скверным, до тех пор, пока дым не рассеется. У нас будет много времени для укрощения чудовища, после того как амбиции регионального доминирования Ирана сгорят синим пламенем.
* Здесь речь идёт не о правительственных силах, а о более умеренных повстанцах, не исламистах (прим. редактора)
Источник: inoforum.ru.
Рейтинг публикации:
|
