Захотим – и в море синем, В синем небе поплывем! Захотим – И дом подвинем, Если нам мешает дом!
А. Барто «Дом переехал»
Передвижка зданий и сейчас непростая инженерная задача, что уж говорить про первую половину XX века, когда эта практика приобрела особенную популярность.
Давайте посмотрим, как человечество заставило дома двигаться, и разобрался в технологии этого непростого, но по-прежнему удивительного процесса. Я позволю себе немного расширить материал и предоставить вам для изучения ...
Искусство перемещения тяжелых объектов на большие расстояния довольно успешно было освоено еще цивилизациями различной степени древности. Например, египтяне за несколько тысяч лет до наступления нашей эры двигали так любимые ими статуи фараонов и прочие обелиски собственным богам благодаря примитивным, но эффективным приспособлениям вроде деревянных катков, полозьев и некоторого количества людей.
Вот тут пытались воспроизвести как шагали истуканы острова Пасхи
Впрочем, особой сложности работа с подобными монолитными сооружениями не представляла. До передвижки многоэтажных сооружений с внутренними, порой ненадежными, перекрытиями человечество дозрело намного позже. Первое документально зафиксированное событие такого рода случилось в середине XV века в Италии. 40-летний инженер и архитектор Аристотель Фиораванти в 1455 году шокировал жителей города Болонья, переместив на целых 13 метров колокольню местной церкви Санта-Мария-Маджоре высотой с современный 9-этажный дом. Для этого Фиораванти использовал систему из блоков, катков и полозьев, а саму башню для предотвращения возможной деформации заключил в плотный деревянный каркас.
Заказчик выполненной работой был так доволен, что отсыпал талантливому инженеру премию в целых 50 золотых дукатов. Впоследствии Фиораванти выполнил еще несколько похожих по сложности операций, например выпрямление ряда покосившихся башен. Одна из них, правда, через 2 дня после процедуры рухнула, после чего автор проекта счел за лучшее вернуться к более традиционным инженерным задачам. Позднее Фиораванти переехал в Великое княжество Московское и стал известен как автор Успенского собора в Кремле. На снимке современный вид церкви Санта-Мария-Маджоре в Болонье.
После этих итальянских опытов передвижка зданий, по крайней мере крупных, перестала интересовать заказчиков и архитекторов на несколько столетий. Вновь популярность она приобрела в США второй половины XIX века, где стоимость нового строительства была все еще высока, а деревянные в основном дома не были привязаны к старому участку сложной системой инженерных коммуникаций. Подобные одно-, двухэтажные постройки, по существу автономные объекты, перевозить с места на место было сравнительно легко, порой даже экзотическими способами, например на плотах.
Аппетиты и масштабы перевозок росли прямо пропорционально состоятельности заказчиков и ходу научно-технического прогресса. Например, в Нью-Йорке в апреле 1888 года крупный Brighton Beach Hotel на Кони-айленде переместили на 150 метров вглубь островной территории. Участок, где стояло деревянное каркасное здание, постоянно размывался океаном, что угрожало вполне предсказуемыми и печальными последствиями.
Трехэтажную в основе своей постройку длиной 150 метров и весом 5000 тонн, украшенную пятью башнями, приподняли на гидравлических домкратах и установили на 112 специальных тележек. Те, в свою очередь, расположились на 24 проложенных под зданием железнодорожных путях. После этого в дело оставалось вступить 6 небольшим паровозам, которые всего за 2 дня и передвинули гостиницу на новое место дислокации.
В XX веке архитекторы и инженеры сделали следующий шаг — приступили к передвижке кирпичных зданий. Одним из крупнейших проектов подобного рода стало перемещение в американском Индианаполисе восьмиэтажного конторского здания 1908 года постройки, где размещалась штаб-квартира компании Indiana Bell Telephone Company.
INDIANA BELL TELEPHONE COMPANY была образована в результате слияния пяти телекоммуникационных компаний Индианаполиса в 1920 году. Количество абонентов росло с каждым годом, а вместе с ним и штат сотрудников центрального аппарата. В результате в 1929 году офисное здание компании на Меридиан-стрит постройки 1860–1870-х гг. решили снести, а на его месте возвести более вместительное. Однако виды на него имел основатель крупнейшей в городе архитектурно-строительной компании Курт Воннегут-старший (отец писателя).
Кстати отец будущего знаменитого американского писателя, предложил элегантный выход из ситуации, позволивший бы сохранить и старый корпус и в то же время освободить место для возведения рядом требуемого современного. Для этого планировалось сначала сместить здание на 17 метров южнее, потом развернуть его на 90 градусов (!) и вновь передвинуть его еще на 35 метров западнее. На следующей серии снимков запечатлен весь этот непростой процесс. Снимок слева — Indiana Bell Telephone Company Building в оригинальном расположении, справа — после первого этапа передвижки до начала разворота.
Как и в случае с отелем Brighton Beach в Нью-Йорке, инженерам потребовалось сначала отрезать здание от фундамента с одновременной постепенной заменой его металлической рамой на бетонной подушке. Затем под созданную конструкцию подводились рельсовые пути с установленными на них 400 роликовыми катками. Локомотивы в сложной градостроительной ситуации использовать было невозможно, но инженерам вполне хватило парового двигателя и несколько сот металлических кабелей, которые, собственно, и тянули здание. На снимках запечатлено начало его разворота.
Передвижка зданий к 1930 году уже была достаточно обыденной операцией, но настоящим инженерным прорывом стало то, что весь месяц, в течение которого Indiana Bell Telephone Company Building двигалось, оно продолжало функционировать по назначению!
Условием руководства Indiana Bell было сохранение пригодности здания для его полноценной эксплуатации во время переноса. С помощью гидравлических домкратов его погрузили на настил из сосновых бревен. Здание сначала пододвинули на 15 метров к югу, повернули на 90 градусов и переместили еще на 30 метров западнее. Операция длилась чуть более месяца — с 12 октября по 14 ноября 1930 года. На протяжении всего этого времени там продолжали работать 600 сотрудников, обслуживая 170 000 абонентов. С помощью кабелей и эластичных труб здание снабжалось электричеством, газом и водой, функционировали отопительная система, канализация и даже лифты. Подвижный мост же обеспечивал работникам телекомпании беспроблемный вход и выход. Здание остается одной из крупнейших перенесенных построек за все времена.
На этом снимке здание примерно на середине своего разворота. Обратите внимание на дугообразный крытый пешеходный переход, по которому на работу попадали сотрудники телефонной компании. Все коммуникации (газ, паровое отопление, канализация и так далее) с помощью гибких трубопроводов были по-прежнему соединены с общегородской системой, лифты продолжали работать, по сути персонал весь месяц просто не замечал, что здание, в котором он работает, не просто двигается, а при этом еще и разворачивается.
Передвижка этого здания весом в 11 тысяч тонн недолго оставалась одной из крупнейших в мире, т. к. о нем каким-то образом узнали в Советском Союзе. Первый кирпичный дом в Москве передвинули еще в конце XIX века.
Двухэтажное здание весом 1840 тонн освободили от меблировки и перегородок, разобрали печи, отрезали от фундамента и переместили на 100 метров западнее.
В 1898 году встал вопрос о расширении товарной станции Николаевской (теперь Октябрьской) железной дороги. Под столь нужное дело землю на Каланчевской улице выкупили у владелицы цементного завода, почетной гражданки Москвы Евгении Ивановны Мак-Гиль (она же — подданная Британской короны Джейн Макгилл).
На участке находилось несколько зданий, которые предстояло снести. Одно из них — совсем новое, двухэтажное из красного кирпича — обошлось казне в 65 тысяч рублей. Разобрать по кирпичику тоже не получалось, а сносить добротное строение жалко. Вот и решил инженер Осип Маркович Федорович, руководивший работами, дом «переселить», используя опыт коллег из Соединенных Штатов и свои наработки.
Деньги на невиданное дело попросили у… самой Мак-Гиль, и она, как ни странно, согласилась. Дальновидная бизнесвумен понимала, что в случае успеха ее предприятие получит лишнюю рекламу.
Рабочие вынули оконные рамы и дверные косяки, разобрали печи, стянули здание весом 1840 тонн обручем из рельсов, срезали с фундамента и за неделю, конной тягой, по рельсам, передвинули на сто метров западнее, обогнув при этом другое строение и преодолев глубокий ров. Канаты для этого одолжили на соседнем колокольном заводе.
Газета «Русский листок» от 12 августа 1898 года отметила событие задорным стишком:
Нельзя сказать, чтобы проворно, Но все ж — единственный пример! Дом продвигается упорно, И торжествует инженер…
Приемы, которые использовал пытливый инженер, сохранились в истории техники как «Метод передвижки Федоровича», а сам дом и сейчас можно отыскать во дворах недалеко от площади «Трех вокзалов», его современный адрес — Каланчевская улица, 32/61.
Инженер Осип Федорович, разработавший операцию и ею руководивший, довольно подробно и популярно объяснял свой способ, в принципе мало чем отличавшийся от практиковавшегося в США и Европе:
«Здание связано в трех местах поперек стен железными связями; в окнах и дверях вставлены распорки. Для уменьшения тяжести здания штукатурка отбита, сняты все перегородки, двери и пол также вынуты. Внизу над фундаментом во всех стенах здания пробиты отверстия, в которые вставлены рельсы, связанные между собою соединениями и образующие неподвижную раму. Под раму подложены будут катки, и при помощи домкратов и воротов здание будет передвигаться далее по площади, сложенной из рельс, на протяжении 20 сажен».
Работали на передвижке около сотни человек и 60 лошадей, и бывших основной тягловой силой. Бюджет проекта составил 4 тысячи дореволюционных рублей.
В 1899 г. при строительстве костела на М.Грузинской улице инженер Ростен передвинул два небольших дома.
Но все же передвижка домов в дореволюционное время широкого распространения не получила. Эта практика возобновилась позднее , когда в 1934 г. инженер Кирлан передвинул в Макеевке каменное двухэтажное здание почты весом 1300 тонн. Предварительно он проделал опытную передвижку небольшого одноэтажного домика весом 70 тонн. Годом позже на руднике в Кривом Роге передвинули жилое здание весом 1500 тонн на расстояние 240 м. К тому же Генеральный план реконструкции Москвы, утвержденный в 1935 году заставил вспомнить эти приемы.
В 1935 году был принят Генеральный план реконструкции Москвы, в соответствии с которым некоторые улицы советской столицы необходимо было расширить, а выступавшие за их новые «красные линии» здания снести. Тем не менее отдельные дома по разным причинам решили сохранить. Например, так случилось с жилым домом 1929 года на Садовнической улице. 88-метровой длины Г-образное здание мешало съезду с нового Краснохолмского моста.
На этом снимке правое передвигаемое крыло уже отрезано от левой части, оставшейся на месте.
Дом на Садовнической, 77 оказался несчастливым с самого начала. Архитектор П. Яньковский спроектировал его в форме буквы «Г» на слиянии улицы с Садовым кольцом. Фундамент начал давать просадку еще при строительстве, так что пришлось забивать сваи и завозить грунт.
Угловую пятиэтажку достроили в 1929-м, а уже через семь лет году она оказалась на месте, выделенном для подъезда к Большому Краснохолмскому мосту. Здание решили не сносить, а подвинуть. За работу взялся инженер-строитель Эммануил Матвеевич Гендель, до этого руководивший укреплением фундаментов зданий на трассе первой линии метро.
Городские власти в 1937 году решили короткую часть сооружения оставить на прежнем месте, а длинную «ножку» весом в 9 тысяч тонн отодвинуть и развернуть на 19 градусов.
Технология использовалась все та же. Под передвигаемую половину подвели металлическую раму, стоящую на металлических же балках. Рама была установлена на 1200 стальных катках, в свою очередь расположенных на рельсовых путях. Прогресс тем не менее не стоял на месте. От дореволюционной практики использования лошадей решили отказаться, здание двигали 28 электрических домкратов. Новым было и то, что 600 жильцов дома решили не отселять, использовав примененную в Индианаполисе семью годами ранее систему временных гибких коммуникаций для водопровода, газового и электроснабжения, телефонной и радиосвязи.
Перемещение Саввинского подворья 1938 год
«Передвижнический» опыт у Генделя уже был — в 1935 году под его начальством была успешно «задвинута» с улицы Горького (сейчас 1-я Тверская-Ямская) на 2-ю Брестскую подстанция весом 320 тонн, снабжавшая электричеством все окрестности.
Можно добавить, что в 1936 году решением Моссовета был создан Трест по передвижке и разборке зданий, главным инженером которого и стал Эммануил Матвеевич. Дом на Садовнической стал первым масштабным заданием для новой конторы.
Ситуацию осложняло то, что построен он был на болотистой почве острова Балчуг, образованного Москвой-рекой и Водоотводным каналом.
Впоследствии между разделенными корпусами построили дугу шестиэтажки. Вечером 25 декабря 1967 года под этой встройкой раздались два взрыва. Погибли 147 человек (по неофициальным данным — около 200). Скорее всего, произошла просадка ненадежного грунта, вызвавшая утечку газа.
После инцидента жильцов выходящего на Садовое кольцо корпуса расселили, сейчас его занимает Институт повышения квалификации госслужащих, а на печально известное место, пустовавшее несколько десятилетий, втиснут безвкусный офисный уродец.
За 103 часа правое крыло было передвинуто на 53 метра и развернуто на 19 градусов, помеха движению с моста было устранена.
Почитаем подробнее как это было:
В январе 1937 г. был передвинут домик лаборатории завода грампластинок в Апрелевке, весом всего в 690 тонн. За ним последовали пять небольших строений, мешавших спрямлению русла Москвы-реки в районе Серебряного Бора. Здесь специалисты конторы осваивали сложные трассы перемещения зданий — изменение направления движения, развороты. Впервые на этих работах применили гидравлические домкраты, с которыми связана курьезная история. Передвижка происходила зимой, и домкраты залили дешевым денатуратом, у которого температура замерзания довольно низкая. Как известно, на строительстве канала и гидротехнических сооружений работали заключенные, причем не только политические, но и уголовники. В первую же ночь, несмотря на усиленную охрану и строгий режим, денатурат слили со всех домкратов. Пришлось заливать их дорогостоящим глицерином. Первый этап деятельности новой конторы закончился успешно, и ее преобразовали в Трест по передвижке и разборке зданий, управляющим которого назначили И.Т. Иванова. И первым серьезным испытанием стала передвижка дома № 77 по улице Осипенко (сейчас Садовническая ул.) на углу с Нижне-Краснохолмской. Это было Г-образное в плане здание, «ножка» которого оказалась в середине съезда нового Краснохолмского моста. Было решено разделить этот дом на две части. Короткую оставить на месте, а длинную (88 м) передвинуть и развернуть на 19 градусов. Здание было новым, постройки 1929 г., но конструктивная жесткость его оставляла желать лучшего; кроме того, само здание стояло на заболоченном грунте, в бывшей пойме реки. Тем не менее главный инженер треста Э.М. Гендель решил передвигать дом.
Начальник участка, которому поручили работу, опытный инженер-практик, написал докладную записку в Управление жилищного строительства Моссовета, в которой назвал передвижку в таких условиях авантюрой. Но Гендель стоял на своем, остальные специалисты его поддержали, и начальнику участка пришлось уволиться. Дом двигали без отселения людей; работали все инженерные системы здания: электроснабжение, водопровод, канализация, телефон. Передвижка закончилась успешно. Похожая ситуация сложилась и при строительстве Большого Каменного моста — мешал дом № 5/6 по улице Серафимовича. Условия, правда, были получше, хотя грунт также ненадежный, но дом был выстроен добротно. Особенностью здесь была необходимость подъема здания (вес 7500 тонн) на высоту 1,87 м. Передвижка также происходила без отселения жильцов. Следующая передвижка была серьезным испытанием для всего коллектива треста. При реализации Генерального плана реконструкции Москвы оказалось, что многие дома выступают за «красные линии». Часть домов уничтожили, но некоторые уцелели. Жители дома № 24 по улице Горького (бывшее Саввинское подворье), узнав, что их дом подлежит сносу, написали письмо Булганину, занимавшему кресло председателя Президиума Моссовета, с просьбой сохранить дом. Письмо попало к Хрущеву, и он, в силу некоторых обстоятельств, согласился. Трудность была в том, что все предыдущие дома были в несколько раз легче, чем дом Саввинского подворья, весивший около 23 тысяч тонн.
И едва ли не решающим обстоятельством было то, что в Америке к середине 1930-х гг. самым большим перемещенным зданием была 8-этажная телефонная станция в Индианаполисе, весившая «всего» 11 тысяч тонн. Как тут не воспользоваться случаем, чтобы переплюнуть Америку. Никита Сергеевич одобрил инициативу и даже лично осмотрел намеченный к передвижке дом. Он выдвинул лишь одно условие: окончание работы в марте 1938 г. Времени оставалось в обрез. И уже на следующий день началась подготовка, длившаяся более четырех месяцев. В подвале застучали отбойные молотки. По линии среза дома с фундамента были пробиты «дорожки», в которые завели мощные двухтавровые балки, впоследствии сваренные между собой. Таким образом, дом оказался в прочной стальной раме. Одновременно готовили территорию, по которой намечалось путешествие дома; подвал засыпали щебнем, чтобы установить там рельсы. Когда эти работы были выполнены, под стенами начали пробивать гнезда (отверстия), которые потом превращались в длинные коридоры под домом. Вначале пробили 12 таких коридоров. В них уложили шпалы на твердом бетонном основании, а затем и рельсовые пути. После этого на стальных катках по рельсовым путям были уложены ходовые двухтавровые балки, которые приварили к стальной раме. Дом оказался уже стоящим частью на стальных катках, а частью на фундаменте. Затем прорубили еще 12 коридоров и операцию повторили. После того как пробили третью очередь коридоров, дом сняли с фундамента, и он оказался на 2100 катках.
После укладки 36 рельсовых путей, монтажа лебедок и домкратов дом был готов к передвижке. Жильцы, зная, что их дом передвинут, волновались и просили предупредить о начале передвижки, чтобы успеть переселиться к родственникам. Но им указывали заведомо ложные сроки, и, как позднее вспоминал Э. Гендель, руководитель работ, делалось это сознательно. Ночью 4 марта 1939 г. в 2 часа 03 минуты 20-тонная лебедка плавно сняла дом и покатила его на новое место. Водопровод, канализация, электричество, телефон, радио и прочие коммуникации были присоединены к зданию с помощью гибких временных связей. Дом действительно передвигался очень плавно, и многие жильцы узнали об этом лишь утром. В одной из квартир шестилетняя девочка Инна Розанова накануне играла в кубики и строила из них башни. Заигравшись, она уснула, оставив башни на столе. Наутро башенки уцелели, не рассыпались. Передвижку закончили в три дня, передвинув дом на 49 м 86 см. Сейчас он стоит во дворе дома № 6 по Тверской. Как правило, при передвижке все коммуникации работали исправно, а вот после подключения их к стационарным сетям начинались перебои. Жильцы перемещенного дома на Садовнической улице сообщали с горечью в 1939 г., что спустя полтора года после передвижки их дом так и не подключили к газовой сети.
Следует отметить, что этому дому вообще не везло. Еще когда строили дом, а возводили его на топком болоте, засыпанном песком, здесь было много неприятностей. Не успели заложить фундамент, как он стал оседать и проваливаться. Забили мощные сваи, навезли еще многие кубометры земли, но и тогда строительство шло с большими приключениями. (А в 1967 г., в канун ноябрьских праздников(?)*, здесь произошел взрыв. Трагедия случилась поздним вечером, когда москвичи уже спокойно укладывались спать. Со всего города примчались машины «скорой помощи», которые, погрузив раненых, с воем уносились прочь. Их место сразу же занимали другие. Страшный конвейер работал методично и спокойно, без лишней суеты и крика. Дым от огня, который гасили десятки пожарных машин, смешивался с паром от водяного отопления, которое все еще не могли перекрыть, и застилал всю округу. Вовсю работали не только спасатели, медики и пожарные. Целые батальоны саперов, сменяя друг друга, голыми руками разбирали завалы. Чуть позже пришла мощная техника — краны, бульдозеры, самосвалы…
Готовились основательно и ответственно, поскольку это было не рядовое здание. Но не без влияния идеологических структур сумели и здесь установить рекорд. Ведь надо было «утереть нос» Америке. Перед инженерами заранее поставили задачу — передвинуть дом вместе с людьми. Но мало того: в фаворе было так называемое стахановское движение. И скоростные методы внедрялись повсюду, без разбора — была ли это добыча угля или выращивание коров, строительство домов или обучение студентов. Применили стахановский метод и к передвижкам зданий, причем без учета технических особенностей. Но именно в случае с Моссоветом этот метод был наиболее опасен. Старое здание, построенное М.Ф. Казаковым, было поставлено «покоем», то есть в виде буквы «П», и нагрузка по фронту здания при движении распределялась неравномерно. Кроме того, дом имел большой двухсветный зал, то есть огромное пространство без жестких перегородок; и в случае малейшего перекоса мог сложиться как карточный домик, причем вместе с людьми. Осторожные американцы использовали для передвижек даже простых зданий ручные механизмы, в крайнем случае лошадей, и двигали здание с небольшой скоростью.
Наши инженеры, разумеется, предвидя все возможные последствия, не могли возражать партийному руководству, но все же предприняли некоторые меры, позволяющие хотя бы немного обезопасить себя от случайностей. Основной тяговой силой были две лебедки. На начальном этапе им помогали 25 домкратов. Скорость вращения барабанов лебедок регулировалась, и ее можно было легко уменьшить. Кроме множества телефонных розеток, к которым легко было подключиться (радиотелефонов тогда еще не изобрели), на всем пути следования стояли десятки аварийных кнопок, позволяющих мгновенно остановить передвижку. На работе был задействован весь инженерный состав треста. При огромном стечении народа здание передвинули на 13,65 м за 41 минуту. Рекорд установили. Правда, в стенах и перекрытиях возникли деформации, появились трещины. Позже, при надстройке и реконструкции, пришлось встраивать в здание 24 металлические колонны.
В 1937 году на Балчуге переместили еще один дом — построенный в 1928-м по проекту В.Н.Юнга первый в Стране Советов кооперативный. Он также помешал мосту, на этот раз — Большому Каменному. Здание выходит одной стороной на Болотную площадь, считаясь по ней 16-м номером, а другой — на улицу Серафимовича (по которой кроме него, пятого, числится лишь второй, — легендарный Дом на набережной). Постройку не только отодвинули на 74 метра, чтобы обеспечить съезд под мост, но и водрузили на новый фундамент, подняв на два метра. «Увековечила» его поэтесса Агния Барто, описав в детском стихотворении «Дом переехал»:
…Вот знакомый поворот - Но ни дома, ни ворот! И стоит в испуге Сёма И глаза руками трет.
Дом стоял На этом месте! Он пропал С жильцами вместе!
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Чтобы писать комментарии Вам необходимо зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
» Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации. Зарегистрируйтесь на портале чтобы оставлять комментарии
Материалы предназначены только для ознакомления и обсуждения. Все права на публикации принадлежат их авторам и первоисточникам. Администрация сайта может не разделять мнения авторов и не несет ответственность за авторские материалы и перепечатку с других сайтов. Ресурс может содержать материалы 16+
