Октябрь 2011 года ознаменовался двумя важными событиями: публикацией в газете «Известия» статьи Владимира Путина «Новый интеграционный проект для Евразии – будущее, которое рождается сегодня» и встречей глав правительств стран СНГ в Санкт-Петербурге 18 октября, завершившейся подписанием ряда важных документов. На наш взгляд, данные факты свидетельствуют о том, что российское руководство твердо встало на путь евразийской интеграции

 Еще в 2000 году, в начале первого президентского срока Владимир Путин заявил: «Россия может быть или великой или никакой». Данный тезис подразумевал позиционирование нашей страны как точки сборки для евразийского пространства, естественно на новых, некоммунистических и несоветских основах. В начале нулевых годов мозговые центры Администрации Президента активно пользовались интеллектуальными наработками неоевразийцев, прежде всего яркого и незаурядного мыслителя Александра Дугина. Однако последующие годы несколько затормозили принятие евразийской программы, а кое-где привели и к обособленности России от других постсоветских республик. Этому способствовал ряд факторов: приход к власти в некоторых странах постсоветского пространства (Украина, Грузия) националистических режимов открыто антироссийской направленности; агрессивная экспансия США в регионах Центральной Азии и Ближнего Востока; превалирование экономических интересов над политическими, когда оплата в срок поставок российских энергоносителей становилась важнее долгосрочной политической стратегии. Наконец, last but not least, стремление определенной части российской элиты к более тесному сотрудничеству с Западом, прежде всего, с Европой, доходившее порой до открытых призывов к евроинтеграции. Хотя любому объективному наблюдателю, знакомому с теорией и практикой ЕС было понятно, что Российская Федерация никогда не будет принята в европейское пространство на полноправных началах. Прежде всего, потому, что евробюрократия смертельно боится, что огромная Россия, принадлежащая к тому же к иной цивилизации, поглотит маленькую Европу. Здесь показателен пример Турции, обладающей гораздо более скромным экономическим и политическим потенциалом. Брюссель, тем не менее, твердо дал понять правительству Эрдогана, что не хочет видеть динамично развивающуюся семидесятимиллионную мусульманскую страну в составе ЕС.

     «Моментом истины» для отрезвления от европейских  иллюзий стал мировой валютно-финансовый кризис, вторая стадия которого начинается на наших глазах. Кризис является наиболее весомым доказательством несостоятельности концепции экономического глобализма. От проблемы греческого долга, чувствительной, но не смертельной для Евросоюза, еще можно было отмахнуться. Но волна беспорядков и насилия, прокатившаяся в начале августа по благополучнейшему Лондону, где многие мировые финансовые тузы держат свои капиталы и скупают недвижимость, на многое раскрыла глаза. Европейская экономическая система, перегруженная долгами и социальными обязательствами, пораженная демографическими проблемами, долгие годы выводившая реальные производственные мощности в Китай для того, чтобы освободить руки для финансовых спекуляций, уже не кажется привлекательной. Конечно, мы далеки от апокалиптических прогнозов и разговоров о «загнивающем капитализме». Европа справится со своими проблемами. Однако вступление в клуб несостоятельных должников для последующего оказания им помощи не выглядит заманчивой целью.

     Энтузиазм по поводу евроинтеграции поубавился даже у наших партнеров по СНГ, для которых эта цель еще недавно  была приоритетной и реально достижимой. Речь идет о Молдавии, где стремление к вступлению в Евросоюз было лейтмотивом как для коммунистов, та к и для сменивших их в 2009 году правых. Неслучайно молдавский премьер Владимир Филат на встрече с В.В.Путиным в Петербурге активно обсуждал вопрос о газовых контрактах и поставках молдавских вин на российский рынок, с одобрением встретив идею о Зоне свободной торговли.

     В сложнейших условиях современных кризисных  процессов полноценным актором  в мировой экономике может  быть только большое экономическое пространство, объединяющее производителей и потребителей в количестве не менее 400 миллионов человек. Термин «большое экономическое пространство» был введен в оборот немецким экономистом девятнадцатого века Фридрихом Листом. Его реализация позволила Германии в конце позапрошлого века выбиться в экономические лидеры тогдашнего мира. Тогда большое экономическое пространство можно было создать в рамках одной большой страны.  Однако теперь даже огромной России  с ее неисчерпаемыми природными богатствами не под силу в одиночку справиться с глобальными вызовами. Некоторые экономисты-фантазеры предлагали нашей стране экономически объединяться аж с Японией! Но зачем же идти так далеко, если рядом есть соседи и партнеры, понимание с которыми мы не утратили за прошедшее трудное двадцатилетие?

     Статья  Председателя Правительства, как кажется, окончательно расставляет здесь  точки над i. Владимир Путин пишет: «Сложение природных ресурсов, капиталов, сильного человеческого потенциала позволит Евразийскому союзу быть конкурентоспособным в индустриальной и технологической гонке, в соревновании за инвесторов, за создание новых рабочих мест и передовых производств. И наряду с другими ключевыми игроками и региональными структурами — такими как ЕС, США, Китай, АТЭС — обеспечивать устойчивость глобального развития». Именно наряду, но не внутри этих структур, не «прилаживаясь» к ним. Евразийский Союз позиционируется как один из полюсов многополярного мира.  Председатель Правительства далее пишет о том, что Евразийский Союз не будет отгораживаться от Большой Европы, и намерен интегрироваться с ней на основе свободных экономических и политических ценностей. Никакого противоречия здесь нет. В современном взаимосвязанном мире действительно нельзя отгородиться друг от друга. Можно и нужно сотрудничать с Европой (там, где это выгодно для России и наших евразийских партнеров), однако сотрудничество это будет иметь четко обозначенные цели и механизмы их осуществления. «Экономически логичная и сбалансированная система партнерства Евразийского союза и ЕС способна создать реальные условия для изменения геополитической и геоэкономической конфигурации всего континента и имела бы несомненный позитивный глобальный эффект», - отмечает Владимир Путин.

     Добавим, что геополитическая и экономическая интеграция в рамках постсоветских государств будет позитивно воспринята в Иране и на Арабском Востоке. Ближневосточные государства заинтересованы в преодолении однополярности, в появлении нового сильного мирового игрока. Кроме того сотрудничество ЕЭП с государствами этого региона может иметь и ярко выраженный положительный экономический эффект. Речь идет прежде всего о расширении товарных потоков по транспортному коридору «Север-Юг», о поисках новых рынков сбыта для нашего машиностроения. Неслучайно на Петербургском саммите глав правительств Владимир Путин встретился со своим армянским коллегой Тиграном Саркисяном и провел переговоры о российском участии в строительстве железнодорожной ветки Иран-Армения.  

     В статье премьера говорится в основном об экономических аспектах будущего объединения. Это вполне понятно, ведь в обязанности Председателя Правительства входят, главным образом, вопросы экономики. О них «болит голова» у лидера. Однако также понятно и то, что никакая тесная экономическая интеграция невозможна без политического сотрудничества. Государства, находящиеся во враждебных политических отношениях, никогда не создадут единой экономической системы. Продуктивная экономическая интеграция невозможна и без увеличения внимания к «человеческому фактору», без его задействования.

     О внимании к этому фактору в статье В.В.Путина говорит затронутый им вопрос о снятии пограничных и миграционных барьеров, так называемых «трудовых квот». Пока речь идет лишь о снятии таких квот в рамках ЕЭП России, Белоруссии и Казахстана, однако в дальнейшем, будем надеяться, подобная практика распространится и на другие страны евразийского пространства. Трудовая миграция, хотим мы этого или нет, идет. Остановить ее не представляется возможным. Доказательство этому – сотни тысяч таджикских, узбекских, молдавских рабочих, трудящихся в крупных российских городах. В условиях усугубляющихся в России проблем с демографией они все равно приезжают и находят себе работу. Зачем же эти люди должны сталкиваться с дискриминацией, унизительными паспортными проверками, мздоимством и произволом чиновников? Не лучше ли, открыв границы, регламентировать условия их трудовой деятельности, оградив от недобросовестной конкуренции и демпинговой оплаты труда наших российских тружеников? Одновременно создав условия для свободного передвижения и выбора местожительства тех граждан наших стран, которые хотят сделать это по иным, неэкономическим мотивам.

     Однако  для того, чтобы наши крупные города не превращались в мультикультурные Вавилоны, разрозненные конгломераты плохо понимающих, а иногда и откровенно недолюбливающих друг друга общин, необходимо подумать о создании единого социокультурного пространства взаимного доверия и приязни. Называть это пространство можно как угодно: общей идеологией или коллективным мифом, но думать о его создании и приобщении к нему граждан наших стран нужно. До сих пор граждан наших стран сплачивал великий миф (этот термин употребляется здесь отнюдь не в уничижительном, а в положительном смысле) об общей Победе в Великой Отечественной войне. Однако он не вечен. Приходят новые поколения, для которых смыл тех событий уже стирается, и надо подумать как наполнить нашу общую жизнь новыми смыслами.

     Путь  евразийской интеграции будет сложным  и тернистым, однако альтернативы у него нет. Только геополитическое и геоэкономическое объединение может вернуть Евразии полноценную субъектность, превратить ее в полноправного экономического и политического игрока в многополярном мире. Иное развитие событий предполагает дальнейшее дробление и распад с самыми тяжелыми последствиями для наших народов.

Александр Кузнецов