Требуя военной интервенции США в Сирии — вооружения повстанцев и использования американских ВВС, чтобы «создать безопасные зоны» для сил, противостоящих режиму, «в границах Сирии», Washington Post ссылается на «жизненно важные интересы США», которые каким-то образом оказываются здесь под угрозой.

Но в чем именно заключаются эти интересы — не объясняется

Сорок лет мы сосуществуем с сирийским режимом, возглавляемым Асадами — Башаром и его отцом Хафезом. Неужели наши «жизненно важные интересы» находятся под угрозой все эти четыре десятилетия?

В 1991 году Джордж Буш-старший призвал Хафеза Асада в свою коалицию «Бури в пустыне», освободившую Кувейт. Дамаск отправил 4 000 военнослужащих. В знак благодарности мы провели Мадридскую конференцию, призванную способствовать заключению договоренности между Асадом и Израилем по принципу «мир в обмен на землю».

Ничего не вышло, но это могло означать возвращение Голанских высот Асаду и возвращение Сирии на восточный берег Галилейского моря.

С этим мы жить могли, но не можем жить с Башаром?

Нам отвечают: причиной является резня в Хуле, где было уничтожено более ста сирийцев, в основном, женщин и детей. Это самое зверское злодеяние, совершенное за 15 месяцев войны, которая унесла жизни 10 000 человек.

Мы, американцы, не можем безучастно наблюдать за этим.

Эта резня была действительно ужасной, и за ней, вероятно, стояли излишне ретивые представители вооруженных формирований, связанных с режимом. Но в 1982 году отец Башара подкатил свою артиллерию к вратам Хамы и, дабы подавить восстание, устроенное «Братьями-мусульманами», вел беспорядочный огонь по городу, пока не погибло 10 000 человек.

Что сделала Америка? Ничего.

Или взять черный сентябрь 1970 года, когда король Иордании Хусейн приказал артиллерии обстрелять лагерь палестинцев, в результате чего тысячи людей погибли, и тысячи бежали в Ливан. Во время гражданской войны в Ливане в 1975-1990 гг. погибло более 100 000 человек. В 1980-е Ирак начал войну против Ирана, в ходе которой погиб почти миллион человек.

Мы молча наблюдали, довольные тем, что наши враги убивают друг друга.

В 1992 г. исламисты победили в первом туре выборов в Алжире, и все указывало на то, что победят во втором. Демократия могла принести результат, нежелательный для западных демократий. Поэтому Вашингтон и Париж дали Алжиру «добро» на то, чтобы не допустить прихода к власти исламистов. Эта гражданская война в Алжире обошлась в десятки тысяч убитых.

Если арабские и мусульманские народы считают американцев лицемерами, которые цинично просчитывают свои интересы, прежде чем оплакивать жертв террора и войны из арабских и мусульманских стран, то неужели они в чем-то не правы?

Что касается идеи Post об использовании ВВС США для создания «безопасных зон» на территории Сирии, то речь идет об актах агрессии. Что мы будем делать, если сирийская армия ответит артиллерийским огнем по этим безопасным зонам или вторгнется в одну из них, нанеся болезненное поражение Соединенным Штатам?

Смиримся ли мы с унижением? Или же начнем эскалацию? Что если сирийская ПВО начнет сбивать американские самолеты? Что мы будем делать, если союзники Сирии из движения «Хезболла» начнут брать в заложники американцев в Ливане?

В 1983 году Рональд Рейган направил в Ливан морских пехотинцев. Его вмешательство в ту гражданскую войну привело к взрыву в нашем посольстве и гибели 241 морпеха в результате теракта в бейрутских казармах. Рейган считал это наихудшей ошибкой своего президентства. Неужели мы собираемся повторить ее потому, что Башар не оправдал наших ожиданий?

Взгляните на силы, противостоящие друг другу в конфликте, похожем на гражданскую войну в Сирии и генеральную репетицию межконфессиональной войны в регионе.

Против режима Асада выступают Соединенные Штаты, «Братья-мусульмане», «Аль-Каида», турки, саудовцы и суннитские государства Персидского залива.

На стороне Асада — армия численностью 300 000 человек, сирийские алавиты, друзы, христиане и курды (все они боятся победы «Братьев-мусульман»), Россия, Иран и «Хезболла».

Вопрос для наших воинственных интервенционистов заключается в следующем:

Сколько нужно потратить денег, сколько требуется пролить американской крови ради того, чтобы «Братья-мусульмане» могли свергнуть династию Асада, прийти к власти и создать в Сирии исламистское государство?

«Расскажите мне, чем это закончится», — сказал генерал Дэвид Петреус в начале нашей непродуманной войны в Ираке. Если мы начнем поставлять оружие тем, кто стремится свергнуть Асада, как призывает Post, это станет роковым шагом для нашей республики.

Мы понесем моральную ответственность за неизбежное увеличение числа убитых и раненых в войне, которую сами помогали разжигать. Нам придется вложить в свержение Асада свой престиж. Пока он жив, это будет восприниматься как разгром и унижение США.

Как только США начнут нести потери, партия войны поднимет шум, требуя победы — над Асадом, «Хезболлой», Ираном, Россией! Мы вступим на путь очередного кровопролитного фиаско в регионе, где у США нет никаких жизненно важных интересов, кроме разве что нефти, которую эти парни вынуждены продавать ради выживания.

Пока в Европе не были урегулированы религиозные и этнические конфликты, там веками лилась кровь, и наши отцы учили нас держаться подальше от этих ссор, так как они — не наше дело.

Тем более не наше дело Сирия в 2012 году.

Патрик Бьюкенен — основатель и главный редактор The American Conservative, автор книги «Самоубийство сверхдержавы: доживет ли Америка до 2025 года? (Suicide of a Superpower: Will America Survive to 2025?)