Скандал на международном уровне начался после того, как президент Аргентины Кристина Киршнер (на фото) внесла в парламент законопроект о национализации нефтяной компании «Ясимьентос петролиферос фискалес» - ЯПФ. Европейские политики, инвестиционные фонды и финансовые эксперты в ярости набросились на ее решение, угрожая обрушить на Аргентину все возможные экономические кары. Не подействовало: 25 апреля сенат 63 против 3 голосов поддержал инициативу президента.
Теперь, согласно процедуре, законопроект будет передан на рассмотрение в нижнюю палату, где о его поддержке уже заявили депутаты от правящей партии и нескольких оппозиционных фракций.
ЯПФ была государственной монополией Аргентины, которую власти создали в 1907 году, вскоре после открытия нефтяных месторождений. В 1999-м, в рамках программы приватизации, 57 процентов акций компании продали за 15 миллиардов долларов крупнейшей негосударственной нефтегазовой испанской компании «Репсоль». Сегодня намерения президента Аргентины вернуть стране однажды проданное вызывают резкую критику «Большой Европы». А также вопрос: зачем Кристина Киршнер намерена это сделать?
О масштабах недовольства «волюнтаризмом» - именно так именуют в Старом Свете это решение - властей Аргентины можно судить хотя бы по тому, что для обсуждения планов Кристины Киршнер на экстренное заседание собирался кабинет министров Испании. Дело кончилось заявлением, в котором Мадрид приравнял «жесты враждебности» против «Репсоль» к «враждебным жестам» против Испании и ее правительства. Министры пообещали Аргентине ответные и очень суровые меры. О том же самом сообщили в Еврокомиссии – практически в аналогичных выражениях.
Итак, европейские политики и журналисты уже гневно заклеймили Кристину Киршнер – разве что не навесив на нее ярлык революционерки. При этом мало кто намеревался принять во внимание причины, по которым власти Аргентины решили пойти на этот шаг. А они есть, и более чем серьезные: речь идет о стратегии работы компании ЯПФ под испанским руководством.
Как выяснилось, Буэнос-Айрес давно уже обвинял «Репсоль» в скудости инвестиций в добычу нефти, что поставило Аргентину в положение импортера углеводородов – хотя ранее она нефть экспортировала.
В результате хозяйствования испанской компании и других новых приватизаторов добыча нефти в Аргентине упала на треть, начиная с 1998 года, а добыча газа – на 15 процентов с 2004-го. Собственно, те же западные аналитики сегодня подтверждают, что «Репсоль» использовала ЯПФ как дойную корову, приносившую деньги – но вкладывала в развитие «нефтянки» крайне мало.
«Полюбовно» Мадриду и Буэнос-Айресу взаимные претензии урегулировать не удалось, поэтому, согласно законопроекту, «в целях общественного блага», 51 процент акций ЯПФ будут национализированы и поровну распределены между федеральным правительством и властями на местах. Не бесплатно: сегодня уже обсуждается цена вопроса, испанцы вначале запрашивали компенсацию в 10,5 миллиарда долларов, затем снизили свои претензии до 9,3 миллиарда, но аргентинцы с порога заявляют, что претензии «Репсоль» очень сильно завышены. Естественно, дело о национализации – как принято - отправится во всевозможные суды и арбитражи, однако и законодательное крючкотворство не изменит решения аргентинских политиков. «Это – не спонтанное решение, - резюмировал сенатор Марсело Фуэнтес. - Это – логический итог, вытекающий из необходимости отказаться от мышления в стиле свободного рынка применительно к энергетической политике». «Приватизация ЯПФ была самой большой ошибкой того периода», - согласился с ним его коллега, парламентарий Мигель Пичетто. И даже депутат от оппозиции Соня Эскудеро признала: «Репсоль» выводила доходы, полученные в Аргентине, из страны. Аргентина, обеспечивающая себя энергетическими ресурсами, превратилась в их импортера».
Тот самый случай, когда народные избранники выразили мнение большинства сограждан: социологи установили, что 70 процентов опрошенных аргентинцев национализацию нефтяной компании поддерживают.
Только ведь, кроме экономической составляющей этого решения, есть еще и политическая, о которой вообще мало кто говорит. Речь идет об актуальнейшем для каждого, считающего себя суверенным государства вопросе: кому должны принадлежать стратегические активы страны и на чье благо они должны работать. Если проблему недостаточных испанских инвестиций в развитие аргентинской «нефтянки» еще можно было попытаться урегулировать, то намерение «Репсоль» продать свой пакет акций китайской государственной нефтяной и химической корпорации «Синопек» уже имело откровенный политический подтекст. Речь шла о сделке, которая непосредственно затрагивала интересы каждого жителя страны.
Поэтому нежелание президента Аргентины отдавать свою нефтедобывающую промышленность под контроль Пекина остановило излишне ярых критиков в желании обвинить Кристину Киршнер в «коммунистической экспроприации».
Решение о национализации – напоминание бизнесменам, возомнившим себя вершителями судеб мира. Их мало волнуют экономические и социальные последствия подобных сделок по купле-продаже, это уже давно ясно. Своим поступком Кристина Киршнер напомнила: если, как уверяют, капитализм считается единственно верным путем к процветанию, то он не имеет права забывать об интересах государства и общества, обязан полностью платить налоги. А заместитель министра экономики и государственных финансов Алекс Кисилофф проклял экономические теории, которые «оправдывают грабеж наших природных ресурсов и наших компаний». Он назвал «Репсоль» транснациональной группой, которая «не думает об аргентинском рабочем». Судя по всему, власть намерена опровергнуть горькое национальное присловье насчет того, что ловкие кормятся глупыми, а глупые – трудом.
Аргентинская программа приватизации за семь лет, с 1990-го по 1997-й, принесла государству 21 миллиард долларов. Но деньги имеют обыкновение заканчиваться, а вместе с ними и радужные надежды на эффективный менеджмент новых частных собственников нефтяных и нефтеперерабатывающих компаний, газовых и электрических государственных монополий, отраслей воздушного транспорта. Снадобье, прописанное Аргентине Международным валютным фондом, быстро оказало ожидаемое «врачом» действие: американцы, купившие военный авиационный завод, производство закрыли. Точно так же поступили новые хозяева железорудных и угольных шахт, железнодорожной инфраструктуры, металлургического завода… «Аргентина может стать парией в международном сообществе, но ее нельзя винить за недавние решения», - признал эксперт американской аналитической компании Уолтер Молано.
Сегодня во многих странах мира фиксируют рост движений за социальную справедливость – это уже далеко не сенсация, а нынешние реалии, с которым, правда, готовы считаться не все президенты и премьеры.
В аргентинской политической элите даже появилась группа, выкинувшая лозунг «Отнимем все!». Не у народа, а у тех, кто полностью игнорирует его интересы.
Смысл лозунга доступен каждому: если приватизация принесла стране лишь убытки, то у власти всегда есть возможность повернуть этот процесс вспять.
Именно поэтому за развитием и за исходом процесса национализации аргентинской «Ясимьентос петролиферос фискалес» будут пристально следить во многих государствах.
