Добро пожаловать в новый мировой беспорядок: часть I
«Большая восьмерка» мир не спасет. Пора Соединенным Штатам начать подготовку к «Большому нулю».
Иэн Бреммер (Ian Bremmer)
Когда лидеры промышленно развитых стран «Большой восьмерки» соберутся на этой неделе в Кэмп-Дэвиде, будет много разговоров о глобальном лидерстве, а также о его значимости для нашего предрасположенного к кризисам мира. В этом мире, где так много переходящих национальные границы проблем, таких как угроза стабильности мировой экономики, климатические изменения, киберконфликты, терроризм, скудеющие запасы воды и продовольствия и много чего другого, потребность в международном сотрудничестве становится как никогда актуальной. Однако сотрудничество зависит от лидерства. Только у мировых лидеров имеются рычаги, позволяющие координировать многонациональные действия в ответ на транснациональные проблемы. Только они обладают властью и богатством, чтобы убедить другие государства предпринять такие действия, на которые эти государства иначе не пойдут. Они могут предоставить такие услуги, за которые никто другой не заплатит, а также такие ресурсы, которые недоступны другим. Эти лидеры задают повестку дня по всем вопросам.
К сожалению, впервые за семь десятилетий миру не хватает лидера. Увеличение федерального долга в США, очень слабый и неуверенный выход этой страны из Великой Рецессии, а также политический паралич в Вашингтоне породили опасения по поводу того, что Америка не в состоянии больше играть роль послевоенного лидера. А на противоположном берегу Атлантики долговой кризис подорвал доверие к Европе, к ее институтам и к ее будущему. В Японии ликвидация последствий тройного бедствия 2011 года, включающего землетрясение, цунами и выпадение радиоактивных осадков, оказалась намного легче, чем исцеление от длившихся двадцать лет политических и экономических недугов, от паралича, из-за которого японское правительство сегодня не желает и не может оказывать содействие международным проектам там, где другие страны берут на себя тяжелую ношу.
Тридцать-сорок лет тому назад эти страны были мировыми центрами власти и влияния. Вместе с Канадой они составляли «Большую семерку» - группу демократий со свободным рынком, которая подобно локомотиву тащила за собой мировую экономику. Сегодня эти страны сами с трудом держатся на ногах.
Однако самые многообещающие новые державы пока не готовы заполнить образовавшийся вакуум. Китайские лидеры все свое внимание сосредоточили на внешнеполитических планах, которые будут иметь важные последствия для следующего этапа внутреннего развития этой страны. Подобно своим партнерам из Бразилии, Индии и России, они слишком заняты сложными домашними проблемами, и не могут согласиться на те риски и нагрузки, которые неизбежны при взятии на себя большей ответственности в сфере международного руководства.
Многосторонние институты также вряд ли заполнят эту брешь. Расширенная группа ведущих держав, известная как «Большая двадцатка», включает в свой состав страны с такими разными экономическими и политическими ценностями, что может находить последовательные и значимые решения лишь для тех проблем, которые уже превратились в кризис. И делать это она может только тогда, когда опасность одновременно грозит всем ее самым влиятельным членам. У Всемирного банка и Международного валютного фонда уже нет тех финансовых и политических рычагов воздействия, которыми они когда-то обладали. А соперничество в рядах Совета Безопасности ООН редко позволяет ему налаживать целенаправленное взаимодействие. Короче говоря, международная политика и глобальная экономика вступают в переходный период, который я называю «Большим нулем». Сегодня не существует какой-то одной державы или альянса держав, способных обеспечивать последовательное международное руководство и лидерство.
Но вакуум чужд природе, и такой переходный период не может длиться неопределенно долго. Государства не согласятся на новые затраты и риски, пока не поверят, что это необходимо и неизбежно, и пока не убедятся в том, что за них никто ничего не сделает. Понадобилась целая Вторая мировая война, чтобы созвать конференцию в Бреттон-Вудсе и создать новый мировой финансовый порядок, возведя Соединенные Штаты Америки в ранг сверхдержавы. Точно так же, скорее всего понадобится какое-нибудь стихийное или иное бедствие, либо страх перед его неминуемым приближением, чтобы произвести на свет новый мировой порядок.
Что будет дальше, и кто поведет этот новый мир за собой?
Ответы на два этих важнейших вопроса будут определять соотношение сил в мире после периода «Большого нуля». Во-первых, заставят ли порожденные отсутствием лидерства проблемы Америку и Китай действовать в качестве партнеров, или эти проблемы подтолкнут их к конфронтации? Для мира и благополучия в 21-м веке нет более важных политических и торговых взаимоотношений, чем взаимоотношения между Вашингтоном и Пекином. Если американские компании и впредь будут получать огромные прибыли в Китае, у них появится заинтересованность в китайском успехе и в стабильных отношениях с Пекином. В этом случае они будут давить на Белый дом и на американских законодателей, чтобы те избегали ненужных трений. С другой стороны, если китайские компании воспользуются своим растущим влиянием в бюрократическом аппарате страны для создания новых правил конкуренции, которые будут им на руку, то американские корпорации начнут подталкивать эти государства к более агрессивному политическому соперничеству.
Существуют десятки таких сценариев, которые способствуют расширению сотрудничества либо разжигают вражду между двумя ведущими мировыми державами. Потрясения, которые приведут к резкому росту нефтяных цен, могут, например, дать китайским и американским руководителям мощный совместный стимул для снижения зависимости от углеводородной энергетики. А крупная кибератака одной стороны против другой способна спровоцировать опрометчивую политическую реакцию.
Второй вопрос исключительной важности. Будут ли Китай и Соединенные Штаты доминировать в геополитике, или глобальную власть поделят между собой несколько признанных и формирующихся держав? Если ключевые и периферийные экономики Евросоюза сумеют согласовать свои политические действия и восстановить доверие к еврозоне, то Европа и впредь будет той силой, с которой придется считаться. Если Япония сможет восстановить экономический рост и создать политическую систему, внушающую большее доверие обществу, то, пожалуй, и она будет в состоянии стать более активным и напористым международным игроком. Если Индия осуществит дальнейшую либерализацию экономики и справится с усиливающимся притоком сельских мигрантов в города, то она сможет создать противовес китайскому влиянию в Азии. Если правительство Бразилии сдержит инфляцию и мудро распорядится природными богатствами своей страны, то эта латиноамериканская держава серьезно расширит свое влияние. Если Турции удастся избежать противостояния между правящей Партией справедливости и развития и непреклонными сторонниками светского устройства страны из рядов бизнеса, СМИ и военной элиты, то турецкое государство также сможет стать мощным региональным центром силы. И так далее.
Разместив китайско-американские отношения вдоль одной оси, а остальные страны с их относительными слабостями и преимуществами вдоль другой, мы получим четыре наиболее вероятных сценария на постпереходный период после «Большого нуля». Получается четыре четких варианта. Если Соединенные Штаты и Китай станут самыми сильными и влиятельными государствами в мире, а переходный период «Большого нуля» в целом сблизит их интересы, то мы будем свидетелями такого миропорядка, в котором Вашингтону и Пекину выгодно вместе нести бремя ответственности. Назовем данный сценарий «Большой двойкой». Если Соединенные Штаты и Китай согласятся на сотрудничество и поделятся лидерством с другими сильными государствами, то мы увидим своего рода «Концерт наций», который приведет к налаживанию подлинного взаимодействия в рамках объединения, подобного «Большой двадцатке», только более прочного и жизнеспособного.
Если Соединенные Штаты и Китай станут намного сильнее любой возможной коалиции других государств, а «Большой ноль» будет подталкивать их к конфликту, соперничество сверхдержав заставит остальные страны встать на ту или иную сторону, либо остаться за пределами их орбит. Назовем такой сценарий «Холодная война 2.0». Но если Вашингтон и Пекин войдут в полосу противоречий с другими сильными государствами, то глобальная власть расколется на «мир регионов», в котором местные тяжеловесы будут пытаться доминировать в своем окружении.
Конечно, эти сценарии представляют крайние случаи, а будущее создаст некую комбинацию как минимум из двух описанных вариантов. Дальше эти варианты можно представить в виде четырех следующих общих сценариев.
Продолжение следует...
Оригинал публикации: Welcome to the New World Disorder
Добро пожаловать в новый мировой беспорядок: часть II
Большая двойка
Экономист Фред Бергстен (Fred Bergsten) первым ввел в обиход термин "Большая двойка", который стал обозначать стратегическое партнерство США и Китая. В своей вышедшей в 2005 году книге "The United States and the World Economy" (США и мировая экономика) Бергстен утверждает, что без сотрудничества между Вашингтоном и Пекином нельзя эффективно решить ни одну неотложную проблему в мире. В конце концов, Соединенные Штаты и Китай это, соответственно, ведущий сложившийся рынок и ведущий формирующийся рынок, две самые крупные мировые экономики, самые крупные торговые державы, а также самые крупные загрязнители окружающей среды. Китай это крупнейший в мире кредитор, а Соединенные Штаты стали самым крупным в мире заемщиком. Просто невозможно перебалансировать мировую экономику, придать новые силы международным торговым переговорам, приняться за решение проблем климатических изменений, если Вашингтон и Пекин не возьмут на себя составление планов, издержки и риски.
Партнерству между США и Китаем не надо придавать формализованный вид. Что касается многочисленных проблем безопасности от Ирана и Северной Кореи до отношений между Индией и Пакистаном, и между израильтянами и палестинцами, то бывший американский советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский предлагает "неформальную большую двойку" - партнерство, основанное на сложной взаимозависимости, которая связывает воедино будущее двух стран.
Но что понадобится для того, чтобы Вашингтон и Пекин сформировали такое партнерство?
Во-первых, Пекину придется прийти к решению о том, что он может себе это позволить. Здесь речь не просто о продолжении экономической экспансии Китая, производящей глубокое впечатление. Китаю нужен обширный, благополучный и уверенный в себе средний класс, который будет крайне заинтересован в успехе своего государства. Легитимность внутри страны важна для лидерства в международном масштабе. Китаю также придется создать устойчивый баланс в своей экономике, перенеся центр тяжести в развитии с мощной экспортной зависимости на рост потребления внутри страны. Но при этом ему нельзя разрывать сцепку с западными потребителями в такой степени, которая приведет Китай к изоляции от остальных крупнейших мировых экономик. Следующему поколению лидеров Китая придется увидеть в сотрудничестве с Вашингтоном экономически выгодный путь к инвестициям в глобальную систему, которая будет работать на благо КНР.
Как это ни парадоксально, "Большая двойка" потребует от китайских политиков отказа от дорогостоящего военного строительства, которое отвлекает ресурсы от работ по перебалансировке экономики, а также создания прочной системы социального обеспечения для стареющего населения страны. Таким образом, Китаю придется полагаться на военную мощь США, которые будут защищать и отстаивать общественные интересы за пределами Азии. А для этого потребуется такой уровень взаимного доверия, который пока не достигнут. Американской экономике придется в достаточной мере восстановить свою энергию и жизнеспособность, дабы убедить налогоплательщиков, что Соединенные Штаты снова могут проводить более амбициозную внешнюю политику. Американским законодателями придется сделать так, чтобы экономическая перебалансировка в отношениях между двумя странами, явно дающая преимущества Китаю, поскольку она сужает пропасть благосостояния между США и КНР, не породила в американском обществе враждебность по отношению к Пекину. Но если взять все общие угрозы в их совокупности (от Северной Кореи и кибератак до нефтяных цен), то партнерство в сфере безопасности может войти в привычку.
Однако миру "Большой двойки" не нужны другие державы и альянсы государств, обладающие достаточной политической и экономической мощью, чтобы конкурировать с США или с Китаем. В этом сценарии Евросоюз ожидает раскол или неуверенное продвижение к менее динамичному будущему. Японское правительство не сумеет в полной мере оживить свою экономику, а новые державы, такие как Индия, Бразилия, Турция и прочие, не смогут усилиться в достаточной степени, чтобы играть заметную и независимую роль на мировой арене. В этом сценарии американо-китайское лидерство будет незаменимым.
Есть много причин, почему мир "Большой двойки" маловероятен. Во-первых, отсутствует исторический прецедент прочного и многомерного партнерства между двумя самыми сильными в мире государствами, особенно когда у них такие разные политические и экономические системы. Если ход событий не приведет Китай к фундаментальной политической реформе и не разрушит государственное господство на его рынках, то этим странам будет в любом случае очень сложно долго совмещать свои интересы. Также нет никаких гарантий, что китайское руководство когда-нибудь почувствует себя достаточно уверенно, чтобы страна согласилась на такую роль. В последние годы очень многие призывают к созданию "Большой двойки", однако китайцев среди них нет ни одного. Неспокойная переходная эпоха "Большого нуля" вряд ли это изменит. Кроме того, крайне маловероятно, что Соединенные Штаты и Китай выйдут из этой эпохи с новой уверенностью в себе и в своих силах, особенно если учесть, насколько амбициозны китайские планы реформ, и насколько не защищен средний класс Америки.
Далее, трудно себе представить, что Китай и Америка будут единственными странами, у которых после периода "Большого нуля" амбиции сохранятся в целости и сохранности. Что бы ни случилось с еврозоной, квалифицированная рабочая сила Европы и ее традиции новаторства усиливают шансы на то, что она сохранит свою работоспособность и жизненные силы на долгие годы. Япония также неоднократно сталкивалась с неудачами, но это по-прежнему третья в мире экономика. Нет также оснований полагать, что развитие в ведущих формирующихся державах затормозится настолько, что они утратят свое постоянно усиливающееся влияние. Рост у них может замедлиться, но только катастрофа поистине глобальных масштабов вернет нас к двухполярному миру.
Источник: inosmi.ru.
Рейтинг публикации:
|
