Односторонний подход, который объявляет любую информацию с Севера пропагандой, – это лицемерие, мешающее внимательнее присмотреться к Югу.

В этом месяце в Панмунджоме, в демилитаризованной зоне между Северной и Южной Кореями, разыгралась шокирующая сцена.

Южнокореец Ро Су Хи (Ro Su-hui), вице-президент Союза за воссоединение Родины, возвращался из Северной Кореи с поминальной церемонии в честь ста дней со смерти Ким Чен Ира. Перед тем, как пересечь границу с Югом, он провозгласил перед аплодирующей толпой: «Ура воссоединению двух Корей!» На прощание ему подарили цветы.

Однако стоило улыбающемуся 69-летнему активисту перейти границу, как он столкнулся с совсем другим обращением со стороны южнокорейских пограничников. Северокорейцы ужаснулись, когда Ро Су Хи бросили на землю и уволокли прочь, заломив ему руки за спину.

Этот арест остался почти незамеченным западной прессой, что неудивительно, так как сюжет с гостеприимным Севером и жестоким Югом плохо вписывается в подход, который стал за последние два десятилетия общепринятым для европейских и американских СМИ.

Воссоединение и сближение обычно считают южнокорейскими идеями, в то время как Северную Корею рассматривают как закрытое государство, враждебное подобному «идеализму». Отсутствие у прессы интереса к любым северокорейским инициативам дополнительно укрепляет этот взгляд. Найти у европейских журналистов хоть один положительный материал о Корейской Народно-Демократической Республике практически невозможно. Времена журналистских пантомим в духе холодной войны, возможно, прошли, но Северная Корея остается одной из тех тем, говоря о которых журналисты чувствуют себя вправе проявлять пристрастность и гоняться за сенсациями.

Отсутствие западных источников о Северной Корее позволяет прессе публиковать фантастические истории, увлекающие читателей, но не имеющие надежной фактической основы. Посмотреть на корейский конфликт с обеих сторон никто даже не пытается: изображать КНДР государством-отщепенцем, которым правит своенравный диктатор, а Южную Корею – многострадальным, но терпеливым соседом этой опасной страны намного проще и приятнее для западной аудитории.

Эту клише-модель используют каждый раз, когда конфликт снова вспыхивает. Например, в 2010 году во время инцидента на острове Енпхендо Северную Корею обвинили в «неспровоцированном нападении» и обстреле южнокорейских мирных жителей и военных. При этом, СМИ почти не сообщали о том, что Южная Корея проводила артиллерийские учения в той части океана, на которую претендует Северная Корея, и что все попытки Севера потребовать объяснений Сеул игнорировал. Хотя прибегать к оружию КНДР, возможно, все равно не стоило, это совсем не было тем произвольным актом враждебности, о котором говорили журналисты.

Когда 26 марта 2010 года утонул южнокорейский военный корабль «Чхонан», южнокорейцы обвинили своих соседей в том, что те уничтожили его своей торпедой. На подробные возражения северокорейских военных и на их предложения помочь открытому расследованию мир не обратил внимания.

Син Сан Чол (Shin Sang-cheol), один из южнокорейских участников расследования, пожертвовал карьерой, чтобы высказать свою убежденность в том, что «Чхонан» погиб в результате трагической случайности. На фоне постоянно возникавших слухов о фальсификации доказательств даже сами южнокорейцы не слишком верили в причастность Северной Кореи. По данным проведенного в Сеуле опроса меньше 33% респондентов винили в случившемся КНДР. Тем не менее, британская пресса сочла вину северокорейцев доказанным фактом.

Со времен кровавого переворота 1979 года журналисты предоставляют Южной Корее карт-бланш как «меньшему из двух зол». Действия Северной Кореи осуждают и высмеивают, но пресса почти не уделяет внимания южнокорейскому президенту Ли Мен Баку и его репрессивной политике.

Закон о национальной безопасности, который нарушил Ро Су Хи, дает южнокорейскому правительству право преследовать любого, кто одобрительно высказывается о Северной Корее или о коммунизме в целом. Из Южной Кореи часто приходят сообщения об арестах без суда, нарушениях прав человека и ограничении свободы слова. Обе Кореи вполне оправданно боятся друг друга, однако когда Южная Корея начинает играть своими военными мускулами, мир ожидает, что Север должен смотреть на это без всякой реакции. Любые его попытки ответить тем же называют гнусным актом агрессии.

Можно по-разному смотреть на действия правительств двух Корей, однако лицемерие одностороннего подхода журналистов, клеймящих Северную Корею, как переполненную пропагандой страну-изгоя, вполне очевидно. Оно раздувает пламя вражды и нетерпимости. Раскол между двумя Кореями – это сложное и многогранное политическое явление. Превращение его в моралистическую мелодраму не идет никому на пользу. Нам следовало бы более требовательно относится к нашим предположительно беспристрастным СМИ.

Оригинал публикации: South Korea good, North Korea bad? Not a very useful outlook