Выжить после войны или масштабной катастрофы — все равно что заново родиться. Правда, есть одно "но": пережившие природный катаклизм или бомбардировку сталкиваются не только с сочувствием, но и со страхом тех, кто избежал несчастья, и, как следствие, изоляцией. Мы боимся того, чего не понимаем, и не хотим видеть рядом людей "зараженных" несчастьем.
"Мне 66 лет, но только два года назад я набралась смелости поведать кому-то помимо моей семьи, что я одна из тех, кто пережил бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Самая важная причина многолетнего молчания — страх перед клеймом и дискриминацией. Люди считают, что такие, как я, опасны, так как загрязнены радиацией. Именно поэтому я сама долгое время не знала, что пережила бомбардировку. Мама скрывала, что она сама и мы с сестрой выжили после ядерной атаки США на Нагасаки 9 августа 1945 года.
Тогда мне был всего год, и я спала, кода американцы бомбили город, так что никаких воспоминаний о том дне у меня не осталось.
Мама раскрыла секрет больше 20 лет спустя. Она сказала, что я должна попросить у правительства удостоверение хибакуши (пострадавшие при бомбардировках Хиросимы и Нагасаки), так как оно дает возможность лечиться бесплатно.
Один из самых больших страхов хибакуши — остаться в одиночестве. Японцы не хотят связывать свою жизнь с нами, так как боятся, что последствия бомбардировок отразятся на будущих детях. Хибакуша — это клеймо, и мы, женщины особенно, стараемся его избежать.
Однако, к тому времени как мама рассказала мне о семейной тайне, я уже была замужем и вынуждена была поведать ее мужу. Он посоветовал больше никому не рассказывать эту историю.
Я одна из тех, кого принято называть "молодым поколением" бомбардировок, то есть людей, которым во время атаки было совсем мало лет. В силу естественных причин, у нас не сохранилось страшных воспоминаний о тех событиях, мы не знаем, какие страдания пережили наши родители.
Несмотря на то что мы являемся непосредственными участниками бомбардировок, все равно едва понимаем всю их трагичность.
У меня есть дочь, которой сейчас 44 года. У нее тоже есть удостоверение хибакуши, правда, второго поколения. В отличие от меня, дочке не пришлось стыдиться и мучиться из-за своего статуса. Я думаю, что она очень храбрая и олицетворяет собой новое поколение японцев, которые хотят больше узнать о прошлом", — эту историю в прошлом году поведала японка Тошико Хамамоко, которая тогда и подумать не могла, что в скором времени появятся новые хибакуши.
Катастрофа в японской префектуре Фукусима заставила содрогнуться весь мир. Вряд ли есть люди, которых не тронула трагедия японцев. О своем намерении помочь заявляли люди с разных уголков планеты, многие говорили, что готовы приютить у себя пострадавших.
Жители Японии тоже вызывали восхищение мирового сообщества: никаких мародерств и желания нажиться на чужой беде, только взаимопомощь! Однако не все так красиво, как кажется на первый взгляд.
Сейчас беженцы из Фукусимы начали сталкиваться с той самой дискриминацией, о которой писала Тошико Хамамоко. Явление не носит массовый характер, но и отдельные эпизоды наводят на печальные размышления.
В департаментах образования префектур Тиба и Гумма расследуются несколько инцидентов в местных школах, ученики которых дразнили новых одноклассников, эвакуированных из Фукусимы, радиоактивными и заразными.
В одном из случаев в травле школьника был замечен даже учитель.
В префектуре Ибараки власти города Цукуба потребовали от беженцев пройти обязательный тест на радиоактивность. Правда, когда информация попала в СМИ, мэр отменил требование и принес эвакуированным извинения.
Семья 49-летнего Такаюки Окамура тоже столкнулась с предубеждением, но не со стороны обычных сограждан, а со стороны медиков: в больнице отказались лечить от кожной сыпи восьмилетнюю дочь Окамуры. И это при том, что до недавнего времени семейство проживало аж в 28 километрах от АЭС.
Сейчас Такаюки вместе с родственниками ютится в убежище, но боится, что всех их могут выставить на улицу — все чаще беженцам из Фукусимы отказывают в помощи, если у них нет справки о том, что они "безопасны" для окружающих.
Еще одна бывшая жительница пострадавшей префектуры пожаловалась в блоге, что ее семью не пустили в отель. "Когда я объяснила, что мы жили в месте, которое не относилось даже к зоне добровольной эвакуации мне ответили, что мы не можем остаться в отеле, пока не предоставим доказательства, что мы не хибакуши", — написала японка.
Не так давно "Вести" сообщали, что властям Фукусимы не удается установить, куда переехало около 40 процентов жителей префектуры. Это примерно 26 тысяч человек.
Получается, что люди скрывают свое местонахождение. И это вполне объяснимо. Никто не хочет становиться хибакушей в глазах новых соседей и коллег.
Европейские врачи удивляются такому положению дел: в 1945 году подобное отношение к пострадавшим было, в общем-то, объяснимо, но сейчас, когда о воздействии радиации на человека известно гораздо больше, отторжение беженцев из Фукусимы совсем непонятно.
Впрочем, не одних японцев можно обвинять в невежестве и сопутствующей ему жестокости. Несколько лет назад в Казахстане вышла книга писателя Каната Кабдрахманова под названием "Человеческие последствия испытаний ядерного оружия в Казахстане". Как сообщает портал "ЦентрАзия", одним из основных лейтмотивов книги является попытка автора морально реабилитировать пострадавших в результате радиационного воздействия.
"Я разговаривал с девушкой, которая верстала эту книгу, — рассказал Канат Кабдрахманов. — Она родом из Семипалатинска, не замужем. Когда я спросил почему, она удивилась и ответила: "А разве мне можно выходить замуж и иметь детей?"
По словам писателя, семипалатинцы сами уверены в своей генетической неполноценности. "Болезни внушаемы, — пишет в своей книге Кабдрахманов. — Аналогичным образом, изучая медицину, студент успевает переболеть всеми существующими болезнями".
Напомним, что в с 1949-го по 1989 год на Семипалатинском ядерном полигоне было произведено не менее 468 ядерных испытаний, в которых было взорвано не менее 616 ядерных и термоядерных устройств. Если верить автору книги, пострадавшие от ядерных испытаний подверглись настоящему генетическому геноциду. От них шарахались, как от чумовых. У молодых людей и девушек возникали проблемы со вступлением в брак. Их считали носителями дурной наследственности.
Кандидат психологических наук Юрий Николаевич Левченко попытался объяснить "Правде.Ру" почему люди так боятся пострадавших:
"Религии призывают нас к милосердию, но мы не любим, когда на нашу территорию вторгаются "призренные" люди. "Другие" вторгаются в наше психологическое пространство и нам это не нравится. Мы готовы пожертвовть деньги, но сидите, пожалуйста, там, у себя".
Еще одним фактором, по словам Левченко, является страх неизвестности: "Это фантомный страх — то чего мы не понимаем, того мы боимся больше всего".
Ксения Образцова
Источник: pravda.ru.
Рейтинг публикации:
|
