Кристин Лагард (Christine Lagarde) является типичным представителем высокомерной европейской элиты, устроившей весь тот кавардак, в обстановке которого мы сегодня живем. Глава Международного валютного фонда (МВФ) всячески продвигала идею единой валюты во время четырехлетнего пребывания на посту министра финансов Франции и на протяжении предыдущей политической карьеры.
Как и другие ее коллеги, входящие в политическую элиту Европы, она считала, что можно сформировать валютный союз без построения союза политического. Ее идея оказалась не больше чем иллюзией, что, впрочем, было предсказуемо с самого начала, и сегодня народы Греции, Ирландии, Италии, Португалии и Испании, имеющие возможность убедиться в верности данного утверждения, вынуждены платить за это громадную цену.
Кое-кто, наверное, полагает, что она могла бы выразить хоть чуточку раскаяния, однако никаких признаков такого раскаяния пока не наблюдается. В конце прошлой недели г-жа Лагард обрушилась с резкой критикой на Грецию, возлагая вину за бедственное положение экономики этой страны на ее граждан, которые «все время пытаются избежать уплаты налогов».
Нежелание платить налоги, безусловно, является одной из причин возникновения проблем, от которых сегодня страдает Греция, как и чрезмерно высокие расходы государственного бюджета. Однако в настоящее время страну добивают именно меры жесткой экономии, навязанные Германией, а также невозможность девальвировать валюту, ведь страна входит в еврозону.
Заявление г-жи Лагард в лучшем случае можно счесть бестактным, лишенным сострадания. Между тем, как выясняется, от них за версту несет лицемерием. Заработная плата главы МВФ составляет 350 тыс. фунтов, причем, заметьте, эта сумма освобождена от уплаты налогов. Что ж, кое-кто из греков действительно не платит налогов, однако такой же упрек можно бросить в лицо и самой г-же Лагард.
Я уверен в том, что никому не придет в голову назвать ее плохим человеком. Она умна, эрудированна, стильно выглядит, превосходно говорит по-английски. Тем не менее, в этой женщине воплотились все характерные черты политического класса современной Европы – в частности. надменность, свойственная «денежным мешкам», и непонятное чувство собственного превосходства. МВФ, конечно, не является европейским институтом, однако г-жа Лагард выглядит типичным представителем своего класса.
То, что она сказала, несомненно, подействует на греков, как красный плащ тореадора на быка, буквально приведет их в ярость. Своим заявлением она увеличила шансы лидера ультралевых Алексиса Ципраса на выборах, которые состоятся в следующем месяце. И знаете еще что? На месте греков, я, возможно, голосовал бы именно за его партию. По крайней мере, этот политик не является толстосумом и всезнайкой, а также не несет ответственности за экономические беды, выпавшие на долю Греции.
Никто из высокопоставленных чиновников Евросоюза, уплетающих за обе щеки дорогие блюда в ресторанах Брюсселя и Страсбурга, отмеченных звездочками французского гастрономического справочника «Мишлен», и выписывающих себе огромные зарплаты, облагаемые налогом по сниженным ставкам, не извинился перед народами Европы за кошмарные последствия, которые принесло им членство в еврозоне. Они ведь не страдают от совершенных ими ошибок.
К сожалению, европейская политическая элита существует не только по одну сторону пролива Па-де-Кале. В нашей стране тоже есть ее представители, хотя среди них меньше тех, кто попадает под определение «жирных котов», видимо, благодаря тому, что сотрудники британской прессы проявляют больше бдительности, чем их коллеги на континенте. Однако, Боже мой, сколько в них убежденности в своей правоте, сколько уверенности в том, что только они знают, как нам лучше жить!
Одним из таких деятелей является бывший чиновник ЕС и лидер Партии либеральных демократов Ник Клегг (Nick Clegg). Вторым назову моего старого друга либерал-демократа Криса Хана (Chris Huhne), члена парламента, который однажды написал книгу, призывающую нашу страну к вступлению в еврозону. Третий – это «боевой конь» партии тори Кен Кларк (Ken Clarke), обычно дружелюбный, иногда высказывающий мудрые мысли человек, которого часто приятно слушать. Однако, вместе с тем, он почему-то является яростным и неисправимым еврофилом.
Недавно он заявил, что проведения референдума по вопросу членства в Евросоюзе требуют «только несколько правых журналистов и кучка политиков-экстремистов ультранационалистического толка». Неужели сам Кен верит в это? В его репликах сквозит некая бесстрастность и отрешенность, свойственная, кстати, и г-же Лагард.
В действительности же, как показали результаты целого ряда опросов, проведения референдума по вопросу членства в ЕС желает большинство избирателей, хотя другие вопросы, например, размеры приносимой ими домой зарплаты, несомненно, волнуют их гораздо больше. Результаты этих опросов также позволяют предположить, что ощутимое большинство граждан хочет выхода страны из Евросоюза.
Более того, среди тех, кто поддерживает идею референдума, мы видим нескольких коллег Кларка по кабинету министров, кое-кого из лидеров лейбористов, включая, возможно, и Эда Милибэнда (Ed Miliband), и даже небольшую группу либерал-демократов.
Неужели все они являются «политиками-экстремистами ультранационалистического толка»?
Итак, Кен блестяще доказал, что он оторван от реальной жизни, не владеет ситуацией. Тем не менее, от него вряд ли стоит ждать извинений и признания своих ошибок.
Правда заключается в том, что, несмотря на свой внешний вид и имидж этакого «рубахи-парня» из народа, данный политик представляет собой типичного представителя европейской элиты, ведь он абсолютно убежден в том, что лучше знает, как нам нужно жить.
Кстати, я просто оторопел, услышав его реплику на вчерашнем заседании, посвященном расследованию комиссией Левисона (Leveson) скандала, связанного с прослушиванием телефонов. Кларк отметил, что когда он пришел в политику, парламент имел больший вес, чем пресса, а сегодня мы наблюдаем прямо противоположную ситуацию. Похоже, до него не доходит, что, если парламент и утратил свое влияние, то не последней причиной, вызвавшей данное обстоятельство, является решение отдать часть полномочий европейским органам власти. Нравится ли это Кену и другим представителям европейской элиты или нет, но в парламенте наблюдается сильный крен в сторону решения о проведении референдума, причем, по большей части, среди членов его собственной партии. Вопрос заключается в том, какова будет реакция Дэвида Кэмерона.
Как сообщают СМИ, премьер-министр консультируется с высокопоставленными консерваторами по поводу планов включить обещание, касающееся проведения референдума, в манифест его партии во время следующих выборов. Тем временем, голосование на этой неделе показало, что 83% влиятельных членов партии тори поддерживают идею народного волеизъявления. К тому же, помимо всех прочих соображений, г-н Кэмерон прекрасно знает, что его вероятный соперник Борис Джонсон (Boris Johnson) открыто выступает в поддержку этой идеи.
Моральные аргументы в пользу референдума выглядят неотразимыми. Даже на данном этапе Евросоюз гораздо больше напоминает сверхдержаву, чем представляли себе британцы в 1975 году, когда власти в последний раз спрашивали их мнения. Спасти евро можно только в том случае, если еврозона станет федеративным государством. Народ Великобритании, безусловно, имеет право решать, какие отношения должны связывать его страну с таким государственным образованием.
Политические аргументы, способные настроить г-на Кэмерона в пользу референдума, также весьма сильны. Решение о его проведении поможет ему ослабить позиции Партии независимости Соединенного Королевства (UKIP), которая угрожает отобрать голоса избирателей у тори на следующих выборах, и станет средством, позволяющим сплотить г-на Кэмерона с верхушкой его партии. Само собой разумеется, любое обещание о проведении референдума должно быть твердым, устойчивым к попыткам либеральных демократов смягчить его, на тот случай, если тори вновь придется формировать с ними коалицию.
Достаточно ли у г-на Кэмерона мужества, чтобы пойти на такой шаг? Ответ на этот вопрос зависит от того, является ли он представителем европейской элиты, пугливым сторонником сохранения статус-кво или политиком, для которого понятие демократической ответственности является не пустым звуком, как для г-на Кларка, и который прислушивается к мнению членов своей партии и ее электората.
Деятели, напоминающие сэра Хамфри (Sir Humphrey), персонажа комедийного телесериала «Да, премьер-министр» (Yes, Prime Minister), конечно, будут убеждать его в том, что референдум никому не нужен, что проводить его нецелесообразно. Однако в ситуации, когда лейбористы сами заигрывают с этой идеей, а Европа охвачена волнениями, они уже не смогут сказать, что идея народного волеизъявления противоречит здравому смыслу.
Никто не может предвидеть, как будет выглядеть Евросоюз даже через год. Тем не менее, вполне очевидно, что мы подошли к некоему историческому перекрестку, поэтому больше нельзя лишать британский народ права высказать свое мнение по вопросу, от которого зависит его будущее.
Я не буду прогнозировать, как Дэвид Кэмерон проголосует во время референдума, да это сейчас и не важно. Важно то, что такой референдум должен состояться – ведь это в интересах его партии, в интересах самого премьер-министра и прежде всего в интересах страны.
