Воровство, махинации, заговоры, предательства, угрозы: похоже, что Ватикан за последние недели скакнул обратно в прошлое. Даже смерть теперь, кажется, бродит по мощеным переулкам Рима, если верить бывшему председателю банка Ватикана: поспешно уволенный со своего поста 23 мая Этторе Готти Тедески (Ettore Gotti Tedeschi) уверял, что теперь «боится за свою жизнь».
Ни один (или почти ни один) год понтификата Бенедикта XVI не обошелся без скандалов и разоблачений, окрасивших в черные тона методы правительства и практику некоторых иерархов «вселенской церкви». Начавшийся в 2005 году как период переходного правления пожилого и не слишком предприимчивого папы, этот понтификат в некотором смысле граничит с трагедией.
После скандалов с педофилией и неоднократных случаев непонимания между папой и остальным миром, случился «Ватиликс», утечки конфиденциальной переписки в прессу; они очерчивают контуры парадоксального конца его «царствования». Бенедикт XVI как будто чувствует, что не справляется с масштабными проектами, которые ему волей-неволей пришлось запустить. И не факт, что те силы и время, что ему еще остались, будут достаточны, чтобы навести порядок в папской курии, восстановить доверие и подлатать испорченный имидж.
Однако Бенедикт XVI знал, чего ждать. Незадолго до своего избрания кардинал Ратцингер поставил пугающий диагноз. «Твоя Церковь часто кажется нам лодкой, которая вот-вот затонет, лодкой со множеством пробоин. В твоих полях мы видим больше плевел, чем зерен. Столь грязные одежды и лицо твоей Церкви пугают нас, но именно мы их и пачкаем!», – заявил он в ходе богослужения Крестного пути в 2005 году. Увы! Политика «прозрачности и очищения» в финансовой области или в вопросе нравов части клира, за которую ратует папа, наталкивается на сопротивление в курии и епископствах.
Вероятно, для того чтобы «лодка» вошла в более спокойные воды, нужен был бы папа-политик, умеющий управлять людьми и способный расстраивать ватиканские «планы», а этим итальянским искусством превосходно владеют члены курии. Бенедикт XVI – что угодно, только не такой папа. Будучи прежде всего теологом, он сделал другой выбор. С постоянством, вызывающим восхищение тех, кто его поддерживает, но частично объясняющим неудачи его понтификата, этот восьмидесятилетний старец предпочитает посвящать свои усилия восстановлению католической веры, которая, как он считает, находится в опасности.
Папа без устали призывает верующих вернуться к «слову божьему», к «сакральному», защитить «не подлежащие обсуждению» позиции в области нравов, показать свою верность «традициям Церкви», даже если это укрепит позиции непримиримых консерваторов, хулителей современности... Эта стратегия подходит самым стойким католикам. Но плохо приспособлена к задаче политического управления Церковью и решения «кадровых вопросов», которая может сделать ее более эффективной и более привлекательной.
После семи лет понтификата реформы в области прозрачности и управления, которые не смог и не захотел начать его предшественник Иоанн Павел II, не завершены. Столкнувшись с повторяющимися скандалами в сфере функционирования Института религиозных дел (IOR), Ватикан был вынужден, под давлением европейских инстанций, привести свой банк в соответствие с международными нормами борьбы с отмыванием денег, чтобы получить шанс войти в «белый список» добродетельных стран. Недавние утечки в прессу и внезапное увольнение г-на Тедески заставляют думать, что не все разделяют мнение папы и/или его методы.
Досье «Ватиликс» высветило и то, о чем говорили уже многие наблюдатели: поляризацию мнений по поводу кардинала Бертоне, второго лица в Ватикане, верного слуги Бенедикта XVI, которую вызвало растущее влияние его итальянских друзей на дела курии и вопросы преемственности. Если бы конклав должен был состояться сегодня, 30 из 125 выборщиков были бы итальянцами. Такая ситуация вряд ли поможет Ватикану избавиться от италоцентризма – притом что глобализация и вызовы, с которыми сталкивается Церковь (дехристианизация, коррупция, конкуренция с протестантизмом и исламом...) требуют полифонического, коллегиального и обновленного взгляда на дела этого института.
Но Церковь по-прежнему носит на себе отпечаток смертоносного централизма; папа и его приближенные живут в мире прежнего режима, отмеченного «братской благосклонностью», когда плохого члена «семьи» удаляют, никогда – или почти никогда – не наказывая. В то же время часть верующих и клира свыклись с требованиями прозрачности, индивидуализма, демократии, отношений партнерства в современном обществе и с тем, что оно перешло на сетевой способ функционирования.
Поскольку эту новую реальность не учли, принимаемые в Риме решения оспариваются в Германии, США и Японии. Некоторые верующие ухитряются оставаться «католиками», притом что вертикальный и всемогущий «римский католицизм» им больше не подходит. Даже священники становятся официально «непослушными». В час подведения итогов может оказаться, что «вселенская церковь», оставляемая Бенедиктом XVI своему преемнику, стала скорее более хрупкой и раздробленной, чем глубоко «очищенной» и обновленной.
