«Рассмотрим различные варианты политики Америки применительно к Ближнему Востоку в последние несколько десятилетий, — пишет Хэнсон. — Военная помощь или карательная интервенция без продолжения, как правило, вели к неудаче. Вердикт гораздо более дорогостоящему государственному строительству еще не вынесен. Не гарантируют лучших результатов и попытки оказания помощи популярным повстанцам в свержении непопулярных диктаторов. Поддержка диктаторов посредством военной помощи и одиозна, и контрпродуктивна. Попытки сторониться маниакальных режимов ведут либо к получению ядерного оружия, либо к шести с половиной гектарам развалин на Манхэттене. Чему мы научились? Межплеменная вражда, нефть и исламский фундаментализм — ядовитая смесь. Именно поэтому американцы смертельно устают от Ближнего Востока — и когда туда попадают, и когда пытаются держаться от него подальше».
Именно поэтому пора переосмыслить все, что мы там делаем. Что сегодня больше всего нужно Ближнему Востоку от Америки? Современные школы и горькая правда, а мы еще не научились давать ни того, ни другого. Ибо Хэнсон прав: сегодня Ближний Восток страдает от ядовитой смеси из межплеменной вражды, шиитско-суннитского противостояния, фундаментализма и нефти — нефти, которая постоянно искушает нас, подталкивая к интервенциям или поддержке диктаторов.
Этот коктейль подтачивает все то, что нужно для общественного прогресса: институты, обеспечивающие нормальное управление страной, политику консенсуса, гарантирующую ротацию власти, права женщин и этику плюрализма, защищающую меньшинства и позволяющую развивать современное образование. В докладе ООН о развитии человеческого потенциала в арабских странах, опубликованном в 2002 году группой смелых арабских социологов, отмечается нечто подобное: проблемой арабского мира является дефицит свободы, дефицит современного образования и дефицит равноправия женщин.
Поэтому смысл политики США должен заключаться в том, чтобы способствовать преодолению этого дефицита. Но на это мы, похоже, неспособны. Взгляните на Египет: более половины женского населения страны и четверть мужского неграмотны. Для того чтобы преуспеть в современном мире, молодые египтяне, бывшие двигателем революции, отчаянно нуждаются в инструментах образования и свободе. Нам следует направлять помощь не на закупки вооружения, а на строительство по всему Египту специализированных и вечерних школ.
Но вместо этого год спустя мы находимся в идиотской ситуации: платим 5 миллионов долларов выкупа египетской хунте за то, чтобы она выпустила из тюрьмы американских специалистов по развитию демократии, признавая, по всей видимости, что эта хунта либерализуется и заслуживает еще 1,3 миллиарда долларов помощи на закупки оружия. Мы собираемся перечислить 1,3 миллиарда долларов на оружие для страны, единственными врагами которой являются неграмотность и бедность.
Если говорить об Афганистане, то я громко смеюсь каждый раз, когда слышу, как чиновники администрации Обамы объясняют, что нам только нужно научить афганцев воевать, и тогда мы можем уйти. Что может быть забавнее! Учить афганцев воевать? Они победили британцев и русских!
Проблема в том, что мы закрыли глаза на подтасовки, благодаря которым президент Хамид Карзай «победил» на выборах и продолжил руководить своим коррумпированным режимом. Затем президент Обама объявил, что наша политика будет заключаться в увеличении численности контингента, чтобы добить талибов, а «хорошее» афганское правительство могло занять наше место. Такого правительства нет. Наша проблема не в том, что афганцы не умеют воевать, а в том, что далеко не все желают воевать за то правительство, которое у них есть. Многие ли стали бы воевать за Карзая, если бы мы им не платили?
Такие вот дела. В Пакистане мы платим пакистанской армии за то, чтобы она была двуличной, ведь если пустить все на самотек, она обернется против нас. Когда в Бахрейне правящие сунниты разгромили движение шиитов, призывавшее делиться властью, мы делали вид, что ничего не замечаем. И мы молча наблюдаем за тем, как наш союзник Израиль продолжает строительство поселений на Западном берегу Иордана, хотя и знаем, что они являются катастрофой для его еврейской демократии.
Но мы не говорим правду Пакистану, потому что у него есть ядерное оружие. Мы не говорим правду саудовцам, потому что зависим от их нефти. Мы не говорим правду Бахрейну, потому что нам нужна его военно-морская база. Мы не говорим правду Египту, потому что опасаемся, что он выйдет из Кэмп-Дэвидских соглашений. Мы не говорим правду Израилю, потому что от него зависят голоса избирателей. И мы не говорим правду Карзаю, потому что Обама боится, что Джон Маккейн назовет его слабаком.
Мне жаль, но нельзя построить ничего хорошего на почве, настолько пропитанной с нашей стороны ложью, а с их — межплеменной враждой, фундаментализмом и нефтью, питающей этот фундаментализм. Поймите меня правильно. Я верю в то, что изменения возможны, и готов инвестировать в них. Но для начала нужно, чтобы их захотели они. Я поддержу любого в этом регионе, кто действительно разделяет наши ценности — и программу, заложенную в докладе ООН о развитии человеческого потенциала в арабских странах — и готов бороться за них. Но мне надоело поддерживать тех, кто просто выглядит менее пугающе, чем другие, но в конечном итоге оказывается ничуть не лучше.
Если наши ценности не разделяются, нужно обезопасить себя, снижая зависимость от их нефти. Но мы не должны хотеть хорошей системы правления больше, чем они, глядя сквозь пальцы на плохое поведение, убеждая себя, что в следующем году будет иначе, продолжая плохую войну из опасений быть названными слабаками и продавая танки людям, не умеющим читать.
