Бахрейн, Багдад, Дамаск – вся эта шиитская дуга оказалась сейчас под напряжением, охваченная беспорядками
Призрак межконфессиональных войн в Сирии, Ираке и, в меньшей мере, в Бахрейне с каждым днем становится все реальнее. В Саудовской Аравии и Йемене на оппозиционеров, размахивающих шиитскими знаменами, обрушились репрессии. Повсюду, от внутриафганских конфликтов до Средиземноморья, в схватку вступили шииты и сунниты. И на обоих концах этой оси сами государства становятся на чью-либо сторону, рискуя лишь разжечь эти конфликты.
Является ли это новым воплощением той войны, которую ведут между собой шииты и сунниты с момента главного раскола, в результате которого и появились шииты, сорок лет спустя после откровений пророка Магомета, в 680-м году н.э.? Напряженность ощущается по всей линии раскола, которая отделяет сферу влияния Ирана от арабского мира. Однако в сегодняшней борьбе шиитов и суннитов перед ними стоят скорее политические, чем религиозные задачи.
В интервью, которое он дал в 2005 году, когда Ирак организовал первые после падения Саддама Хусейна свободные выборы, король Иордании Абдалла II использовал новое выражение для обозначения зоны влияния Тегерана: шиитский полумесяц. Как и другие руководители арабских стран, Абдалла II опасался в тот момент, что в Багдаде будет избрано шиитское правительство, благодаря чему у иранского правительства появится новый союзник на Ближнем Востоке, в добавление к уже имеющимся в лице Башара Асада в Сирии и движения «Хезболла» в Ливане. Однако понятие шиитского полумесяца не позволяет выйти за рамки упрощенного представления о расстановке сил по обе стороны Персидского залива, поскольку он не накладывается на географическую реальность: на территории от Ливана до Ирана шииты не являются единым религиозным или политическим сообществом. Оно выражает лишь весьма заметный в арабском мире страх того, что влияние суннитов будет оспорено. А также опасения американцев по поводу того, что враждебные Израилю иранцы смогут использовать дружественный коридор, позволяющий им подобраться к самым границам еврейского государства.
Руководители стран арабского мира не стесняются вытаскивать жупел шиитской угрозы всякий раз, когда того требует антииранская пропаганда. По мнению Лоранс Луер (Laurence Louër), научного сотрудника Института политических наук и специалиста по арабскому миру, «шиитский полумесяц является искаженным представлением об иранском влиянии на Ближнем Востоке в качестве пятой колонны на службе у Тегерана, которая якобы готовит заговор по разрушению суннитских государств».
Следует вернуться в 1979 год, чтобы понять природу опасений, которые вызывает эта исламская республика: когда к власти пришел аятолла Хомейни, он принял решение поддержать шиитские освободительные движения. Речь шла о том, чтобы распространить исламскую революцию по всему мусульманскому миру и, в частности, освободить шиитские меньшинства, которые во всем арабском мире находились под игом суннитских правительств. Определенную черту Иран переступил, когда перешел к более конкретным проектам, в частности, к финансированию подпольных революционных движений. Иран отказался от этой политики в середине 1980-х годов, однако, несмотря на эту смену курса, монархи Персидского залива продолжали видеть в нем серьезную угрозу. По мнению Пьера-Жана Люизара (Pierre-Jean Luizard), научного сотрудника Национального центра научных исследований и специалиста по Ближнему Востоку, это была надуманная угроза: «Сейчас не существует Интернационала исламской революции. Иранская дипломатия постоянно меняет свою геометрию, она зависит от местных задач. В зависимости от контекста, понятие шиитской солидарности используется в собственных целях».
В Ираке Иран и Саудовская Аравия, являющиеся региональными державами, отстаивают противоположные стратегические интересы. Чтобы утвердить свое влияние, Тегеран и Эр-Рияд эксплуатируют внутриконфессиональную солидарность, один среди шиитов, второй – среди суннитов. На политической шахматной доске эта игра превращается в союзы с различными партиями. Однако, как объясняет Пьер-Жан Люизар, «увеличение количества политических партий слишком усложняет эту стратегию влияния». По этой причине ситуация хаоса, которая преобладает в Ираке, ускользает из-под контроля как Ирана, так и Саудовской Аравии. Хотя премьер-министр Нури Аль-Малики договаривается с Тегераном, нельзя сказать, что он исполняет приказы оттуда.
В крайне нестабильном сегодняшнем Ираке общество расколото на небольшие группы не только по религиозной, этнической и партийной принадлежности, но еще и по племенной, клановой, мафиозной и финансовой. По словам Лоранс Луер, иранское правительство извлекает свою выгоду из слабости Ирака: «Культивируя некоторую долю хаоса, Тегеран сохраняет свое преобладающее влияние». Играя на всевозможных разногласиях, два крупных соседа Ирака лишь усилии раскол между различными сообществами.
В Багдаде эти сообщества больше не пересекаются, они прячутся за стенами и колючей проволокой. Такая же ситуация преобладает в Киркуке и Моссуле. Говорят, что шииты и сунниты готовы перейти к открытой схватке, и не только они одни – курды также задирают другие сообщества, в особенности арабов, несмотря на то, что они тоже являются суннитами. Раскол и ненависть могут привести к распаду страны. Тем не менее, эта опасность, как предупреждает Пьер-Жан Люизар, могла бы примирить врагов – Тегеран и Эр-Рияд: «Они знают, что распад Ирака изнутри для них невыгоден, ведь это может привести к образованию зоны нестабильности, состоящей из множества мелких неуправляемых государств и повысить опасность распространения такой ситуации по всему региону.
Монархии Персидского залива отказались от своих притязаний на Ирак, однако они хотят сохранить там свое присутствие, чтобы сдерживать Иран и опасность, которая исходит от него для региональной стабильности. И чтобы предупредить внешнюю угрозу, они подписывают договоры на поставку вооружений. В конце декабря Саудовская Аравия объявила о закупке новых военных истребителей. Однако больше всего эмиры Персидского залива опасаются оспаривания своей власти изнутри. В ходе «арабской весны» в саудовском королевстве и в Бахрейне шииты были в авангарде митингующих. Чтобы оправдать репрессии, власти обличают некий гипотетический иранский заговор с целью свержения арабских монархий.
Однако эта теория заговора, который готовится в Тегеране, опровергается всеми специалистами по этому региону, как объясняет Лоранс Луер: «Тегеран не имеет ничего общего с митингами, которые прошли в Бахрейне. Самая крупная шиитская партия в 2005 году заключила союз с либеральной суннитской партией. Она хотела преодолеть межконфессиональный раскол, и их общие инициативы касаются политической системы и прав человека. Вопросы идентичности держатся под спудом. Намекая на то, что движение протеста на руку иранцам, эмир хотел лишить своей легитимности протесты, вдохновленные «арабской весной».
Сирия является еще одной крупной площадкой столкновения между частью арабского мира и Ираном. Посольства Саудовской Аравии и Катара, стран, которые более остальных преисполнены решимости противостоять иранскому влиянию, безоговорочно поддерживают сирийскую оппозицию. Катар и Саудовская Аравия поддерживают тесные связи с сирийским отделением Братьев-мусульман, важной частью движения протеста против режима, многие из их сторонников бежали в Саудовскую Аравию после резни в Хаме в 1982 году. Более того, саудовцы в ссоре с Башаром Асадом, потому что считают его ответственным за убийство в 2005 году премьер-министра Ливана Рафика Харири, с которым они были очень близки.
Со своей стороны, Иран поддерживает и вооружает режим Башара Асада, своего самого крупного союзника в этом регионе. С помощью двух своих посредников в Лиге арабских государств, Ирака и Ливана, Тегеран пытается заблокировать попытки Саудовской Аравии и Катара перенести сирийский конфликт в международную плоскость. Только когда Марокко сменило Ливан на посту председателя этой арабской организации в конце декабря прошлого года, были приняты санкции против сирийского режима. Однако союз между Тегераном и Дамаском основан не на религиозной близости, это брак по расчету.
Алавитское меньшинство (20% населения), к которому принадлежит клан Асада, относится к большой шиитской семье. Однако религиозная практика алавитов полностью отличается от практики шиитов-двунадесятников, преобладающей ветви этого семейства, которая распространена в Иране. Алавиты не ходят в мечеть, чтобы молиться, им вообще необязательно молиться, они не отказываются от алкоголя, их женщины не носят паранжу. Сунниты и шииты долгое время считали их нечестивцами.
Когда в результате государственного переворота в 1970 году к власти пришел Хафез Асад, он поставил членов своего клана на ключевые посты в армии и спецслужбах. В поисках более широкой базы для своего правления он основал коалицию меньшинств вместе с христианами, друзами и шиитами-двунадесятниками.
После смерти отца в 2000 году Башар Асад пошел по тому же пути: он использовал меньшинства, чтобы укрепить свою власть, однако при этом суннитское большинство, которое составляет более 60% населения, лишило его влияния. Чтобы объединить вокруг себя все алавитские сообщества, Башар Асад угрожал опасностью мести со стороны суннитов в случае их прихода к власти. Он даже вооружил некоторых их собратьев по религии, чтобы настроить их против оппозиционеров. А для оправдания репрессий он напоминает об опасности религиозного конфликта, который в то же время сам и разжигает, подобно пожарному-пироману.
Алавиты оказались в заложниках: даже если не все они поддерживают Башара Асада, оппозиционеры все более открыто обвиняют их в зверствах, которые творятся от их имени. Лоранс Луер опасается, что «большинство отомстит, когда придет к власти. Обида на алавитов и другие меньшинства растет с каждым днем».
Премьер-министр Турции Реджеп Таип Эрдоган неоднократно предостерегал против опасности братоубийственной схватки между суннитами и шиитами. Пьер-Жан Люизар критикует те государства арабского мира, которые использовали шиитское меньшинство в своих целях: «Требования, которые в самом начале были лишь социальными и политическими, легитимные устремления превратились в полные ненависти лозунги. Играя на межконфессиональных противоречиях и крича об опасности на всех углах, мы действительно рискуем столкнуться с настоящей религиозной войной».
Источник: inoforum.ru.
Рейтинг публикации:
|
