Интриги «Южного потока»
К «Южному потоку», в котором уже участвуют «Газпром» и итальянская компания ENI, в качестве партнеров присоединяются немецкая компания Wintershall и французская EDF. Это вызвало достаточно эмоциональные заявления энергокомиссара Евросоюза Гюнтера Оттингера, и это заявление весьма и весьма любопытно по нескольким соображениям, совершенно даже не связанным с тем, будет ли построен «Южный поток» или нет. Заявления важны с точки зрения подхода ЕС к обеспечению энергетической безопасности.
Константин Симонов
Фото из архива автора
Момент первый, крайне значимый, связан с тем, что газопровод «Набукко» все время позиционировался именно как коммерческий проект. Это очень важно, потому что всегда Евросоюз упрекал Россию в попытке связать углеводороды с политикой. Это общее такое размышление: Россия использует энергетическое оружие. И на контрасте Брюссель все время говорил: «А вот мы не такие. У нас все проекты коммерчески рентабельные, мы не строим трубы, которые неизвестно когда окупятся. Мы не бряцаем трубопроводным оружием. У нас вот есть прекрасный проект «Набукко», он абсолютно коммерческий, мы туда не вмешиваемся». И, в общем-то, ЕС был формально прав, потому что оказывал только такую общегуманитарную поддержку проекту, денег формально он не давал, был выделен лишь грант, который на самом деле не спасает никак, и финансирование должны были осуществлять коммерческие банки.
Но парадокс в том, что как коммерческий проект «Набукко» реализован не будет никогда. Причин несколько. Во-первых, у проекта «Набукко» сегодня физически нет ресурсной базы, о чем много говорилось: Иран отрезан санкциями, Ираку газ нужен для внутренних нужд, Египет фактически находится в хаосе революции, Туркмения отделена Каспийским морем. Остается Азербайджан, у которого есть вторая очередь «Шах-Дениза» объемом 16 млрд. кубов, на которые уже выстроилась очередь из трех серьезных трубопроводных проектов – «Набукко», TAP и ITGI. Еще есть такие полубезумные проекты типа «Белого потока» и проекта AGRI по доставке то ли сжиженного, то ли сжатого газа по Черному морю до Румынии. Но, по крайней мере, три трубопроводных проекта серьезными людьми продвигаются и выглядят не такими уж и шутливыми. Вот эти трубы претендуют на 16 млрд. кубов газа со второй очереди «Шах-Дениза», которая в лучшем случае будет запущена в 2017 г. Что делать в ближайшие 6 лет, совершенно не ясно. Россия же уже сегодня этот газ у Азербайджана покупает. И в этом году мы закупим два млрд. кубов. Россия готова выкупать весь азербайджанский газ. Вопрос заключается в том, что вот эти два млрд. кубов не только показывают альтернативу, что Азербайджану есть куда газ продать, - они дают ценовой ориентир. Интересно, что по оценкам немецкого концерна RWE, сделанным в 2010 году, для поставки топлива с азербайджанского проекта «Шах-Дениз» затраты на транспортировку газа по Nabucco (без учета расходов на топливный газ и платы за эмиссию CO2) составят 77 евро на тысячу кубометров. Чтобы платить Баку сопоставимую цену, покупателям газа для транспортировки по Nabucco придется продавать газ в Баумгартене на 50-70 долл. выше, чем по действующим контрактам «Газпрома». Выясняется, что азербайджанский газ в Баумгартене будет стоить дороже российского. А ведь всегда в последнее время Россию обвиняли в том, что она поставляет дорогой газ. Выходит, что если к «Набукко» подходить как к коммерческому проекту, то он вообще реализован быть не может, потому что он никогда не сделает Азербайджану коммерчески выгодного предложения. Россия со своим ценовым предложением его перебьет. Можно Москву обвинять в том, что она использует неправильные методы, но факт в том, что она предлагает цену, и надо с этим конкурировать.
Своим выступлением г-н Оттингер не то чтобы угрожал России, как об этом пишут. Важно, что он фактически публично начинает признавать, что «Набукко» не является коммерческим проектом, а является проектом политическим. Не случайно еврокомиссар почти, что угрожал новым европейским партнерам «Южного потока», говоря, что они должны 10 тысяч раз подумать, прежде чем присоединиться к проекту, потому что, дескать, он для Европы не такой и значимый.
Кстати, поскольку в «Набукко» нет газа, то у него нет кредитов. А раз он коммерческий, то вроде бы финансировать его должны были частные банки. На самом деле, у участников консорциума практически ни у кого денег нет, кроме как у RWE и у австрийской OMV. Остальные партнеры там просто идут «прицепом», что называется, и как они будут финансировать проект, совершенно не ясно. Поэтому вся коммерция там рассыпается, остается только политика.
И второй момент очень важный, он связан с Транскаспийским газопроводом. Если он будет построен, ситуация в регионе полностью изменится, и все это понимают. «Набукко» получит газ. Вот здесь уже появится какая-то коммерческая привлекательность, можно будет привлечь кредиты на строительство трубы, можно будет заключать контракты, по крайней мере, покупатели поймут, из каких источников этот проект будет наполняться. Вот тут и есть главная загвоздка. Гюнтер Оттингер говорит, что, если Россия будет мешать строить Транскаспий, это ей очень дорого обойдется. На Транскаспийский газопровод в России мало обращают внимания, но самая главная линия борьбы за национальные интересы сегодня не в Ливии и не на Украине, если уж так пафосно выражаться. Самое главное сейчас - это как раз Транскаспий. Вот тут и будут проходить проверку способности России отстаивать свои интересы.
С правовой точки зрения, позиция России очень проста: газопровод нельзя строить без урегулирования вопроса о правовом статусе Каспия, а правовой статус Каспия должен быть урегулирован консенсусом всех пяти прикаспийских государств без участия других сторон. Но в последние полтора года каждую неделю проходят какие-то конференции, то в Ашхабаде, то в Баку, то в Брюсселе, где говорится о том, что нужно строить Транскаспий, что это внутреннее дело Азербайджана и Туркмении, что только они могут решать, что Россия и Иран не должны вмешиваться. Появляются какие-то юристы, которые начинают трактовать международное право таким образом, что вообще не надо Россию спрашивать. Самое интересное, Россия на это смотрит так, как будто это ее не касается совершенно. Не понимаю, где, например, Министерство иностранных дел? Чем оно занимается? Такое ощущение, что ситуация с Каспием как-то находится в стороне от нас, что, конечно, изумительно, потому что, естественно, идея строительства Транскаспийского газопровода полностью противоречит нашим интересам. Но даже заявления нашего президента зачастую западными экспертами трактуются как согласие сдать Каспийское море и закрыть глаза на строительство Транскаспийского газопровода. Министерство энергетики России собирается провести конференцию по статусу Каспия в Астрахани и вдруг приглашает туда представителей ЕС. Ребята, где логика? Если вы говорите, что Каспийское море – это внутренняя тема пяти государств, зачем вы туда зовете представителей ЕС? Что, когда обсуждается тема, скажем трансъаляскинского нефтепровода, вас тоже туда зовут? Зачем нужны такие наблюдатели, которые вас практически провоцируют, чтобы проверить, способны ли вы отстоять свои интересы или нет? Мы часто возмущаемся позицией США в Ливии, мол, как это они вмешались, но, по крайней мере, Вашингтон четко осознает свои интересы и четко их реализует. Ашхабаду и ЕС нужно объяснить, что если они будут строить трубу, это фактически означает плевок в лицо России и Россия будет с этим бороться любым способом, вплоть до военного. Сегодня строительство трубы не начинается, потому что Ашхабад побаивается. Но все заявления г-на Оттингера Россия пропустила молча, как будто это ее совершенно не касается. Одним строительством «Южного потока» дело ограничивать нельзя. На примере Траснкаспия проявляется одна из ключевых проблем: у нас все ведомства действуют несогласованно, и никакой единой политики мы на Каспии не видим, только совершенно противоречивые и даже провокационные действия наших структур, которые, к сожалению, сегодня обеспечить четкость государственных интересов России на Каспии не могут. Уже складывается такое ощущение, что вопрос Транскаспия как бы решен, и, грубо говоря, нужно просто завезти оборудование и начать строительство. Это не так, но об этом же надо говорить. А если мы будем молчать, то рано или поздно стройка начнется без нас, и это всю картину в регионе изменит, причем радикально.
Источник: expert.ru.
Рейтинг публикации:
|
