В публикациях массовых изданий - броские слоганы и ключевые слова, которые фиксируются памятью даже при самом невнимательном чтении, - "режим", "нелегитимные выборы", "массовые протесты", "революция".

Сплошь и рядом, казалось бы, уже давно забытые штампы: огромная, апатичная, погрязшая в коррупции страна с угнетенным, но постепенно просыпающимся населением.

Так, например, "Шпигель", живописуя атмосферу митингов в Москве, создает в умах читателей следующий образ. С одной стороны, серая масса, те, кого согнали, припугнули, или кто пришел за "пригоршню рублей", с другой - граждане, действующие по собственному убеждению, креативно спасающие страну от катастрофы.

Прогрессивные представители - городской средний класс, "который мыслит по-европейски", - это уже Die Zeit. Жажда свободы в извечном противостоянии с "генералом мороз" ("Шпигель"). Надо сказать, этот штамп вызвал массу едких комментариев со стороны немецких читателей.

В публикации еженедельника Die Zeit можно было прочитать следующее: "Многие россияне до сих пор не в состоянии своими силами организовать свою жизнь и нести ответственность за свою семью".

В связи с сирийской темой поисковик вывел меня на сайт, созданный в 2004 году. "Почему мы несправедливы к России" - таков заголовок публикации в журнале политической культуры Cicero известной журналистки Габриэле Кроне-Шмальц, которая много лет работала корреспондентом ARD в России.

Речь в статье идет о российской позиции по Сирии, но не только. Габриэле Кроне-Шмальц, которая за свою спокойную, вдумчивую позицию в отношении российской политики неоднократно подвергалась нападкам, говорит о появившемся на Западе "рефлексе недемократической России", соответственно влияющем на подачу информации.

Если кричащие тенденциозные заголовки сами находят читателя, то на поиск подобного спокойного взгляда извне на российскую действительность уже приходится потратить определенное количество времени. Кроме того, нужно иметь желание, что немаловажно.

В российском досье Cicero я наткнулась на следующую публикацию. Летом 2011 года немецкое общество социальных исследований Forsa проводило изыскания на тему "Образ России". Результаты оказались весьма любопытны. 74% немцев считают Путина самым значительным политиком в новой России. Для сравнения: Горбачев получил 50%.

А 62% опрошенных считают, что Россия еще никогда не переживала столь долгой фазы стабильности и нынешний уровень жизни там ныне значительно выше, чем 10 лет назад. 42% немцев считают, что пресса более свободна, чем до Путина. Обратного мнения придерживаются 30%.

Предсказаниям грядущей российской катастрофы, кочующим по страницам многих печатных изданий, противостоят и представленные в Берлине данные масштабного опроса, проведенного Восточным комитетом германской экономики и  Немецко-русской торговой палатой. 30% немецких предприятий приветствуют переизбрание Путина, 25% опасаются отрицательных последствий, а 45% не ожидают изменений делового климата.

71% опрошенных ожидает положительного экономического развития, поскольку Россия почти не затронута кризисом евро и вступила в ВТО. 49% планируют на ближайшие 12 месяцев инвестиции в российскую экономику в размере €880 млн., 64% предприятий собираются расширять персонал.

В одной из публикаций Frankfurter Allgemeine Zeitung была предпринята попытка подобраться к причинам отсутствия у активистов несистемной оппозиции идеологической платформы и программы, определяющей экономическую политику, отмечая при этом, что этим вопросом все чаще задаются и простые участники демонстраций.

"Однако противники Путина избегают этой дискуссии, - пишет издание. - Конкретные политические планы не оглашаются (…). Кроме того, не должны стать слишком явными различия между "старыми" партийцами и "новыми" авторитетами".

Продолжая тему "старых партийцев" 90-х, приведу мнение одного из читателей, заслуживающее интереса: "Честных выборов хотят все - и демонстранты с обеих сторон, и те, кто наблюдает за происходящим с экранов телевизоров. Но должны ли прийти к власти неолиберальные силы, чтобы приватизировать, или все же безопаснее оставить контрольный пакет акций относительно пенсии и образования государству?"

Эта мысль, пожалуй, обнажает ту самую суть конфликта, которую, судя по всему, понимают немецкие читатели и о которой упорно не хотят заводить разговор большинство западных журналистов.

Говоря о Германии, необходимо понимать, что есть огромная разница между немецким обществом и политическими элитами. Первое упорно противится безоговорочно подчиняться диктату неолиберальной теории, приемля инструментарий неолиберализма, но не позволяя ему получить статус ведущей идеологии.

Однако, когда речь заходит о политике в отношении России, любовь к деталям исчезает, и ставка делается именно на российских приверженцев неолиберализма - не инструментария, а именно идеологии.

Это не заговор, это просто своего рода братство людей, исповедующих одну и ту же религию. Но есть нюанс - широкие слои немецкого общества не слишком доверяют неолиберальным кругам, и озвучить это направление в качестве единственного хранителя и гаранта демократических ценностей, даже для далекой России, как-то неудобно. Все понимают, что представления о том, что праволиберальное крыло будет выражать интересы широких слоев населения, утопичны.

Между тем за пресловутым антироссийским рефлексом и бурными обсуждениями потерялась немаловажная истина - правые лишились голосов российских избирателей, левые приобрели. И это социальный протест регионов, состоявшийся еще до московских митингов и направленный в противоположную от праволиберальной плоскость. Пересчет лишь закрепил бы эту тенденцию.

Очевидно, что российская политика входит в эпоху коалиций при явном запросе общества на сдвиг влево, что, кстати, также является сегодняшней европейской реальностью.

Во-первых, коалиция - немаловажная веха для развития политической системы, школа выработки баланса интересов различных слоев общества. Во-вторых, работа в коалиции, вероятнее всего, приведет к умеренной коррекции экономического курса влево и принудит власть к реальному центризму, что, возможно, кого-то и пугает.