Первые музыкальные коллективы появились практически одновременно с самими концентрационными лагерями. Трудно себе представить, как узники, испуганные и измождённые, брали в руки музыкальные инструменты и начинали играть. Баха и Бетховена, джазовые композиции, марши и мелодии из фильмов. Но ещё труднее себе представить чувства тех, кто слушал эту музыку, а слушателями были другие узники.
Однако немецкое командование заботило вовсе не культурное развитие пленников, у оркестров была совсем другая задача.
Оркестры в плену
Вряд ли кто-то из музыкантов, попавших в лагерь, мог предположить, что он будет здесь играть. Однако очень быстро после создания сети концлагерей стали появляться и первые оркестры. Как утверждали сами пленники, самые первые инструменты были изъяты у местных жителей или же присланы родными узников из дома. Первые репетиции, начавшиеся в январе 1941 года, проходили в подвале лагерного публичного дома, а к музыкантам отношение было практически таким же, как и к женщинам, ублажавшим нацистов.
Многие изъявляли желание оказаться в составе оркестра. Несмотря на то, что репетировать приходилось в нечеловеческих условиях, это было легче, чем на тяжелейших физических работах. Первый мужской коллектив возглавлял Франц Нирыхло, узник, игравший на гобое. После того, как его освободили и отправили в армию, это место занял Адам Копыцинский, всячески помогавший другим узникам. Был в Освенциме и женский коллектив, основанный Марией Мандел, его репетициями руководила скрипачка Альма Розе, погибшая впоследствии в лагере.
Музыкальные оркестры, по сути, играли любую музыку, и классику, и блюз, и популярные мелодии. Выбор репертуара, как правило, зависел от предпочтений лагерного начальства, однако Бах и Бетховен были обязательны, так как служили подтверждением превосходства арийцев, марши тоже разучивались обязательно, потому что в этом случае они являлись прекрасным инструментом для управления людьми. Ну а все остальные жанры услаждали слух надсмотрщиков.
Кроме того, в бараках были свои музыкальные коллективы, конечно, нелегальные. Вот в их исполнении звучала музыка, которая нравилась узникам, правда, когда немцы узнавали о музыкальных встречах, виновные тут же несли наказание. Пленников заставляли петь во время избиений или же тяжёлой и совершенно лишённой смысла работы. Представители религиозных организаций должны были петь немецкие гимны, коммунисты – «Интернационал». А вот национальным меньшинствам приходилось учить песни с оскорблениями в свой адрес. Впрочем, именно в этом и заключалась основная миссия оркестров Освенцима.
Музыка как пытка
Женский оркестр в Освенциме.
Основной задачей, стоявшей перед музыкальными коллективами концлагерей, были пытки. Узники вынуждены были слушать музыку выходя по утрам на работу и возвращаясь вечером в барак. Мелодии буквально врезались в сознание вместе со всеми остальными звуками: стонами, лаем сторожевых псов, ударами палок и окриками надсмотрщиков. Оркестры встречали вновь прибывших узников и обескураживали их. Новых пленников выгоняли из вагонов и под музыку выстраивали в колонну, одновременно не скупясь на удары. Одних тут же отправляли в лагерь, а других… сразу в крематорий.
Женский оркестр и его создательница Мария Мандел, начальник концлагеря.
Звучавшая музыка была фоном для стонов, рыданий и криков тех, кого пытали нацисты. Последние же при помощи музыки набирались куража и изощрённости, а музыканты вынуждены были играть, обливаясь порой слезами, потому что в это время умирали их близкие. Потому что во время плановых экзекуций по воскресеньям музыканты тоже обязаны были играть. При этом оркестр всегда играл в прямом смысле слова под дулами автоматов, каждый раз они стояли в окружении эсэсовцев, державших наготове заряженное оружие.
Приходилось музыкантам и развлекать своих палачей, когда те организовывали вечеринки. Нацисты приобретали для оркестров самые лучшие инструменты, а музыканты подали с ног от голода. Мужчины при этом не освобождались от дневной работы и репетировали после смены. Получали они за это, в лучшем случае, несколько дополнительных граммов хлеба, пару сигарет и очень редко – пару глотков коньяка. Женщины играли практически с утра до поздней ночи, от дневных работ они были освобождены.
Надзиратели считали музыкантов расходным материалом, а такие же узники, как они сами, смотрели на участников оркестра с нескрываемым презрением. Множество музыкантов погибло в концлагерях, а выжившие никогда больше не брали в руки инструменты. Для них музыка была пыткой, и они предпочли навсегда разучиться играть. Музыка так и не перестала у них ассоциироваться с бесконечными мучениями, стонами, криками и физической болью, не говоря уже о боли моральной. Перед их глазами всю жизнь стояли лица тех, кто умирал, пока они играли.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Чтобы писать комментарии Вам необходимо зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
» Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации. Зарегистрируйтесь на портале чтобы оставлять комментарии
Материалы предназначены только для ознакомления и обсуждения. Все права на публикации принадлежат их авторам и первоисточникам. Администрация сайта может не разделять мнения авторов и не несет ответственность за авторские материалы и перепечатку с других сайтов. Ресурс может содержать материалы 16+
