Мурси или Шафик? Исламистская теократия или «фулюль» - осколки прежнего режима? Почему никто уже не говорит о гражданском обществе, призывы к построению которого были начертаны на интифадных знаменах «арабской весны»?

И вновь улицы и площади наших городов захлестывает протестная волна. Немногие из тех, кто остался верен революции, пытаются воспламенить толпу законным требованием – политическая изоляция генерала Ахмеда Шафика, ставленника старого режима и той государственной системы, которая укоренилась в Египте на века…

В ответ контрдоводы разъяренных сторонников «Братьев-мусульман»: уважайте избирательный процесс, его итоги и волю электората…

Мы оказались перед неразрешимыми вопросами политического тупика. И не только политического – исторического. Избирательная кампания стала завершением, подведением итогов длительного политического переходного периода, в течение которого, как выясняется, было заключено множество тайных сделок, сговоров и альянсов между сторонами, представляющими кого угодно, только не широкие народные массы. Они и начертали политическую карту нашей новой жизни, отмеченную кризисами, полную ловких ходов для тех, кто стал избранниками – для «Братьев» и салафистов.

Они сегодня в сговоре с реальной властной силой делят все политические барыши, ведут торги по поводу привилегий и приоритетов. И те и другие много шумят и говорят так, что заслушаешься, но впечатление таково, что еще больше они утаивают: нам не дано знать, каковы их искренние намерения, что за душой….

И опираются они на молчание нашей элиты. Она не приняла революцию. И сегодня, сейчас, «молчаливый сговор» деятелей культуры, их бойкот всего происходящего – только на руку новоявленным бородатым революционерам с ухватистыми движениями. И благоприятствует той анархистской стихии, которая захлестывает массовое сознание…

Исламисты и салафисты всем своим поведением убеждают нас в том, что давно уже расставили силки, в ячеях которых запутались и отреклись от своей мечты сотни тысяч молодых революционеров…

Наша интеллигенция не пожелала стать той силой, которая спасала бы души людей, не окрепших в вере и павших ниц перед теми, кто искушает их посулами.

Элите не нужны ни Шафик, ни исламисты. Им нужен старый порядок, где была стабильность, утвержденная железной армейской рукой. И, кстати, не преследовалось вольнодумство, в разумных, правда, пределах. И не пресекалась свобода творческого самовыражения.

Противоборствующие стороны избирательной гонки стали творцами субкультуры  насилия, продажности, самовластия и тирании. И сами органично вплелись в нее, будучи неотделимы от старого режима и всех его производных: социальных, политических, экономических, идеологических…

Режим вроде бы свергали, но он продолжал существовать. И сегодня наша элита вдруг вспомнит о нем добрым словом, заметив, что он возвращается… Все его клиенты и иждивенцы вновь подняли головы и воспрянули духом, бурно приветствуя своих ставленников в процессе первого тура голосования.

А вот исламисты. Те, кто уравновешивает на политических весах силы, подпирающие Шафика. И они часть прошлого и были обласканы режимом, позволившим им выбраться из подполья на свет божий. В долгу перед Мубараком они не остались: не примкнули к интифадам и прочим антиправительственным выступлениям. Поостереглись портить отношения с властями и брать на себя «революционную ответственность».

Нам с ними иметь дело. Это не выбор судьбы и не наш выбор…  Так уж сложилось, как принято говорить в таких случаях. В дни правления Мубарака доминировала престарелая политическая элита, не допускавшая во власть молодых, энергичных и талантливых людей. Все повторится, когда высший государственный пост займет кто-то из кандидатов…

Молодым доверия нет. Их наступательный порыв вознес на вершину пирамиды «бывших» и консервативные мусульманские партии, революционеров оттеснили на обочину. Они уже ничего не решают.

Стали такими же безликими, как и наша интеллигенция, которую в Египте и в других странах «весны» всегда принято было считать «элитой». И везде она отгородилась непониманием и нежеланием. Может быть, потому революции и не свершились, что нет в них могучих социальных сил, нет прослойки между ними, нет руководящей партии и нет знамени. Если начинали зимой прошлого года с нуля, то к нулю и пришли…

В период до второго тура буквально на наших глазах сложился альянс исламистской верхушки, салафистских шейхов, «осколков» диктаторского режима и карающих органов государства. К ним примкнули партии и движения официальной оппозиции. Но если она вначале имела свое лицо, то нынче ни идеологически, ни политически от своих новых союзников не отличается…

Увы, все стремятся во власть. Лишь наша интеллигенция лишена амбиций, ущербна, растеряна и подавлена. Музы не молчат, когда гремят орудия, у нас же замолчали под минаретные вопли новых шейхов. Или смутившись генеральских очей, взирающих на нашу бестолковую жизнь с рекламных предвыборных плакатов…

Времена меняются, и уже избранной элитой все чаще стали называть тех, кто уверенно движется ко второму туру голосования. Они несут на своих плечах все те же старые вериги произвола, диктатуры, насилия над личностью.

И если мы впустили в наше бытие субкультуру самовластья и диктатуры, то рядом с ней вряд ли уживется культура, созданная душой народа. Вместе им не сойтись. Как же быть? Безропотно выслушивать обещания демократических перемен, равенства, братства, соблюдения прав человека? Осознавая, что за ними все те же «ценности» старого режима, который якобы смели ветры «арабской весны». Склонен полагать, что они вдохнули в него новую жизнь, под этими ветрами он обрел второе дыхание… И наше обозримое будущее очень неприглядно: все те же самовлюбленные нарциссы - политические старцы, дремучие муллы, вышколенные бюрократы, технократы всех мастей, кадровые военные…

Мы сталкиваемся сегодня с таким явлением, как устаревшее мышление. Революции новое мышление не принесли, поскольку их лидеры и в Тунисе, и в Ливии, и в Египте более доверяют собственной архаике, нежели новым веяниям. Досадно, что к ним примыкают люди из самого сердца революции – площади Тахрир. Те, кто с первых январских дней прошлого года взялись вывести нацию к свету. Увы, сами оказались в постромках повозки, груженной совсем иной идеологической поклажей. Политическая чума распространяется по региону, скашивая все новые жертвы: вчерашние смутьяны и протестанты уже охвачены ностальгией по прошлому…

Глубоко в народ ушли мысли о свободе, чести, равенстве, о правах женщины и ребенка, о патриотизме – обо всем, что было начертано на знаменах, овевавших площадь Тахрир.

Революционный процесс свернул в сторону от исторической колеи.