Право на уродство
Наверно, многим покажется невероятным, что ещё недавно в американском законодательстве существовал закон, запрещавший людям с ампутированными конечностями, обезображивающими шрамами, а также горбатым, парализованным - в общем, всем инвалидам с врождёнными или приобретёнными увечьями - появляться на улице и общественных местах. А если они нарушали запрет, их могли подвергнуть аресту и денежному штрафу. Этот позорный закон, принятый в 1867 г. и именуемый Ugly Laws (закон об уродстве), был отменён лишь в 1974-м.
Как вы посмели родиться?
Кто знает, возможно, если бы в один летний день 1971 г. ветеран вьетнамской войны Ричард Пиментел (Richard Pimentel) из Чикаго не оказался в нужном месте в нужное время, то Ugly Laws действовал до сих пор - пусть в законодательных кругах к нему обращались не так часто - поскольку многие юристы и блюстители порядка просто не знали о его существовании. Однако те, кому это было на руку, добивались неукоснительного исполнения пресловутых предписаний. Так поступил и полицейский агент, арестовавший друга Пиментела, Арта Хонеймана (Art Honeyman), страдающего церебральным параличом. Ричард был очень привязан к Арту - "самому умному и смешному человеку, которого он знал". Приятели ежедневно обедали в заведениях общепита, поскольку оба не любили готовить. Сотрудники ресторанчиков и кафе, которые Пиментел и Хонейман регулярно посещали, хорошо знали их и всегда обращались с ними вежливо и корректно, наравне с другими посетителями. И в тот день друзья расположились за столиком знакомого им кафе и заказали блины. Однако официантка решительно отказалась принять заказ. Она поступила на службу недавно, приятелей видела впервые, и появление Арта в инвалидной коляске, с его невнятной речью и свистящим дыханием вызвало её искренне возмущение. Она спросила его, как ему вообще пришло в голову родиться на свет… И выговорила Ричарду за то, что тот посмел появиться в городе с таким спутником. Затем суровая дева позвонила в полицию. Прибывшие на место стражи порядка потребовали от друзей покинуть заведение, сославшись на Ugly Laws и не преминув заметить, что им редко приходилось видеть такое отталкивающее и уродливое создание как Хонейман. Поскольку Ричард и Арт отказались подчиниться, полицейские увезли инвалида в участок и несколько дней держали его под арестом.
Пиментел, сам инвалид по слуху, был так поражён и возмущён случившимся, что пообещал себе до конца жизни бороться за права людей с ограниченными возможностями. В частности благодаря его стараниям "закон об уродстве" был исключён из американского законодательства. Примечательно, что последнее обращение к Ugly Laws имело место в том же Чикаго в июне 1974 г. Агента полиции Джеймса Брантона (James Branton)уже несколько месяцев раздражал бездомный с костылём, неизменно попадавшийся ему на глаза. Брантон стремился к образцовому порядку на своей территории, а присутствие увечного бродяги мешало, по его мнению, достигнуть идеала. Но сам 'виновник' вёл себя благопристойно, не давая никакого повода для ареста. Тогда Брантон углубился в изучение законодательства и, обнаружив Ugly Laws, решил, что именно это ему и нужно: ведь бомж хромал, и на его лице было множество шрамов. Следователь, которому поручили дело, чрезвычайно удивился и, посчитав повод задержания ничтожным, предложил отпустить беднягу. Но Брантон не отступал, и бомжа в конце концов заключили за решётку - он и стал последней жертвой "закона об уродстве".
Временно. На 100 лет
А кто же был первой? История сохранила и это имя: Мартин Оатес (Martin Oates), потерявший ногу в гражданской войне 1861-1865 годов. После увольнения из армии его пристанищем стали улицы Сан-Франциско, где в мае 1967 г. его арестовали и бросили в застенки. И утешили тем, что это лишь временно - пока не откроется интернат для таких, как он, калек. А вскоре, в июле 1867 г., и был принят Ugly Laws - тоже как временная мера, чтобы в частности оправдать арест инвалидов войны, заполнявших улицы американских городов в ожидании места в приюте. Теперь же всем, кто в результате болезни, травмы или полученных ран, выглядел непристойно и отталкивающе, возбранялось появляться в общественных местах. "Передовой опыт" Сан-Франциско вскоре был подхвачен. С 1981 по 1890 Ugly Laws вступил в силу в Портланде, Орегоне, Чикаго, Омахе, Денвере и Рено. А позже и во многих других городах, в том числе, в Колумбусе (1894), в Нью-Йорке (1895), Лос-Анджелесе (1913).
В чикагской газете 'Tribune' от 19 мая 1881 г. чиновник чикагского муниципалитета Алдерман Пейви (Alderman Peevey) доступно объяснил гражданам необходимость нового закона: "… чтобы улицы, аллеи и площади радовали глаз своей чистотой и гармонией, чтобы нас не пугали и не оскорбляли явления грязные и уродливые, которым не должно быть места в наших городах". Читая это, можно подумать, что речь идёт о куче мусора или груде камней. Но Пейви имел в виду другое: "Буквально всюду, на каждом шагу нам попадаются нищие, убогие, увечные, пугающие нас своим безобразием. Как можно, например, допустить появление на улице измождённой до крайности нищенки-калеки с двумя больными детьми, бесконечно напевающими одну и ту же песенку в надежде получить подаяние от сердобольных прохожих?"
Во избежание беспорядков
Если глубже задуматься о сущности и последствиях Ugly Laws, то многое представляется неясным. Зачем властям понадобился подобный правовой акт? Не приносил ли он им лишь больше хлопот? Ладно, если изгои, "имевшие наглость" выставить публично своё безобразие и оштрафованные за это, потом уже не решались покинуть стены своего дома. Но у большинства из них этого дома как раз и не было, как не было денег на уплату штрафа. Держать их долго в тюрьме не могли, а когда выпускали на свободу, всё возвращалось на круги своя - та же улица и попрошайничество. А может, власти рассчитывали, что инвалиды, испуганные случившимся, уже не рискнут показаться не центральных улицах, а будут проводить дни на малолюдных окраинах? Ведь вид калеки, наигрывающего на губной гармошке или продающего карандаши, неизбежно вызывал у прохожих мысли о социальной несправедливости, классовом неравенстве и, возможно, о собственном шатком положении. В результате в местах скопления большого числа людей могли возникнуть сходки, диспуты, митинги. А там, и до крупных неприятностей недалеко. Значит, слепых, хромых, парализованных и горбатых безопаснее отправить на окраины города, где они будут меньше мозолить глаза…
"Закон об уродстве" не только преследовал нищих и бездомных, но и способствовал тому, что их становилось больше, поскольку на его основании инвалида могли лишить работы. Так, в 1916 г. в Кливленде уволили одного уличного продавца. Его имя осталось неизвестным, но сохранилась фотография, на которой он, кстати, выглядит вполне благопристойно. Однако если присмотреться лучше, то можно заметить, что на его руках и ногах отсутствуют пальцы. А это, по мнению работодателя, могло оттолкнуть покупателей.
***
Тридцать шесть лет назад Ugly Laws исчез из американского законодательства. Исчез безвозвратно, поскольку в наше время существование подобного закона в цивилизованной стране просто немыслимо. Но так ли безвозвратно ушла память о нем? Стали ли американцы более внимательно и сочувственно относиться к тем людям, с которыми жизнь и так обошлась жестоко, несправедливо? Перестали ли они считать болезнь или несчастный случай недостатком, пороком? В массе - надеемся - так, но не в каждом отдельном случае. Ведь в толерантном обществе принято скрывать свои мысли. И если иногда вы увидите, что человек в общественном транспорте чуть отстраняется от соседа, лицо которого обезображено шрамами или обходит стороной коляску, где фигуру юноши пригнул к коленям церебральный паралич, задумайтесь. Искаженное когда-то бесчеловечным законом сознание людей не так просто возвращается к общегуманистическим человеческим нормам, Общество не до конца изжило в себе жестокость и нетерпимость, в нем всё ещё немало подозрительности и презрения к "малым мира сего". Печально, но это так.
Источник: perevodika.ru.
Рейтинг публикации:
|
