ЖДЕТ ЛИ ИРАН СМЕНА КУРСА?
ОТСТАВКА ЭСФАНДИЯРА РАХИМА МАШАИ: ЗА ЗАВЕСОЮ ВЕРСИЙ
Любая перестановка в высших эшелонах власти Исламской Республики Иран порождает массу слухов и версий. Причем, разнообразию этих версий может позавидовать любой сочинитель фантастических романом, уж больно причудливые коллизии преподносят нам иные «научные эксперты». Подобная «аналитическая иранистика» в лице отдельных своих представителей уже обогатила фольклор: если раньше в отношении некоторых сообщений информационных агентств (со ссылкой на «достоверных и правдивых свидетелей») об Иране мы говорили «врет как очевидец», то теперь в отношении отдельных «аналитических комментариев» вполне уместно говорить: «врет как эксперт».
Практически основной версией русскоязычных СМИ, объясняющих отставку Эсфандияра Рахима Машаи была версия о том, что причина отставки — в «произраильских взглядах»: «Ахмади-Неджад уволил «произраильского» шефа канцелярии» [1].
Единственное доказательство этой версии — ссылка на слова, произнесенные Машаи в 2009 году о том, что «американский народ и народ Израиля являются друзьями Ирана». И хотя эта цитата вырвана из контекста, (никто не упоминает уточнения, сделанного самим Машаи о том, что «мы противостоим сионистскому режиму, а не народу» [2]), легенда о произраильских настроениях Машаи продолжает гулять в умах отдельных «аналитиков-иранистов». Как впрочем, и легенды о том, что конечной целью Машаи было под соусом «неоконсерватизма» создать условия для реванша либеральных идей в Иране [3].
Более развернутыми были комментарии западных и арабских СМИ:
«Машаи обвинялся в неортодоксальных взглядах на религию, в том числе на роль духовенства, говорил о превосходстве иранских культурных ценностей над исламом» [4].
«Возмущение консервативного крыла в правящей элите Ирана вызвали попытки Машаи внедрить в существующую идеологию элементы иранского национализма» [5].
«В фигуре вице-президента, стройном, красивом, уверенном в себе Машаи, для традиционалистов воплотилось все, что они считали неприемлемым для себя в президентстве Ахмадинежада» [6].
Версия об отставке Машаи по причине его либеральных взглядов и проистекающей отсюда нелояльности к духовному лидеру Ирана аятолле Али Хаменеи, была с радостью подхвачена в масс-медиа. А уж из этой версии вполне естественно вытекал тезис о том, что противоречия между Али Хаменеи и Махмудом Ахмадинежадом достигли критической отметки. Неудивительно, что, приняв этот тезис как аксиому, далее рассуждения некоторых «иранистов» пошли в духе «пикейных жилетов» и регулировались только степенью заинтересованности в сроках падения Ахмадинежада. Ну и, разумеется, говорилось о том, что отставка Машаи является признаком роста влияния «исламских фундаменталистов», а это автоматически означает «экспорт исламской революции во всем мире».
Такие вот вывод и такие вот прогнозы.
Как это и бывает, действительность сложнее, интереснее и глубже, чем выводы «научных экспертов» виртуальных институтов. Но для понимания этого требуется более внимательное изучение тех событий, которые предшествовали отставке. А главное, необходимо понять, насколько обвинения Машаи в либерализме, секуляризме и нелояльности к духовному руководству Ирана имеют под собой основания.
Безусловно, Машаи является одним из самых доверенных друзей и активных членов команды «неоконсерваторов», сплотившихся вокруг нынешнего президента Ирана. Они встретились в начале восьмидесятых, когда Машаи был оперативным сотрудником разведки Корпуса Стражей Исламской революции, а Ахмадинежад был руководителем в Западном Азербайджане. В 1993, когда Ахмадинежад стал губернатором провинции Ардебиль, он пригласил Машаи в свою администрацию. В 2008 дочь Машаи вышла замуж за сына Ахмадинежада. Сразу же после победы М.Ахмадинежада на президентских выборах в августе 2005 г. Машаи был назначен главой Организации культурного наследия и туризма и одним из двенадцати вице-президентов ИРИ. После переизбрания на президентский пост в июле 2009 г. президент М.Ахмадинежад объявил о намерении назначить своего сподвижника на пост первого вице-президента ИРИ. Это высшая после президента позиция в исполнительной власти страны. Кроме того, по иранской конституции первый вице-президент имеет обширный круг полномочий и замещает президента в случае недееспособности или болезни последнего. Столь близкие связи дали основания западным аналитикам, склонным к навешиванию ярлыков, упрощающих понимание политических процессов, называть Машаи не иначе как «серым кардиналом» Ахмадинежада, человеком, который формирует и формулирует курс иранского президента. Это, пожалуй, единственное, в чем можно, с определенными оговорками, согласиться с западной оценкой Машаи («серого кардинала» оставим на совести авторов термина).
Либерализм и секуляризм, в котором ультратрадиционалисты регулярно обвиняют Машаи (а западные аналитики эти придуманные обвинения взахлеб обсуждают), более чем странны и нелогичны как система взглядов для человека, который с юношеских лет активно участвовал в революционной борьбе, а при шахском режиме подростком распространял листовки, в которых были призывы к исламской революции и требования передачи власти аятолле Хомейни. Именно огромный практический опыт организатора и руководителя Машаи, которому в ноябре нынешнего года исполнится 51 год, оказал основное влияние на его мировоззрение как политика-неоконсерватора, политика той волны, которая пришла к вершинам власти в период президентства Ахмадинежада.
Мировая история социальных переворотов, от Кромвеля до Ленина, дает массу примеров, когда взгляды практиков расходятся с воззрениями теоретиков. В этом нет ничего удивительного и сверхъестественного. Практики, обкатывающие теорию в условиях решения конкретных задач социального строительства, здесь и сейчас, более прагматичны, менее склонны следовать букве Учения, сохраняя при этом непоколебимую верность его Духу.
Исходя из этого, противоречия между практиками и теоретиками Исламской революции не то что не уникальны, а являются обыденным явлением в процессе построения нового Ирана.
С этих позиций, между командой неоконсерваторов Ахмадинежада и командой ультратрадиционалистов Лариджани нет и не может быть противоречий антагонистических, а все конфликты вполне укладываются в диалектику развития общества, строящегося на новых принципах.
Собственно, открытое противостояние Машаи и ультратрадиционалистов начались в 2009 году. И поводом к этому было не назначение Машаи первым вице-президентом, как принято считать [7], а баталии на апрельской сессии Меджлиса, когда разгорелась дискуссия вокруг плана Ахмадинежада по включению в состав Организации культурного наследия и туризма отдела по делам хаджа и паломничества, принадлежавшего министерству культуры и исламской ориентации.
Автором плана был Машаи, а сам план затрагивал интересы двух министров — Г.Х. Мохсени-Эджеи (министерство информации, т.е. разведки) и М.Х. Саффара-Харанди (министерство культуры и исламской ориентации). То есть, план Ахмадинежада-Машаи касался перераспределения полномочий внутри правящей элиты, причем, в сторону сокращения полномочий духовных лиц, рассматривающих деятельность данных министерств как исключительно свою прерогативу.
Это и послужило причиной яростной атаки ультратрадиционалистов, группировавшихся вокруг спикера Меджлиса Лариджани на Машаи. Резкий протест попыткам президентской команды осуществить перекройку властных полномочий выразили такие «тяжеловесы» иранской политики как лично А. Лариджани, аятолла М. Язди, второй вице-спикер парламента М.Х. Абутораби-Фард. Чуть позже к ним присоединился и начальник генерального штаба Х. Фирузабади.
В ходе этой политической борьбы ультратрадиционалисты вспомнили Машаи все: и посещение им в Турции в 2007 году танцев живота, и организованное им в Тегеране культурное мероприятие 2008 года, в ходе которого иранские женщины, по мнению ультратрадиционалистов, вели себя «неподобающе».
Эта дискуссия повлекла за собой ряд кадровых перестановок. В июле 2009 Машаи стал первым вице-президентом, а Г.Х. Мохсени-Эджеи и М.Х. Саффар-Харанди лишились своих постов.
Но спустя год в ультратрадиционалистских кругах, из окружения Ахмада Джанати и Ахмада Хатами появились слухи о связях Машаи с «зеленым движением». Основанием для них стало достаточно необычное мероприятие, инициатором и организатором которого был сам Машаи, при поддержке Ахмадинежада и с ведома Али Хаменеи. В августе 2010 в Тегеран по приглашению Машаи прибыло около 1300 видных иранских эмигрантов и представителей иранской диаспоры за рубежом, «для ознакомления с жизнью и достижениями революционного Ирана». Выступая перед ними Машаи сделал упор на патриотических чувствах и призывах к единению на национальной основе. Он говорил, что западные санкции надо рассматривать не как санкции против Исламской республики, а как санкции против Ирана и его народа. В своем выступлении он говорил о великом Иране, о традициях иранского государства и иранской нации, не исчерпывающимися только Исламом. Разумеется, это по определению не могло быть одобрительно воспринято ультраконсерваторами. Ну а слова о том, что принятие Ираном Ислама освободило Ислам от арабского «владычества» (местничества — в дословном переводе) , вызвали ответное заявление аятоллы Язди, сказавшего: «Если кто-то уклоняется от Ислама, то мы предупреждаем его, а если это не помогает — изгоняем» [9].
Парадоксальность ситуации заключалась в том, что мероприятие вызвало, мягко говоря, гнев активистов «зеленого движения». Помимо вполне традиционной для них смеси озлобления, вымысла и нападок на любое действие иранских властей (по принципу оппозиции: «они никогда не могут быть правы, потому что не могут быть правы никогда»), в упоминаниях об этом событии прозвучала фраза, объясняющая это озлобление: «грандиозная ложь Машаи на этом собрании, его заигрывание с патриотическими чувствами иранской оппозиции способно смутить некоторых оппозиционеров, увлечь их сладкими речами диктаторского режима, вырвать их из рядов сторонников действительного демократического преобразования Ирана» [10].
Еще одной весомой причиной, давшей противникам Машаи возможность упрекать его в стремлении к секуляризации государственного управления, явилось активное вмешательство Машаи в формирование внешнеполитического курса Ирана, который рассматривался ранее как исключительное право духовного руководства, а все значимые назначения во внешнеполитическом ведомстве шли через канцелярию Али Хаменеи.
При этом, в действиях тандема Ахмадинежад-Машаи речь не шла о смене курса как таковом. Предлагаемые изменения должны были коснуться только тактики реализации стоящих перед Ираном задач на международной арене. И если ультратрадиционалисты утверждали, что диалог с «врагами» (под которыми в первую очередь подразумевались США и арабские монархии Залива) недопустим, то Ахмадинежад, Машаи и нынешний глава МИДа Салехи стоят в этом вопросе на более прагматичных позициях, настаивая на необходимости отказа от «оборонительной тактики», которая была присуща МИД ИРИ при Моттаки [11]. Безусловно, что активность иранской дипломатии с момента прихода в МИД Салехи возросла на порядок, и даже в отношениях с враждебными Ирану арабскими монархиями Залива удается избежать прямой конфронтации, Более того, несмотря на санкции, несмотря на общий рост напряженности на Большом Ближнем Востоке в связи с «переформатированием», внешнеторговый оборот Ирана и объем иностранных инвестиций в страну устойчиво растет, что является объективным подтверждением верности выбранной «прагматиками» тактики реализации внешнеполитического курса [12].
Оставлю за рамками рассмотрения выдвигаемую некоторыми российскими и зарубежными аналитиками версию о том, что Машаи рассматривался в команде Ахмадинежада как основной кандидат операции «Преемник». Оставлю в первую очередь потому, что авторы этой версии, такое впечатление, сидели в шкафу в кабинете Ахмадинежада и слушали, как он уговаривал Машаи выдвинуть его кандидатуру в качестве кандидата. Во всяком случае, каких либо веских доказательств не приводится, все на уровне «чувств» и пресловутой «логики событий». Ну а поскольку доступа в шкаф в президентском кабинете Ахмадинежада у меня нет, то и рассматривать эту версию я не буду.
Гораздо важнее понять, чем является отставка Мошаи для иранской политической элиты. Означает ли она усиление позиций ультратрадиционалистов во власти и готовящуюся смену курса? Означает ли она, что Иран будет более несговорчив и жесток на международной арене, а внутриполитическая ситуация станет более нестабильной и менее демократичной?
Считаю, что для подобных выводов нет никаких оснований.
Отставка Машаи носит характер компромисса, направленного на укрепление внутриполитического единства.
Разумеется, из событий на Большом Ближнем Востоке в ходе т.н. «переформатирования» политическая элита Ирана сделала ряд выводов. Они заслуживают отдельного рассмотрения, но главный из них заключается в том, что курс, проводимый «неоконсерваторами» из команды Ахмадинежада выдержал испытание временем и вызовами международной политической и экономической ситуации.
Этот курс показал свою правильность и в период международного экономического кризиса 2008, из которого Иран вышел с минимально возможными потерями, и в период попыток оппозиции раскачать страну в летом 2009 и в феврале 2011.
Устойчивость власти продемонстрировала идущая реформа системы субсидий. Правильность новой тактической схемы внешней политики Ирана была убедительно доказывается сейчас в период обострения отношений с арабскими монархиями Залива, впервые выступающими в качестве единого военно-политического блока.
Отсюда неизбежно следует вывод, что курс Ахмадинежада и его команды объективно соответствует интересам Исламской Республики Иран в настоящее время, более того, он является в целом и приемлемым для подавляющей части правящей политической элиты. Расхождения неоконсерваторов и ультратрадиционалистов носят, при вдумчивом рассмотрении, тактический характер и не могут рассматриваться как признак нарастающей нестабильности в государственном управлении, как бы этого не хотелось увидеть ряду излишне пристрастных исследователей.
И еще одно замечание, в качестве своеобразного послесловия. Лично у меня искренне недоумение вызывают заявления Амира Тахери [13] и Мехди Халайи [14] о том, что дискуссии вокруг деятельности Машаи есть «яркое свидетельство деспотизма правящего режима», а «внутренняя борьба не даёт иранским лидерам реалистично оценить свою внешнюю и ядерную политику».
И команда президента, и ультратрадиционалисты имели полную возможность высказать свою точку зрения как в ходе парламентских дискуссий, так и в иранских масс-медиа. Конечно, обсуждение в СМИ не носило ставшего привычным для западных СМИ характера скандала, разоблачений и перетряхивания грязного белья (может, это и есть свидетельство недемократичности, судить не берусь), но оно имело место и было весьма активным.
Отстранение Машаи также проходило в рамках демократической и правовой процедуры. А о реалистичности оценки собственной политики дает представление только один факт — находясь во враждебном окружении, подвергаясь санкциям Иран и обеспечивает непрерывное социально-экономическое развитие, приток иностранных инвестиций, и проводит при этом самостоятельную внешнюю политику, избегая втягивания в открытое вооруженное противостояние со своими противниками.
Игорь Панкратенко
Ссылки:
[1] MIGNews.com 11.04.2011 | http://www.mignews.com/news/society/world/110411_71335_52998.html
[2] FARS News Agence, Apr 29, 2009 | http://english.farsnews.net/newstext.php?nn=8802090926
[3] А.Вартанян: Рахим Машаи — серый кардинал иранской политики, ЦентрАзия, 26.08.2010 | http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1282797780
[4] «Iran’s Ahmadinejad demotes top advisor», Los Angeles Times, April, 09|2011| http://articles.latimes.com/2011/apr/09/world/la-fg-iran-demotion-20110410
[5] موضوع: أسفنديار رحيم مشائي.. علماني بدرجة راديكالي رئيس مع وقف التنفيذ!
http://festival.7olm.org/t4045-topic
[6] «The president’s awkward friend», The Economist, Sept 9t | 2010| http://www.economist.com/node/16994616?story_id=16994616
[7] «Ahmadi-Nejad Makes Controversial In-Law Masha’ie His Middle East Envoy»
APS Diplomat News Service, Aug 30th |2010 | http://goliath.ecnext.com/coms2/gi_0199-13458291/Ahmadi-Nejad-Makes-Controversial-In.html
[8] «Parliament Takes Stand against President’s Plan», FARS News Agence,
Apr 29, 2009 | http://english.farsnews.net/newstext.php?nn=8802090926
[9] Цитируется по «The president’s awkward friend», The Economist, Sept 9t | 2010| http://www.economist.com/node/16994616?story-*_id=16994616
[10] Free Green Iran blog, Sept 2010th archive | http://freegreeniran.blogspot.com/2010_09_01_archive.html
[11] И. Панкратенко: «Кадровые перестановки в Тегеране». Новое Восточное Обозрение, 20.12.2010 | http://www.journal-neo.com/?q=ru/node/3422
[12] 2011 YILI HEDEF ÜLKE İRAN: PAZAR FIRSATLARI, POTANSİYEL İŞBİRLİĞİ ALANLARI | ORSAM | http://www.orsam.org.tr/tr/trUploads/Yazilar/Dosyalar/20101229_yusufturk.pdf
[13] «Iran or Islam? In Tehran That is the Question», Planet Iran, Aug 20th | 2010 | http://planet-iran.com/index.php/news/22036
[14] «Iran’s Supreme Power Struggle», Project Syndicate, Dec 16 | 2010 | http://www.project-syndicate.org/commentary/khalaji6/English
Источник: win.ru.
Рейтинг публикации:
|
