После краха коммунизма российская нефтяная индустрия прошла два больших этапа развития. Сейчас она вступает в третий этап.
На первом этапе бывшие государственные нефтяные активы были разделены на вертикально-интегрированные группы и распроданы по бросовым ценам инвесторам или бывшим управляющим, что привело к появлению первых российских "олигархов".
В следующее десятилетие происходил двойной процесс. Во-первых, частично под давлением нового президента Владимира Путина владельцы частных нефтяных компаний внедрили иностранные технологии, что увеличило нефтедобычу и прибыли. Затем, в основном во второй президентский срок г-на Путина, контролируемые государством группы начали забирать обратно некоторые из этих восстановленных активов. "Роснефть", государственная нефтяная компания, скандальным образом приобрела большую часть бывшего "Юкоса" Михаила Ходорковского. "Газпром", газовый монополист, приобрёл "Сибнефть" Романа Абрамовича.
Теперь, как отмечает московский инвестиционный банк "Ренессанс капитал" в недавнем докладе, российская нефть снова находится на распутье. Объём добычи на месторождениях на суше, некоторым из которых почти 50 лет, падает. Чтобы поддержать объёмы добычи - и крайне важный вклад нефтяного сектора в бюджетные доходы - Россия должна приступить к дорогостоящей и затруднительной разработке шельфовых месторождений, многие из которых находятся в труднодоступном регионе Арктики.
И всё же несмотря на частичную новую консолидацию в течение прошлого десятилетия, российская индустрия остаётся раздробленной между семью игроками. Каждому из них по отдельности не хватает опыта и знаний, а также капитала, необходимых для освоения отдалённого региона.
Между тем, говорит "Ренессанс", пятилетнее "понижение" российских нефтяных компаний инвесторами из-за непредсказуемой правовой среды уменьшило среднее соотношение цены/прибыли в секторе до менее 5. Это примерно тот уровень, на котором оно находилось до начала последней волны консолидации. Это представляет собой разрыв в стоимости в 300 миллиардов долларов по сравнению с соотношением, аналогичным прибылям глобальных конкурентов примерно в 8 - огромная потенциальная благоприятная возможность для стратегических покупателей.
Теоретически одним из дальнейших шагов для России может стать разрешение слияния крупных иностранных нефтяных компаний с российскими, что обеспечит капитал и ноу-хау и будет стимулировать конкуренцию. Но наиболее вероятной, учитывая хорошо известное убеждение г-на Путина в том, что Москва должна контролировать стратегические секторы, будет ситуация, когда новую консолидацию возглавят российские государственные гиганты.
И здесь, по-видимому, вступает в дело Игорь Сечин, бывший вице-премьер, отвечавший за энергетический сектор, и давнее доверенное лицо Путина. С момента возвращения г-на Путина на пост президента г-н Сечин не только стал президентом "Роснефти", но, что любопытно, также был назначен председателем совета директоров "Роснефтегаза" - холдинговой компании, владеющей долей государства в "Роснефти" и 11% долей в "Газпроме". Он также стал ответственным секретарём комиссии по энергетической стратегии Кремля, которую возглавляет сам г-н Путин.
Крис Уифер, главный специалист по вопросам стратегии в "Тройка-диалог", ещё одном инвестиционном банке, считает, что г-н Путин намеревается в конечном итоге создать крупную энергетическую холдинговую компанию масштаба бразильской "Петробрас". Российский президент поручил эту задачу своему надёжному заместителю, г-ну Сечину, и "Роснефтегазу".
"Путин рассматривает энергетику как основу для возможности России диктовать свои условия в геополитическом плане, и она должна оставаться под контролем Кремля", - говорит г-н Уифер.
Предполагается, что "Роснефтегаз" может стать зонтичной компанией для долей в нефтяных компаниях - "Зарубежнефти", нефтяной компании по разведке и добыче нефти за границей; "Транснефти", трубопроводной монополии; и даже в некоторых стратегических электроэнергетических активах.
Но не всегда всё идёт так, как того хочет г-н Сечин. Он, как известно, не смог обеспечить реализацию запланированного альянса между "Роснефтью" и ВР в прошлом году после того, как партнёры ВР в ТНК-ВР его оспорили. Он конфликтовал с либералами в правительстве, которые проталкивают масштабную программу приватизации - включая некоторые активы, на которые, как считают, нацелился "Роснефтегаз". Однако, если исходить из того, что он действует по указке г-на Путина, то было бы глупо делать ставку против г-на Сечина.
Какую же роль будут играть международные нефтяные компании в новой консолидации? Моделью почти наверняка является тип партнёрства, которое сформировала "Эксон-Мобил" с "Роснефтью" в прошлом году, и к которому "Роснефть" стремилась ранее с ВР. Также предприятие Роснефть-ВР всё ещё возможно, так как теперь британская группа пытается продать свою долю в ТНК-ВР.
России потребуются иностранные партнёры, особенно для разработки её арктического шельфа, что некоторые считают задачей, сравнимой по технической сложности с исследованием космоса. Но это будет происходить посредством неконтрольных пакетов акций или обмена активов и акций, в основном с контролируемыми государством партнёрами.
Это, вероятно, устроит крупные нефтяные компании, крайне нуждающиеся в доступе к таким ресурсам. Однако для России это неоптимальная экономическая модель. Государственный контроль может означать большую неэффективность и коррупцию - и возрастание опасности, что такие проекты как трубопроводы будут осуществляться по политическим мотивам. Но урок прошлого десятилетия заключается в том, что в представлениях г-на Путина о России, нефти и мире политика стоит на первом месте.
Нил Бакли является редактором FT по восточной Европе
Источник: perevodika.ru.
Рейтинг публикации:
|
