Евро является первой в мире валютой, которую просто придумали, создали искусственным путем. Это валюта, не имеющая национальной принадлежности. В отличие от США, Евросоюз представляет собой не федерацию, а агломерацию независимых государств. Экономика Европы отличается отсутствием гибкости, особенно на рынке труда. Языковые различия и протекционизм, характерный для многих европейских стран, мешают свободному перемещению трудовых ресурсов, лишают их мобильности. В результате экономикам очень трудно приспособиться к цикличным структурным изменениям.

Именно по этой причине Милтон Фридман (Milton Friedman) еще в 1999 году, когда появилась единая европейская валюта, предсказал, что она просуществует не более десяти лет. Конечно, он ошибся в сроках, однако сам его прогноз, возможно, еще сбудется.

Греция является эпицентром валютного и финансового кризиса, охватившего еврозону. Рынки опасаются выхода Греции из зоны единой валюты, что, по-видимому, выглядит уже предрешенным результатом. Однако эндшпиль этой шахматной партии будет разыгран в Испании.

Тем не менее, давайте сначала все же поговорим о Греции, чья экономика деградирует из-за нехватки средств, перестает быть товарно-денежным хозяйством. Денег нет ни у частных компаний, ни у домохозяйств, ни у правительства. Правительство не платит поставщикам, не выдает своевременно зарплату рабочим, которые не могут расплатиться с компаниями за товары и услуги, а компании, в свою очередь, отказываются оплачивать счета поставщиков. Создается замкнутый круг, каскад неплатежей.

В обычных условиях в случае нехватки свободных средств для заключения сделки можно взять кредит. Однако в Греции кредитов не сыскать днем с огнем. Все, кто может, выводят капиталы из страны, переводят средства в банки других стран еврозоны, например, Германии, либо вообще за пределы зоны единой валюты, скажем, в Великобританию, Швейцарию или США, конвертируя их в фунты, франки и доллары соответственно.

Драматизм ситуации заключается в том, что Греция выйдет из еврозоны не по собственному желанию, а вследствие необходимости. Она сделает это не потому, что драхма (старая валюта Греции) лучше евро, а оттого, что драхма лучше бартера, натурального обмена. Уровень жизни греков, который и так уже значительно снизился, упадет еще больше в кратко- и среднесрочной перспективе. Так что греческому народу придется ковать новое будущее для своей страны.

Хотя выход Греции и будет иметь определенные негативные последствия для еврозоны, о светопреставлении, которое кое-кто обещает, и речи быть не может. Другое дело выход Испании. В отличие от Греции, Испания представляет собой одну из крупнейших экономик Европы. По данным Международного валютного фонда (МВФ), на 2011 год испанская экономика превышала по размерам греческую более чем в пять раз. Кроме этого, Испания имеет достаточно развитую банковскую систему, причем в стране много весьма крупных, даже международных банков, чего не скажешь о Греции.

Трагедия Греции началась с налогово-бюджетного кризиса, вызванного политикой правительства, тратившего больше, чем получало, который перерос в банковский кризис. В Испании, наоборот, налогово-бюджетный кризис обостряет возникший кризис банковской системы.

Эти два вида кризисов часто тесно связаны друг с другом, так как в современной экономике государство и банковская система неразделимы. Банки выкупают правительственные долги, поддерживают государство, а правительства гарантируют обязательства банков. Когда одна из сторон слабеет, это сказывается и на состоянии другой стороны.

Корень всех бед испанских банков кроется не только в политике правительства, приведшей к появлению огромного бюджетного дефицита. Во многом они пострадали от выданных ими проблемных кредитов. Многие испанские банки кредитовали на большие суммы как девелоперов, так и частных лиц, желающих приобрести дома, возведенные этими застройщиками. Строительный сектор в Испании по размерам значительно превышает другие сектора экономики, причем такого соотношения между секторами нет ни в других странах еврозоны, ни даже в США. Поэтому долги банков, связанные с финансированием этой отрасли, росли быстрее, чем в других отраслях.

Испанские банки списали большое количество долгов по кредитам, но этого недостаточно. Размеры будущих списаний остаются неясными, хотя они вряд ли будут большими. Правительство успешно национализировало один банк - Bankia, который оказался под угрозой банкротства – и, скорее всего, будет вынуждено применить эту меру еще не раз.

В конечном итоге правительство Испании признало, что у него нет средств для того, чтобы провести рекапитализацию своих банков. Как сообщают, министры финансов стран ЕС согласились выделить на эти цели 100 млрд. евро ($125 млрд.). Опыт борьбы с банковскими кризисами учит, что первоначальная оценка ущерба, как правило, оказывается слишком заниженной. Политические лидеры обычно начинают с отрицания факта кризиса, а затем предпринимают запоздалые попытки ликвидировать его, оперируя цифрами, которые давно устарели. Такое наблюдалось в США во время кризисов 1980-х и 2007-2008 годов, а также в период банковского кризиса в Ирландии. То же самое происходит сегодня и в Испании.

От того, каким образом будут решать проблемы испанских банков, зависит будущее еврозоны, а возможно, и всего Евросоюза. Согласятся ли налогоплательщики Германии и других кредитоспособных стран профинансировать еще более крупный бэйлаут, чтобы спасти оказавшихся на мели испанцев? Обратятся ли с подобной просьбой к гражданам государств, не входящих в еврозону, таких как, например, Швеция и Великобритания? Или Испанию оставят на произвол судьбы, и ее ждет катастрофа, сравнимая с Великой депрессией 1930-х годов?

Между тем, кризис, охвативший испанские банки – это не конец, а только начало проблемы. Дело в том, что французские, британские и немецкие банки также являются держателями государственных и частных долговых обязательств Португалии, Италии, Ирландии, Греции и Испании. Правительство Кипра уже озвучило «весьма настоятельную просьбу» выделить ему средства для рекапитализации банков, а рынки волнуются насчет итальянских долгов, что существенно ограничивает возможности Рима в сфере решения банковских проблем.

Еврозона находится в состоянии кризиса в медицинском смысле этого термина. Образно выражаясь, настал тот переломный момент, когда решается, поправится ли больной или умрет. Очень важным фактором, способным определить исход процесса, является степень компетентности руководства европейских стран.

В общем и целом, европейские политические лидеры выглядят слабыми и беспомощными руководителями. Конечно, среди них есть исключения, в частности на севере континента (например, в Эстонии), однако общий уровень компетентности руководства чрезвычайно низок, и это может стать решающим фактором, который приведет к кончине евро. В Испании и других странах лидеры предпочитали принимать временные меры, не решаясь признать истинные размеры кризиса. Евро похоронит не бюджетный дефицит, а банковские проблемы.

В заключение я хотел бы выразить согласие с точкой зрения Милтона Фридмана. Если бы страны Европы сделали выбор в пользу федеративного государства, введение единой валюты стало бы естественным решением. Однако 17 членов еврозоны решили перейти на евро, не создавая политического союза, и в результате получили по полной программе.

Джеральд О’Дрисколл – старший научный сотрудник Института Катона (Cato Institute). Ранее он занимал пост вице-президента сначала в Федеральном резервном банке Далласа (Federal Reserve Bank), а затем в Citigroup.