Уолтер Лакер (Walter Laqueur)
Из всех заголовков, касающихся событий в Египте, я нашел только один, с которым я могу полностью согласиться - "Сегодня ликование, будущее неясно". Нетактично играть роль Кассандры посреди всеобщего ликования, но я боюсь, что сегодняшние высокие ожидания приведут к горькому разочарованию по следующим причинам.
То, что произошло в Египте, конечно, не было революцией, вовсе нет. Это свержение человека, который был диктатором, но отнюдь не самым худшим диктатором на Ближнем Востоке. Худших диктаторов не посмеет атаковать Аль-Джазира, потому что побоится, и вполне резонно. Мубарак, вероятно, присвоил какие-то государственные средства, - но все, что было найдено до сих пор, это один домик в Лондоне. Он жил довольно скромно. Те, кто знает больше, чем я, сказали мне, что из $70 млрд, которые он якобы украл, может быть, в конце концов останутся два или три миллиарда – причем он, возможно, даже приобрел их полулегально. Список правителей Ближнего Востока, которые не обогатились на службе, был бы очень коротким.
За время его правления погибло меньше людей, чем у большинства других ближневосточных правителей, и конечно, меньше, чем при Насере, который в дополнение ко всему разрушил египетскую экономику. Когда Насер умер, многие египтяне плакали, а когда ушел Мубарак, нет. Он был автократом и глупцом, он не понимал чувств своего народа. Он злоупотребил его терпением, просидев лишние десять или пятнадцать лет, что случается часто с пожилыми людьми, которые остаются слишком долго у власти – даже такими, как Черчилль, де Голль и Аденауэр. Но он не был монстром. При нем египетская экономика росла на 5-6% в год, а коэффициент Джини, ключевой показатель неравенства, был меньше, чем в США, России и Китае
Что привело вас к таким пессимистическим выводам?
Лакер: Мои первые шаги в качестве политического комментатора были в этой области. Я прожил несколько лет среди арабов - не политиков или интеллигенции, а среди простых людей - феллахов, бедуинов, городских бедняков. Правда, мой арабский был несовершенным, и с тех пор я его подзабыл. Я побывал в Египте, будучи еще молодым журналистом, когда у власти был еще король Фарук. Моя первая книга под названием «Коммунизм и национализм на Ближнем Востоке» появился в 1956 году. Это была еще любительская работа, но в ней содержалось новаторское исследование, и ее широко читали и комментировали в то время.
Рубин: Вы до сих пор придерживаетесь вашей оценки 1956 года?
Лакер: Да, и нет. Я переоценил перспективы коммунизма на Ближнем Востоке, но не очень сильно, и я также отметил, что привлекательность марксизма была очень неглубока. Я недооценил привлекательность религии, но я был в хорошей компании - все недооценили. Я отметил, что стремление к универсальной вере было очень сильным, и к коммунизму обращались как к светской религии. Волна национализма пришла в будущем, а великий прорыв исламизма (Братья-мусульмане) пришел уже после национализма - в случае Египта, насеризма - и потерпел поражение, но и коммунизм пришел в упадок. В конце 1950-х годов многие арабские и североафриканские интелликтуалы заигрывали с коммунизмом – фашизм вышел из моды после поражения нацистской Германии и фашистской Италии. Поразительно, что многие из них в конце концов оказались в Мусульманском братстве или рядом.
Были некоторые интересные отдельные исследования, но общая картина остается не написанной. Хотелось бы, чтобы кто-то написал историю Ахмада Хусейна (приобрел известность в Миср аль-Фатат* в конце тридцатых годов). В фашистский период Ахмад Хусейн был очень враждебен к Братьям. Позже он им симпатизировал. Его младший брат, который умер год или два назад, провел многие годы в тюрьме как коммунист. Но и он тоже оказался попутчиком Братьев и стал любимцем египетской интеллигенции. Это была вполне типичная истории, и она заслуживают того, чтобы быть рассказаной в деталях.
Рубин: Перейдем к более близким событиям. Откуда пессимизм в отношении возможности арабской весны - в Египте и других странах?
Лакер: Моя оценка была больше связана с моим опытом историка революций, чем с ближневосточным - я был автором раздела "Революции" в предпоследней редакции «Энциклопедии социальных наук». В разговорах об "украденной революции" есть доля шутки - ни в одной из этих стран не было революции, было лишь свержение нелюбимых авторитарных правителей, которые злоупотребили доверием. Светских революционеров было относительно немного, это крайне левые. Различные троцкистские секты поддержали Братьев-мусульман, которые, кроме прочего, являются антиимпериалистическим движением. Сила традиционной структуры и идеологии была в значительно степени недооценена.
Все внимание было сосредоточено на площади Тахрир. Я не думаю, что кто-то из иностранных наблюдателей пошел в Махалля аль-Кубра, или Кубра аль-Клейма или трущобы Каира Маншит Нассер (также известные как Мусорный город), где проживают миллионы обездоленных людей, а также многие другие места, где живет большинство египтян. Они также не обратили внимание на тот факт, что очень многим людям был выгоден режим Мубарака - миллионам государственных служащих, но это уже другая история.
Рубин: Правительство США явно предпочитает Братьев-мусульман генералам из Высшего совета вооруженных сил. Почему?
Лакер: Кто знает? Я не понимаю убедительной необходимости выбора между двумя анти-демократическими силами. Может быть, они знают что-то, чего мы не знаем. Возможно, они думают, что Братство в конечном итоге возобладает и будет чувствовать благодарность к Вашингтону. Возможно, они считают, что Братство изменило свой характер и станет еще более умеренным, придя у власти.
Рубин: Существует, очевидно, большое брожение в Египте - молодые люди сравнительно высокой квалификации, которые не могут найти работу, соизмеримую с их профессиональной подготовкой и ожиданиями. В каком направлении они пойдут?
Лакер: Это настоящая трагедия. Египет - очень бедная страна, поскольку не обладает серьеаными природными ресурсами. Братство не имеет ни видения, ни программы, кроме одной: «Ислам является ответом». Ситуация значительно ухудшилась с момента начала арабской весны, а число безработных возросло. Произошло бегство капитала из Египта, туризм значительно сократился. Египетский фунт упал, инфляция выросла. Я не знаю, сколько денег у правительства для импорта основных продуктов питания. Их не может хватить больше, чем на несколько месяцев (три месяца в соответствии с заявлениями правительства). Если Египет получит помощь в несколько миллиардов долларов немедленно, не будет голода. Может ли быть предотвращена катастрофа? Я сомневаюсь в этом. Она может совпасть с аналогичным кризисом в Судане. Помощь из богатых нефтью арабских стран? Это было бы настоящей сенсацией.
Рубин: В свете всего этого, как объяснить большой оптимизм западных СМИ, начиная с арабской весны в январе 2011 года относительно перспектив демократического революционного движения - зари новой славной эпохи?
Лакер: Я бы хотел ответить. Когда читаешь теперь заметки корреспондентов «New York Times», это напоминает «Алису в стране чудес». До такой степени они ошибались. Вероятно, несправедливо выделять одну конкретную газету, потому что иллюзии были широко распространены, даже в среде экспертов. Видимо, корни недоразумения были, конечно, психологическими. До той поры репортажи с Ближнего Востока были отрицательными и унылыми: самодержавная власть, массовые беспорядки, терроризм, коррупция, гражданские войны и так далее. И вдруг появились эти великие, опьяняющие обещания свободы и прогресса - маяк для всего мира ...
Существовало всеобщее неправильное понимание ситуации в Египте и перспектив, причины этого следует исследовать очень, очень внимательно.
Уолтер Лакер (Walter Laqueur) - один из крупнейших в мире историков и политических аналитиков. Можно сказать, что Лакер был одним из создателей политического анализа как профессии, вследствие чего центры политического анализа распространились по всему миру. Он много писал о европейской и ближневосточной политике, терроризме и повстанцах. Лакер родился в 1921 году, он продолжает активную работу, его труды отличаются оригинальностью и свежестью мысли.
