Но почему же, черт побери, он не набрал очков на итогах своей деятельности, которая, хоть и была неоднозначной – да и могло ли быть по-другому? – но все же эффективной, ведь ему удалось уберечь Францию (хотя бы на данный момент) от позорной судьбы Испании или Италии? Сегодня все забыли о той решающей роли, которую он сыграл в кризисе евро, убедив в конце концов канцлера Германии в том, что нельзя допустить крушения Греции, ведь это могло вовлечь в хаос всю еврозону.

Вместо этого, что же мы знаем о Саркози на сегодняшний момент? Перед нами встает образ невысокого нервного, затравленного человечка, который явно ошибся со своей кампанией настолько, что освободил своего противника-социалиста от необходимости серьезно разбирать экономические и финансовые вопросы, ответов на которые ожидало общественное мнение. Вместо того, чтобы сделать выбор в пользу этих аргументов, основанных на неоспоримых фактах, как мог президент-кандидат поддаться искушению обсуждать проблемы безопасности (которые не были в числе основных озабоченностей французов) и иммиграции, а также другие страшилки? Действуя таким образом, он подарил Франсуа Олланду прекрасные каникулы, а ведь он мог бы загнать его в угол, указав на глубочайшую пустоту социалистической кампании в экономической области, пустоту, которая не ускользнула от иностранных наблюдателей. Ни разу Николя Саркози не обратился к своему противнику, спрашивая его: «Но г-н Олланд, если Вас выберут, что Вы будете делать 14 мая?» - это возможная дата инаугурации нового президента. Остается надеяться, что этот вопрос будет задан вечером 2 мая в ходе столь ожидаемой дискуссии между двумя соперниками. Или… 

Крупная стратегическая ошибка

Эта крупнейшая стратегическая ошибка вполне может стоить ему переизбрания: за десять дней до роковой даты, ни один опрос общественного мнения не отвечает слабым надеждам тех, кто думает, что победа Николя Саркози еще возможна. В результате инерции этой вполне фаустовской стратегии, фракция правых в парламенте потеряет еще немало перьев на предстоящих парламентских выборах. После первого тура президентских выборов Национальный фронт представляет более 12,5% граждан состоящих в избирательных списках, он подобрался к порогу, превысив который может оказывать влияние, в 353 округах. Он занял первое место в 23 из них, второе еще в 93. Конечно, проецировать результаты президентских выборов на парламентские было бы ошибкой: очевидно, что параметры слишком разные, начиная с явки. Однако в сценарии парламентских выборов Национальный фронт располагает роковым оружием, оружием выборов с тремя кандидатами. На подобных выборах фракция правых в парламенте (на тот момент это были Объединение в поддержку республики и Союз за французскую демократию) потеряла около 130 округов после роспуска Национальной Ассамблеи в 1997 году.

Как же мы дошли до этой хроники объявленного кораблекрушения, прелюдии к весьма возможному распаду СНД? Может ли Николя Саркози повернуть тенденцию вспять, за 10 дней до второго тура?  Отвечая на второй вопрос, более простой, чем первый, проще сразу сказать «нет». Опросы общественного мнения больше не двигаются, и хотя некоторые еще считают, что дебаты могут изменить расстановку сил, 90% французов подтверждают, что не собираются менять свой выбор.

Избиратели Маргариты

Первый вопрос относится к фаустовской природе кампании Николя Саркози: все знают историю несчастного доктора Фауста, который согласился отдать свою душу Мефистофелю, чтобы соблазнить Маргариту. Или, в нашем случае, избирателей Маргариты. Однако в действительности все еще хуже: ведь доктору Фаусту не удалось соблазнить избирателей проклятой Маргариты, которая отравила жизнь правых и осчастливила левых. Напротив, он добился противоположного результата: рассыпаясь в самых грубых искусственных приемах плохо проработанного соблазна, ему удалось поменяться с ней местами и стать двигателем идей Национального фронта, настолько удачным, что многим избирателям копия показалась еще лучше оригинала.

Олланд: кампания сенатора

Итоги (предварительные): Николя Саркози дал Франсуа Олланду возможность вести мирную кампанию сенатора (мы сейчас не говорим о ее ритме), чтобы посвятить себя – и с какой энергией! – продвижению идей Марины Ле Пен. Его первой ошибкой было, несомненно, то, что он попытался сделать из своей кампании 2007 года образец для нынешней, и поверил в то, что волшебный трюк может быть повторен и в 2012 году. Будучи уверен в том, что вновь может привлечь голоса сторонников Национального фронта, который он разгромил в 2007 году, Саркози вел свою кампанию с ультраправых позиций по вопросам, которые не должны были входить в президентский сценарий. Несомненно, мы были предупреждены после его выступления в Гренобле летом 2010 года. Конечно, нас должны были насторожить остроумные замечания Клода Геана (Claude Guéant) по поводу идентичности. Однако между этими речами  и тем, чтобы положить их в основу всей президентской кампании, была черта, которую никто не решался переступить: и этот шаг был сделан Николя Саркози, уверовав, что выборы будут разыгрываться на самом правом фланге, то есть на фланге Национального фронта. Без каких-либо колебаний. В ущерб любой другой стратегии. Волшебный рецепт 2007 года должен был любой ценой показать, что его возможно вновь применить в 2012 году. До самого-самого конца, что сделало невозможным возвращение в «лоно семьи» избирателей Франсуа Байру (François Bayrou) – сейчас это совершенно невероятная гипотеза. И, если верить опросам и исследованиям общественного мнения, 50% или даже больше избирателей Марины Ле Пен должны были перейти Николя Саркози. Очевидно, что этот расчет был неверен.

Бюиссон, Фантомас или Мефистофель?

Мефистофель Николя Саркози – это его очень странный советник Патрик Бюиссон (Patrick Buisson) по прозвищу «Фантомас», для тех, кто с ним знаком. Верный последователь Шарля Морраса, ярый католик, говорят, что он предпочитает слушать мессу на латыни и испытывает страсть к григорианским песнопениям, он в некотором роде является современным певцом «реальной страны» и враждебно относится к концепции «законной страны». Его видели только однажды, в ходе официальной поездки: в Домреми, на родине Жанны д’Арк, и нет никаких сомнений, что именно он уговорил Николя Саркози туда поехать. Бывший глава газеты «Минута», ультраправого еженедельника, который, находится с Мариной Ле Пен в довольно острых отношениях, был отцом самых  «раскольнических» предложений кампании Николя Саркози, последним из которых, и далеко не самым безобидным, было «1 мая как праздник настоящего труда». Он также является – и это уже полное нахальство! – скульптором «народного кандидата», творцом обличения системы: это арсенал, изъеденный молью, который не пригодился даже Марине Ле Пен – настолько он запылился. Запылился? Ну да, ведь лидер Национального фронта давно навела порядок в старых партийных причудах, изгнала призраков, открыла шкафы, где гнили старые скелеты Организации тайной армии и яростного антиголлизма бывалых партийцев. Тем не менее, ничто не потерялось: старьевщик ультраправых пристроил каждую вещичку. Стоило лишь немного почистить их, и вуаля! Старые антиэлитарные, антипрофсоюзные, проще говоря, антипартийные  песни обрели вторую молодость.

Продал душу дьяволу

Будучи убежденным в том, что сейчас возможно синтезировать все это в процессе реконструкции правых сил, неких «Новых правых», Мефистофель Николя Саркози заставил его пойти на огромный риск - потерять свою душу во имя того, что сейчас оказалось галлюцинацией; вовлек кандидата в сценарий поражения, фактически спровоцировав и поражение СНД на парламентских выборах, а также обрек фракцию правых в парламенте на муки бурных отношений с ультраправыми. Николя Саркози может сколько угодно говорить, что соглашения с Национальным фронтом не будет (НФ и сам ни за что этого не хочет), и что в правительстве не будет министров из Национального фронта: его лидеры не настолько сумасшедшие, чтобы стремиться в министры, они на этом могут все потерять.

В этой истории есть своя мораль, и довольно мрачная. В конце концов, почему бы и не продать свою душу дьяволу? Мы не занимаемся политикой с благими намерениями, как говорил Меттерних. Но нужно подумать и о цене, которую придется заплатить. Мало того, что она была непомерно высокой, так еще и Николя Саркози дал себя провести. Как и доктор Фауст, впрочем.