|
С развитием высоких технологий исследования космоса становятся доступнее. МКС, заселенная в конце 2000 года, значительно превосходит свою предшественницу, станцию «Мир», созданную всего на 15 лет раньше. Обусловлено это в первую очередь тем, что новая станция — продукт международной работы. Это позволяет использовать новейшие разработки и ресурсы различных стран, а также разделить финансирование этого весьма недешевого проекта. С начала работ над станцией в 80-х годах на нее ушло более 160 миллиардов долларов и будет потрачено еще немало до 2016 года, когда МКС собираются вывести из эксплуатации.
Любые космические исследования стоят немалых денег. СССР, даже на пике своего развития, не мог бы себе позволить старт станции, сравнимой с МКС из-за недостатка ресурсов, независимо от изобретения новых технологий. При этом прочими космическими проектами разные страны занимаются самостоятельно. Лунные программы, орбитальные телескопы, исследования планет Солнечной системы — все этой крайне дорогие предприятия. Но европейское, китайское, российское и американское космические агентства предпочитают заниматься подобными проектами отдельно, сводя уровень международного взаимодействия к минимуму.
В ноябре Россия и США запустили два аппарата, направленных на изучение Марса: исследовательский модуль «Фобос-Грунт» и марсоход «Curiosity». Первый из-за сбоя систем так и не смог покинуть околоземную орбиту, в то время как второй сейчас находится на пути к Красной планете.
Российский проект стоил налогоплательщикам почти 160 миллионов долларов, американский — 3,2 миллиарда. И хотя аппараты имели разную направленность, совместно организованная и финансируемая экспедиция могла в итоге дать больше результатов, при этом уменьшив нагрузку на экономику стран-участниц. Как минимум, если бы «Фобос-Грунт» создавался с более широким применением западных технологий, возможно, это помогло бы избежать нештатной ситуации, произошедшей при введении аппарата в эксплуатацию.
Причины, по которым большинство стран самостоятельно создают, например, околоземные спутники, понятны. Эти аппараты могут иметь двойное назначение (гражданское и военное), и насколько бы ни были теплыми отношения между двумя государствами, делиться стратегическими секретами они друг с другом не будут. Но размещение любых вооружений даже на Луне сейчас нерентабельно для любого государства. С Марсом все еще сложнее: на него до сих пор не отправилось ни одной пилотируемой экспедиции. Размещение на поверхности Красной планеты чего-либо, даже жилых отсеков, на данный момент не представляется возможным. Более того, первым поставить свой флаг на поверхность Марса — престижно для любого государства, но это уже не имеет такого значения, какое имели результаты «лунной гонки» во второй половине XX века.
Любые космические предприятия, направленные на изучение Солнечной системы и более дальних объектов, требуют огромных ресурсов: денежных, исследовательских и производственных. При этом исход таких проектов в большинстве случаев не будет иметь военного значения, только научное. Почему различные государства продолжают развивать собственные программы по исследованию космоса, сводя взаимодействие с другими странами к минимуму? Ведь на околоземной орбите есть отличное доказательство того, что множество государств могут успешно запускать и поддерживать международные космические проекты.
Источник: mnenia.ru.
Рейтинг публикации:
|
Мне кажется, что главная причина такой разобщенности в том, что вообще масштабных космических проектов мало. А те, что есть, давно уже существуют в структуре конкретных космических агентств. К примеру, у США есть очень успешная и большая история освоения Марса. У них есть все необходимые для продолжения программы технологии и много специалистов. И поэтому каждый новый проект они делают, по большому счету, самостоятельно.
Проекты многоразового орбитального транспорта — это традиционно конкурентная область, там есть коммерческий потенциал. Никто не будет разрабатывать замену Shuttle вместе с конкурентами, если не будет к этому отдельной политической причины.
Что касается коммуникаций, то в этой области давно есть сотрудничество, но чисто коммерческое, и тут уровень международного взаимодействия зависит исключительно от коммерческой выгоды.
Больших проектов, в которых сотрудничество было бы обязательным, пока нет. Я говорю об освоении Луны, пилотируемом полете на Марс или Европу и так далее. Проектов, вроде тех, что были описаны в «Космической Одиссее 2001», в ближайшее время не предвидится. Поэтому нет и международных проектов, и мы имеем то, что имеем.
Для более эффективного космического развития нужно создать другую систему космических ведомств. Оно должно быть не самодостаточным, как Роскосмос и NASA, а работать скорее как Министерство обороны США. Это значит, что такие структуры должны быть заказчиками, а исполнителями должны быть другие, государственные и частные компании. Таких агентств может быть много (у каждой страны свое) или может быть одно, глобальное. Тогда мы сможем увидеть реальный прогресс в исследовании космоса. Но даже если бы подобный проект существовал, то и NASA, и Роскосмос были бы против его существования.
Мнение высказывает Юрий Зайцев, руководитель пресс-службы Института Космических Исследований РАН
Нельзя сказать, что современные крупные проекты по освоению космоса выполняются каким-то отдельным государством. В каждом проекте участвует много стран. Например, в программе «Curisoty» и мы участвуем, и европейцы участвуют. «Фобос-Грунт» тоже официально наш проект, но в нем участвуют и европейцы, и китайцы.
Обычно проект считается разработкой той страны, которая его готовит и выпускает. Но это не значит, что в нем не участвуют другие государства. Участников может быть очень много.
Такие проекты — слишком дорогое удовольствие для того, чтобы им занималась одна страна. Только Китай пока более или менее справляется самостоятельно со своими лунными проектами. И то они настроены на то, чтобы привлекать другие страны к своим проектам.
Мнение высказывает Анатолий Вассерман, журналист, политик, получил известность благодаря участию в интеллектуальных играх
Насколько я могу судить, главное препятствие на пути исследования дальнего космоса — это близорукость рынка. Проблема давным-давно известная и не имеющая даже теоретически удовлетворительного решения. Более того, эта же близорукость сейчас распространилась и на политику. Черчилль сказал: «Политический деятель думает о следующих выборах, государственный деятель — о следующих поколениях». Чем больше распространяется вера в то, что правильное направление развития общества может определяться исключительно через выборы, тем больше политик вынужден думать о следующих выборах, а не о следующих поколениях. Ну а с рынком все не лучше. Руководитель акционерного общества обязан в первую очередь думать о красоте ближайшего квартального отчета, поскольку от этого отчета зависит положение его фирмы на бирже. А от положения на бирже, в свою очередь, зависят его собственные доходы. А даже если он пренебрежет своими доходами, его, скорее всего, уволят акционеры, которым от фирмы кроме дохода ничего и не нужно.
В результате всех этих процессов практически исчезло умение и желание строить сколько-нибудь долгосрочные планы. Поэтому сейчас просто никто не рискует делать инвестиции в космос, поскольку понятно, что эти инвестиции до ближайшего квартального отчета и даже до ближайших выборов не окупятся.
Работы в ближнем космосе ведутся, поскольку мир уже успел убедиться в том, что они дают прямую и непосредственную выгоду.
Но замечу, что первые работы по освоению космоса велись не ради выгоды. Они были побочным эффектом от задачи создания межконтинентальных баллистических ракет, причем по обе стороны океана. Сейчас эта задача решена, соответственно появилась возможность использовать разработанные тогда технологии для деятельности в ближнем космосе. Ну а для того, чтобы создать что-то действительно эффективное для работы в дальнем космосе, нужны дальновидные стратегические усилия, на которые сейчас в мире практически никто не способен.
По счастью, в России власть еще не полностью зависит от выборов и способна проявлять инициативу. Поэтому в России пока еще программы исследования дальнего космоса не полностью ликвидированы, и даже время от времени удается сделать что-то новое, хотя в ограниченной степени. Например, знаменитый аппарат «Фобос-Грунт» делали более десяти лет, потому что финансирование выделялось в час по чайной ложке, но и на том спасибо.
Думаю, что если у нас действительно окончательно утвердится всеобщая вера во всемогущество невидимой руки рынка, то эта невидимая рука удушит и наши космические программы, и наши перспективы на развитие вообще.